Русские провидцы и предсказатели
Шрифт:
Все нарастающей к концу жизни боязни Пушкина предсказаний Александры Киргхоф есть и другие оправдания. В частности, другие, менее известные предсказания поэту. Мистика сопутствовала всей семье Пушкиных: из уст в уста передавались семейные предания о явлениях умерших родственников, призраках-двойниках. И в этих преданиях присутствовал белый цвет. Мать поэта, Надежду Осиповну, преследовала таинственная «белая женщина». К мистике склонен был не только Александр Сергеевич. Его старшая сестра Ольга серьезно и основательно увлекалась мистикой, гаданием, хиромантией и предсказаниями. Возможно, предсказания гадалки Киргхоф настолько поразили поэта, потому что он уже слышал нечто подобное… от сестры.
Как-то по окончании лицея, восемнадцати лет от роду, Пушкин, зная увлечения сестры, упрашивал
– О, Александр!.. Вижу, грозит тебе насильственная смерть… и еще не в пожилые годы.
Следует припомнить, что это предсказание было сделано задолго до визита к петербургской пифии Александре Киргхоф. А уже после запавшего в душу поэта предсказания гадалки во время ссылки в Одессе его познакомили с каким-то греком-предсказателем. На просьбу поэта рассказать о его судьбе, грек отвез его лунной ночью в степь. Там он остановил лошадей и в ночной тишине, освещенный лунным светом, под треск колдовских цикад, выспросил поэта о часе, дне и годе его рождения. На какое-то время грек задумался, а потом. предсказал ему смерть от. «белого человека», практически повторив слова своей петербургской «коллеги».
У кого не дрогнула бы душа от таких совпадений? К тому же Пушкин, упрямо испытывая судьбу, еще раз обратился к гадалке. Это было уже в Москве, после ссылки в Михайловское. Об этом рассказал П. И. Бартенев: «В то время в Москве жила известная гадальщица, у которой некогда был или бывал даже государь Александр Павлович. Пушкин не раз высказывал желание побывать у этой гадальщицы, но Е. Н. Ушакова постоянно отговаривала его. Однажды Пушкин пришел к Ушаковым и в разговоре сообщил, что он был у гадальщицы, которая предсказала ему, что он «умрет от своей жены»».
В этой связи невольно вспоминается слишком затянувшееся сватовство поэта к Наталье Николаевне. Словно само провидение пыталось удержать, охранить его от этого поступка, посылало ему явные знаки: во время венчания с аналоя падают крест и Евангелие, потом в руках у Пушкина гаснет свеча.
Предсказания госпожи Киргхоф поэту сбылись. Его рассказы о пророчестве гадалки в пересказе других людей зачастую разнятся. Так Алексей Николаевич Вульф, со слов самого поэта, приводит такую версию, записанную М. И. Семевским: «…Поглядела она руку Пушкина и заметила, что черты, образующие фигуру, известную в хиромантии под именем стола, обыкновенно сходящиеся к одной стороне ладони, у Пушкина оказались совершенно друг другу параллельными. Ворожея внимательно и долго рассматривала и наконец объявила, что владелец этой ладони умрет насильственной смертью, его убьет из-за женщины белокурый молодой мужчина. Взглянув затем на ладонь капитана, с которым пришел поэт, ворожея с ужасом объявила, что офицер также погибнет насильственной смертью, но погибнет гораздо ранее против его приятеля: быть может, на днях.» Впрочем, современники, забывая детали, иногда говорят, что гадание было на картах. Представьте себе состояние поэта, узнавшего на следующий день, что его вчерашний спутник заколот утром в казарме пьяным солдатом.
Пушкин вспоминал это роковое предсказание еще в 1835 году. Естественно, подверженного суевериям поэта не могли оставить равнодушным сбывшиеся или совпавшие – кому как угодно – предсказания гадалки. Но остается непреложным факт: предсказанное на кофейной гуще повлияло на дальнейшую жизнь поэта, даже в какой-то степени направляло ее в отдельных случаях. При этом нужно учесть, что Пушкин не был суеверным трусом: во многом фаталист, он не бежал судьбы, а как бы шел ей навстречу, испытывал ее, принимая невидимый вызов.
Потому и не пренебрегая, где можно, осторожностью, «береженого бог бережет», в других случаях он грудью бросался под стволы Лепажа. Это было смертельной и завораживающей игрой, принимавшей порой самые причудливые формы, невероятные сюжетные повороты. Если напророчено умереть от «белой головы» или «белой лошади», ни от чего другого не умереть.
