Русские подвижники 19-ого века
Шрифт:
Прекрасен был образ жизни о. Адриана и учеников его. Один вид старца говорил об его подвигах. Он был худ и бледен, тонок, сух телом и высок ростом. Все у отшельников было бедное, едва удовлетворявшее их нуждам. Ночью они вставали на молитву. На трапезе не было ничего молочного; только пустынная и огородная пища, а питье — вода и квас. Все были кротки, молчаливы и послушны. Когда о. Адриан был вызван митрополитом Петербургским Гавриилом для обновления Коневской обители, все его ученики последовали за ним, а о. Василиск остался один. Он перетерпел внутреннюю борьбу, искушения и мучительные сны с разными бесовскими призраками. Пробуждаясь от сна, он слышал их возгласы: "Ты здесь один, а нас много. Так или иначе — погубим тебя!" Часто бывал он в глубоком
О. Василиск был так добр, что не мог подогнать даже и ленивую лошадь. И, если лошадь не слушала его голоса, предпочитал лучше плестись шагом, чем ударить ее.
Недолго однако оставался Василиск в Брянских лесах. По горячим просьбам о. Адриана он перешел в Коневец. С тех пор при нем находился неотлучно инок Зосима, из дворянского рода Верховских, ставший его сподвижником и впоследствии описавший его жизнь.
Они поселились в трех верстах от Коневца. Ежедневно о. Василиск подымался на тайную молитву. Никогда не сидел он праздно. Но или книгу читал, или рукоделием занимался, или беседу духовную вел. Приветливость его доходила до того, что иногда, совершенно изнеможенный, он насильно показывал себя здоровым и обрадованным приходом посетителя. Чтобы отблагодарить обитель за гостеприимство, старец ежедневно летом собирал грибы и ягоды, и в воскресный день, приходя к литургии, относил это братии.
После десятилетней жизни на Коневце, когда старец Адриан перешел в Московский Симонов монастырь, для пребывания там в особых трудах схимничества: тогда о. Василиск с о. Зосимою перешли в Сибирь, и здесь в Тобольской епархии уединились в одном месте, отстоявшем в 40 верстах от деревни. Здесь устроили они себе землянку. Один крестьянин обещал весною вывести их. У них не хватало муки на хлеб, и приходилось примешивать кору ильмового дерева.
Но чудное настроение испытывали подвижники, отрезанные от мира, лишенные даже необходимой пищи. Между тем, как там, в миру, люди старались, трудились, изобретали разные хитрости, днем и ночью не давая себе покоя для приращения своего богатства, — как далека от этих земных забот была жизнь подвижников! Кругом дремучий лес, из которого чистый взор устремляется к небу и что-то манит скорей переселиться туда, в блаженную вышину. Голоса птиц возбуждают душу славить Бога, и вокруг каждая былинка проповедует Его мудрость…
Когда стали разливаться реки, пустынники, видя, что крестьянин, обещавшийся приехать за ними, не является, решились одни искать населенных мест. После неимоверных трудов, несколько раз подвергшись смертной опасности, они, наконец, достигли людского жилья. Божья рука не раз спасала их на краю гибели. Так, о. Зосима, переходя вслед за о. Василиском по льду на лыжах реку, погрузился по грудь в воду, и, так как ноги были крепко всунуты в путы лыж, то ему предстояло утонуть. В таком положении он с товарищем своим воззвал: "Теперь Тебе, Владычице Пресвятая Богородице, помогать!" — и против всякого ожидания был спасен. После всего пережитого, о. Василиск два месяца был как расслабленный: не мог ни есть, как всегда, ни пить, ни ходить, ничего делать.
