Русские народные сказки (Сост. В. П. Аникин)
Шрифт:
— Купить не купили, даром получили.
— Куда же вы их дели?
— Возле избы поставили.
— Смотрите, как бы кто не унес!
— Нет, матушка, не то что унесть, даже увезти нельзя.
Мать вышла на двор, глянула — две сабли тяжелые, богатырские к стене приставлены, едва избушка держится! Залилась слезами и говорит:
— Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне.
Наутро Иваны — солдатские дети оседлали своих добрых коней, взяли свои сабли богатырские, приходят в избу, с родной матерью прощаются:
—
— Будь над вами, детушки, мое нерушимое родительское благословение! Поезжайте с богом, себя покажите, людей посмотрите; напрасно никого не обижайте, а злым ворогам не уступайте.
— Не бойся, матушка! У нас такова поговорка есть: еду — не свищу, а наеду — не спущу!
Сели добрые молодцы на коней и поехали.
Близко ли, далеко, долго ли, коротко — скоро сказка сказывается, не скоро дело делается — приезжают они на распутье, и стоят там два столба. На одном столбу написано: «Кто вправо поедет, тот царем будет»; на другом столбу написано: «Кто влево поедет, тот убит будет».
Остановились братья, прочитали надписи и призадумались: куда кому ехать? Коли обоим по правой дороге пуститься — не честь, не хвала богатырской их силе, молодецкой Удали; ехать одному влево — никому помереть не хочется!
Да делать-то нечего — говорит один из братьев другому:
— Ну, братец, я посильнее тебя; давай я поеду влево да посмотрю, от чего может мне смерть приключиться? А ты поезжай направо: авось бог даст — царем сделаешься!
Стали они прощаться, дали друг дружке по платочку и положили такой завет: ехать каждому своею дорогою, по дороге столбы ставить, на тех столбах про себя писать для знатья, для ведома; всякое утро утирать лицо братниным платком: если на платке кровь окажется — значит, брату смерть приключилася; при такой беде ехать мертвого разыскивать.
Разъехались добрые молодцы в разные стороны.
Кто вправо коня пустил, тот добрался до славного царства. В этом царстве жил царь с царицею, у них была дочь царевна Настасья Прекрасная.
Увидал царь Ивана — солдатского сына, полюбил его за удаль богатырскую и, долго не думая, отдал за него свою дочь в супружество, назвал его Иваном-царевичем и велел ему управлять всем царством.
Живет Иван-царевич в радости, своей женою любуется, в царстве порядок ведет да звериной охотой тешится.
В некое время стал он на охоту сбираться, на коня сбрую накладывать и нашел в седле — два пузырька с целящей и живой водою зашито; посмотрел на те пузырьки и положил опять в седло. «Надо, — думает, — поберечь до поры до времени; не ровен час — понадобятся».
А брат его Иван — солдатский сын, что левой дорогой поехал, день и ночь скакал без устали.
Прошел месяц, и другой, и третий, и прибыл он в незнакомое государство — прямо в столичный город.
В том государстве печаль великая: дома черным сукном покрыты,
Нанял он себе самую худую квартиру у бедной старушки и начал ее выспрашивать:
— Расскажи, бабушка, отчего так в вашем государстве весь народ припечалился и все дома черным сукном завешены?
— Ах, добрый молодец! Великое горе нас обуяло: каждый день выходит из синего моря, из-за серого камня, двенадцатиглавый змей и поедает по человеку за единый раз, теперь дошла очередь до царя… Есть у него три; прекрасные царевны; вот только сейчас повезли старшую на взморье — змею на съедение.
Иван — солдатский сын сел на коня и поскакал к синему морю, к серому камню; на берегу стоит прекрасная царевна — на железной цени прикована.
Увидала она витязя и говорит ему:
— Уходи отсюда, добрый молодец! Скоро придет сюда двенадцатиглавый змей; я пропаду, да и тебе не миновать смерти: съест тебя лютый змей!
— Не бойся, красная девица, авось подавится.
Подошел к ней Иван — солдатский сын, ухватил цепь богатырской рукою и разорвал на мелкие части, словно гнилую бечевку; после прилег красной девице на колени.
— Я посплю, а ты на море смотри: как только туча взойдет, ветер зашумит, море всколыхается — тотчас разбуди меня, молодца.
Красная девица послушалась, стала на море смотреть.
Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море всколыхалося — из синя моря змей выходит, в гору подымается.
Царевна разбудила Ивана — солдатского сына; он встал, только на коня вскочил, а уж змей летит:
— Ты, Иванушка, зачем пожаловал? Ведь здесь мое место! Прощайся теперь с белым светом да полезай поскорее сам в мою глотку — тебе ж легче будет!
— Врешь, проклятый змей! Не проглотишь — подавишься! — ответил Иван, обнажил свою острую саблю, размахнулся, ударил и срубил у змея все двенадцать голов; поднял серый камень, головы положил под камень, туловище в море бросил, а сам воротился домой к старухе, наелся-напился, лег спать; и проспал трое суток.
В то время призвал царь водовоза.
— Ступай, — говорит, — на взморье, собери хоть царевнины косточки.
Водовоз приехал к синему морю, видит — царевна жива, ни в чем невредима, посадил ее на телегу и повез в густой, дремучий лес; завез в лес и давай нож точить.
— Что ты делать собираешься? — спрашивает царевна.
— Я нож точу, тебя резать хочу! Царевна заплакала:
— Не режь меня, я тебе никакого худа не сделала.
— Скажи отцу, что я тебя от змея избавил, так помилую! Нечего делать — согласилась. Приехала во дворец; царь обрадовался и пожаловал того водовоза полковником.
Вот как проснулся Иван — солдатский сын, позвал старуху, дает ей денег и просит:
— Поди-ка, бабушка, на рынок, закупи, что надобно, да послушай, что промеж людьми говорится: нет ли чего нового?