Судьба терпеливо отводила направленные на него удары, как ни бросался нетерпеливый поэт на острие. Так было, например, в истории с вызовом на дуэль в январе 1836 года графа В. А. Сологуба. Пушкин направил ему письменный вызов, усмотрев дерзкую, по его мнению, нескромность графа в разговоре с Натальей Гончаровой на балу. Но после окончания бала Сологуб уехал в Тверь и вызова не получил. Уже в Тверь в конце января приходит письмо от А. Н. Карамзина, в котором тот по поручению Пушкина передает вызов графу, на что вполне резонно Сологуб выказывает готовность удовлетворить поэта. Пушкин собирается ехать в Тверь, но скоропостижно умирает его мать. Похороны и другие дела задерживают его, и он шлет Сологубу письмо с извинениями по поводу невозможности своего приезда. Только первого мая поэт добирается до Твери, где его ждет письмо от графа, именно в этот день вынужденного по делам срочно покинуть Тверь. Поэт покидает город, а четвертого мая граф Сологуб приезжает в Москву и требует у Пушкина объяснений. В дело вмешивается друг Пушкина Нащокин, и ему удается примирить соперников.
Предсказание довлеет над поэтом, предопределяя и объясняя порой безрассудные, поступки. Так, многие удивлялись его беспечности перед дуэлью с графом Толстым, по прозвищу Американец, отчаянным дуэлянтом и бретером. По свидетельству А. Н. Вульфа Пушкин на все упреки в беспечности отвечал небрежно: «Этот меня не убьет, а убьет белокурый, как колдунья пророчила». В юности поэт мог выйти на дуэль в Кишиневе и под дулом пистолета преспокойно поедать свежую черешню. Этот действительный факт из его биографии стал впоследствии фактом литературным в повести «Выстрел».
Его внутреннюю настороженность и душевное напряжение в последние годы жизни передают другие случаи. Однажды, заглянув в гости к Зинаиде Александровне Волконской, он застал хозяйку в большом расстройстве: у одной из скульптур, украшавших роскошный дом, отбили руку. Бывшие в доме друзья поэта взялись прикрепить руку. Деятельного Пушкина, желавшего принять в спасении статуи самое горячее участие, попросили подержать лестницу и свечу. Он охотно согласился, но вдруг бросив и лестницу и свечу, проворно отбежал в сторону. «Нет, нет, – закричал Пушкин, – я держать лестницу не стану! Ты – белокурый. Можешь упасть и пришибить меня на месте».
Опасаясь все того же пророчества, страстно любивший верховую езду Пушкин отказался от прогулок верхом на белых лошадях. Более того, он отказывается не только от прогулок верхом, но и от поездки с каким-то поручением в Варшаву, поскольку имя человека, с которым ему надлежало встретиться, – Вейскопф, в переводе – «белая голова». На укоризненный выговор, Пушкин отвечает приятелю:
– Посмотри, сбудется слово немки, он непременно убьет меня.
Схожая фамилия – Вейсгаупт была у одного из магистров масонской ложи «вольных каменщиков», к которой примыкал Пушкин. Именно по этой причине, а не потому, что изменил взгляды, охладел поэт к масонам. По воспоминаниям Соболевского, поэт так объяснял свое крайне подозрительное отношение к масонской ложе «Полярная звезда». «Разве ты не знаешь, – говорил он Соболевскому, – что все филантропические и гуманитарные общества, даже и самое масонство, получили от Адама Вейсгаупта направление, презрительное и враждебное существующим государственным порядкам. Как же мне было приставать к ним?»
Кстати, оба эти случая оказались в какой-то степени спасительными для него. Масонами «Полярной звезды» были многие члены тайных обществ. Именно на собраниях масонов часто встречались заговорщики, вербовались соратники.
Буквально все знакомые Пушкина знают о предсказании гадалки, а в последние годы жизни все чаще вспоминают о нем. И на это есть причины – поэт не только бежит предсказанного, но иногда бросается, как одержимый, испытывать судьбу. На первый взгляд это кажется странным, но только не современникам Пушкина. Вот что по этому писал А. Н. Муравьев: «Пушкин довольно суеверен, и потому, как только случай сведет его с человеком, имеющим все сии наружные свойства, ему сейчас приходит на мысль испытать: не это ли роковой человек? Он даже старается раздражить его, чтобы скорее искусить свою судьбу».