Отдохнув, иноки выбрали себе место, где прожили 24 года. Это место находилось в 50 верстах от города Кузнецка, было окружено лесом и длинными озерами, у которых и находились две келлии. Озера кишели рыбой, земля была обильна ягодными кустами. Ночью подвижники, не сходясь вместе, тем не менее будили друг друга на молитву. В воскресенье они сходились и проводили день в чтении св. книг и духовных беседах. Образ жизни был самый суровый по-прежнему. В день св. Пасхи у отшельников не было бы чем разговеться, если б один добрый крестьянин, сочувствуя им
Спустя несколько лет, попросился к пустынникам жить с ними старый мещанин, ожедневно напивавшийся до бесчувствия, обещая, если они примут его, не прикасаться к вину. В виду такого его обещания, они рассудили, что, если не примут его, а он умрет от пьянства, то на них взыщется эта несчастная душа. Они приняли его, и Господь укрепил его так, что он стал вести жизнь безупречную и не думал о вине. Кроме того, к ним присоединился один старик-купец, еще в миру ведший очень строгую жизнь.
В город Кузнецке благочестивая вдова-мещанка объяснила о. Зосиме, как трудно жить в их местности женщинам с духовными стремлениями: монастырей не было, а в Россию ехать далеко. Она просила о. Зосиму быть ее руководителем. О. Зосима рассказал о такой просьбе своему сподвижнику. По совету о. Василиска, эта вдова переселилась в ближнюю деревню, стоящую при реке Томи; к ней присоединились еще другие девицы. Окрестные жители выстроили им дом, затем обнесли место оградою. Тогда и старец Василиск стал посещать их, наставляя их иноческой жизни. Посылал к ним и о. Зосиму.
Между тем, гораздо бы удобнее казалось, чтоб эти ищущие спасения женщины имели пристанищем какой-нибудь монастырь. Чрез о. Зосиму они подали прошение Тобольскому Архиепископу. Он соглашался в своей епархии предоставить им Туринский заштатный опустелый монастырь. По этому делу о. Зосима ездил в Петербург, и Св. Синод согласился на то, чтоб эта обитель из мужской была обращена в женскую.
Такое распоряжение отчасти имело основанием и уважение, которым и в Петербурге пользовался о. Василиск, так как и туда достиг слух о праведной жизни старца. Многие лица также ради старца оказали вещественную помощь вновь возникавшей обители.
Когда о. Зосиме для устроенной обители надлежало переселиться в Туринск, о. Василиск последовал за ним. Тяжело было ему расставаться с возлюбленной пустыней. Но он знал веру и любовь к себе о. Зосимы, и как трудно предстоящее ему дело и как нужна ему будет и добрая поддержка и совет. Кроме того, о. Зосима убеждал его не лишать начальных сестер своего руководства ими. Миряне выстроили старцу келлию в 7 верстах от монастыря. Там он жил уединенно, а сестры посещали его. Две последние зимы своей жизни он по дряхлости переселялся в монастырь.
О. Зосиме не пришлось пробыть при старце до его конца. В обители, благодаря вмешательству нескольких лиц, вышли большие несогласия, и о. Зосима покинул начатое им дело. В это тяжкое время до самой разлуки старец Василиск поддерживал своего верного ученика и сподвижника.
По отъезде о. Зосимы старца взяли в монастырь. Он скончался, наперед предсказав свою кончину. К погребению его приехал о. Зосима. Весь город провожал старца до его последнего жилища. Старец почил в возрасте свыше 80 лет, 1824 года, 29 декабря, в 5 часов утра, в Туринске, и погребен близ соборного алтаря на северной стороне в Святониколаевском девичьем монастыре.
Можно предположить, что старцу было пред самою смертью видение. Когда он совсем изнемогал, служивший ему крестьянин крестил его же рукою. Крестя его, тот человек видел, что грудь старца подымается и трепещет необычайно сильно, а сердце бьется и мечется во все стороны. До последнего вздоха старец творил устную и сердечную молитву, и со словами: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий" испустил дух, словно уснул.
Будучи в живых, старец, по смирению, никогда не позволял изображать себя красками. Зато с него сняли портрет лежащим во гробе. Часто себя и прочих старец Василиск подкреплял такими словами: "Бог премудр, всемогущ, богат и милостив. Поэтому, что Он ни делает — уже не ошибется, но хорошо сделает. Он всемогущ, а потому уже ничто воле Его противостать не может. Он многомилостив, а потому помилует и меня, грешного. Богатства у Него много, а потому даст и мне".