Русские проблемы в английской речи
Шрифт:
С 1990-х годов ПК стала особенно популярной и назойливой. Своей новой терминологией она оказала настолько сильное влияние на язык, что стала фактически подобием самоцензуры во всех сферах СМИ. Более того, она обернулась угрозой не только для интеллектуальной деятельности страны, но и для ее международных связей. Ничего не подозревающий иностранец, не соблюдая новых лингвистических норм, продиктованных ПК, рискует теперь нанести оскорбление гражданам США и прослыть реакционным человеком, полным самых невероятных предрассудков.
Вот, к примеру, несколько образцов политической корректировки ходовых фраз и понятий. В американском английском не используются буквальные эквиваленты слов «отечество», «отчизна» (fatherland), «родина — мать» (motherland). Homeland приобрело популярность только после террористических актов 11 сентября 2001
В английском языке нет эквивалента для излюбленного русского выражения «у нас». В зависимости от контекста «у нас» значит in our country, in our city, in our house. Как нация индивидуалистическая, американцы предпочтут сказать in mу country, а не in our country. В русском зарубежье нередко говорят о «наших», из-за чего в США иногда происходит путаница, над которой посмеялся писатель Василий Аксенов, подчеркивая неясность в словах «наши», «ваши» «новые» и «старые» русские: «Ты говоришь «наши» про «наших»? Про наших советских или про наших американских? Давай договоримся: их наши — это уже не наши, а наши наши — это наши, о’кей?» [44] .
44
Цитируется в книге В. Г. Костомарова, Языковой вкус эпохи (Санкт-Петербург: Златоуст, 1999), стр. 150.
Как перевести «у нас»? Когда речь идет о стране, лучше всего сказать in Russia, так как чрезмерное употребление in my / our country кажется американцам слегка шовинистским. Один российский психиатр заметил, что русским, живущим в США, не очень приятно разделение мира на «они» и «мы». «Вообще эти разговоры — «они», «мы» очень вредны, потому что они усугубляют чувство отчужденности, что и есть психологическое препятствие в приобщении к английскому языку» [45] . С другой стороны, в Америке россиянин может спокойно сказать in this country. В русском языке многократное употребление словосочетания «в этой стране» имеет слегка негативный оттенок, в английском же оно совершенно нейтрально.
45
Л. Чорекчян, Откровения русского психотерапевта на американской земле (Москва: КСП+, 2001), стр.175.
В американском обществе не существует понятия «национальность». На вопрос What’s your nationality? («Какой вы национальности?») житель США, по всей вероятности, недоумевающе посмотрит на вас и скажет: I’m an American — «американец». Вопрос «Вы еврейской национальности?» может быть воспринят как оскорбление. В Америке «еврей» — религиозная принадлежность, но никак не «национальность».
Если американец хочет узнать о вашем происхождении, он спросит: Where are your parents / grandparents / folks from? или Where are they from originally? Этот вопрос одновременно означает: Where (in the US or abroad) were your parents / grandparents born? («Где родились ваши родители — в США или за границей?») и What is your ethnic background? («Какое у вас этническое происхождение?»). Если ваши родители или предки родились в России, следует сказать: I’m of Russian background / origin; My background is Russian или My parents came from Russia.Другой вариант ответа: I was borm here / I’m American by birth, but my family’s from Russia; We’re Russian-Americans.
Год с лишним назад одна журналистка из газеты New York Times отметила, что у людей в стране иммигрантов, когда они знакомятся, очень популярен вопрос: Where are you from? «Основную часть населения США, — писала она, — составляют уроженцы других стран, что позволяет им легко наводить мосты в беседах с недавно приехавшими. Люди охотно рассказывают о своем происхождении. Те, чьи семьи иммигрировали поколение назад, называют Америку местом своего рождения, а потом обычно следуют вопросы: «А где ваши корни?» — Where is your family originally from? («Я имею в виду вашу историческую родину») — I mean what country your family was from (originally)». [46]
46
Jenny Lynn Bader, “The Necessity of Aimless Chitchat”, The New York Times, 1/6/02, p. 16.
Лингвистическая болезнь, охватившая за последнее время всю страну, подвергается порой острой критике. Генри Бирд и Кристофер Серф — авторы сатирической книжки The Politically Correct Dictionary («Политически корректная лексика») — напоминают мысль лингвистов Сепира и Уорфа о том, что «язык не просто зеркало общества, это, скорее, главная движущая сила в создании нашего образа реальности. Вместо решения серьезных социальных проблем — равной зарплаты за равный труд, безработицы, бездомности и нищеты, бедственного положения американского образования — гораздо легче посвятить свое время, энергию и дутый энтузиазм исправлению лингвистических огрехов» [47] .
47
Henry Beard and Christopher Cerf, The Official Politically Correct Dictionary and Handbook (New York: Villard Books, 1992), p. xiii.
На «политкорректность» огромное влияние оказывают феминизм и коммерческие интересы. Здесь уж нет предела безумным лингвистическим опытам: вместо привычных слов излишняя деликатность породила сотни странных уродцев. Многие нелепейшие «изобретения» — horizontally challenged, nonhuman animal companions, заменяющие соответственно слова fat — «толстый», pets — «домашние животные» и т.п., можно спокойно выкинуть из головы, как и поступают здравомыслящие американцы. Однако такие выражения, как African-American вместо black (ни в коем случае не Negro и не colored!), native American вместо American Indian, стали общим местом, a flight attendant в современном языке необратимо заменил steward, stewardess.
Пренебрежение прежними словами и понятиями вызывает возмущение у многих добропорядочных американцев. Даже на безобидные шутки о людях другой расы, религии, этнической группы, на добродушный юмор по адресу представителей нетрадиционной сексуальной ориентации и веселые анекдоты о женщинах наложено строгое табу. Ситуация в нынешней Америке напоминает мне годы советской власти, когда некоторые анекдоты можно было рассказывать только в кругу очень близких людей. Но если в СССР человеку, чью шутку услышали недоброжелатели, грозила тюрьма на тот или иной срок, в Америке нарушители «политкорректности» подвергаются остракизму навечно — им выносят общественное порицание или, в крайнем случае, возбуждают дело за клевету и ущемление прав человека.
В словаре политкорректного языка poor people, то есть «бедняки», — называются теперь disadvantaged, a old people, то есть «старики», — seniors, Persons of color именуются представителями разных рас, кроме индоевропейцев. Natives — «туземцы» стали indigenous peoples. Многие американцы предпочитают говорить не mankind («человечество»), a humankind. Вполне понятно, что этот словесный камуфляж не пользуется никакой популярностью среди людей здравого смысла, которые не хотят говорить fireperson или firefighter вместо fireman («пожарный»).