Русские у желтой звезды
Шрифт:
– Всем вам известны постулаты теории Эйнштейна о том, что при приближении скорости движения к скорости света масса объекта будет возрастать до бесконечности. Я правильно формулирую, Игорь Валентинович? – обратился он к астрофизику.
– В общих чертах так, – научный руководитель утвердительно кивнул головой.
– Так вот, – продолжил главный инженер, – чтобы подавить возрастание массы корабля дополнительно к двигательному, установлен второй термоядерный реактор, питающий мощнейшую антигравитационную установку. И мощность антигравитатора будет падать соответственно падению скорости движения корабля. Никто внутри космолета это не почувствует, а как только перейдем на 3-ю космическую скорость, заработают камеры бокового обзора и все с удовольствием смогут наблюдать окрестности этой, такой загадочной, и в то же время желанной другой желтой звезды!
– Какое-то время все сидели молча, обдумывая сказанное главным инженером. Молчание прервал капитан:
– Думаю, с движением корабля все ясно, теперь, пожалуйста, смотрите на ваши сетевые экраны. (Они висели на уровне глаз по внутреннему контуру стола.)
– Вот последние данные дальнего сканирования и телескопного наблюдения. Видите, самый большой материк? Что вы на это скажете? – на мониторе председателя первым зажегся ярлык астробиолога.
Капитан предоставил ему слово:
– Всеслав Алексеевич, товарищи, надеюсь, вы не сочтете меня сумасшедшим, но ведь это Евразия?!
– тем временем Главная ЭВМ увеличивала размеры изображения, облачность над материком рассеялась и все с удивлением рассматривали европейскую часть материка темно-зеленого цвета, а астробиолог продолжал:
– Обратите внимание на цвет – это, без сомнения, леса, но вот почему? – он несколько замялся. – Почему не видно городов, ведь звезда прекрасно освещает сейчас именно этот участок суши?
Все сидящие за длинным столом уже с тревогой во взгляде смотрели на мониторы, и астрофизик, забыв включить сенсор микрофона, говорил, как бы сам себе: «Городов нет, но почему они должны там быть такими, какими мы их привыкли видеть? Они могут быть меньших размеров и приборы их просто еще не находят из-за дальности расстояния? А может, их и вообще нет, так как нет разумной жизни на планете?» Командир подразделения космосмоде-сантников сидел рядом с астрофизиком и слышал его рассуждения вслух, он попросил право голоса, у председателя засветилась эмблема в виде космонавта с бластером в руке:
– Товарищ подполковник, прошу Вас, говорите, – капитан окрасил эмблему на мониторе в зеленый цвет.
– Товарищ генерал-майор, давайте отправим к планете разведывательный дисколет с тремя космодесантниками, я сам готов его пилотировать, тогда мы быстро разберемся, что к чему? – все молчали, ожидая, что скажет командир экспедиции.
– Капитан поднялся из-за стола и, тихонько ступая, не спеша, прошелся по кают-компании, размышляя над предложением подполковника Стюарта, иногда обводя взглядом руководящих членов экипажа:
– Хоть и потомок русских, – мысленно произносил он, – но очень много и от янки, все та же отвага и экспрессивность, но, все-таки очень хорошо, что у меня есть такой исполнитель, а имя какое
«Подобный Богу»! И все же открыто его никто не поддерживает, значит, сомневаются в целесообразности прямого десанта с людьми? – снова заняв кресло председателя, он объявил свое решение, – Игорь Валентинович и Василий Данилович, подготовьте информационный фантом- плазмоид. Как только выйдем на круговую орбиту, сбросим его к планете для более детального сбора именно видеоинформации. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы его нельзя было засечь человеческим зрением, ведь пока неизвестно, с чем мы там столкнемся. Штурман, когда «Советский Союз» окажется между планетами «E» и «F», то есть подойдет к четвертой планете, пока назовем ее условно «EF»?
– С учетом торможения через 36 часов 27 минут, сейчас прокладываем курс через пояс астероидов.
– Хорошо, значит, у нас есть еще достаточно времени на подготовку. Товарищ Воронцова, какова готовность медицинской части корабля? В случае прямого десанта у вас может оказаться очень много работы.
– Операционный блок из двух операционных и реанимационная комната в полной готовности, персонал из пяти хирургов разной направленности, пяти врачей-реаниматоров и десяти сестер общей практики хоть сейчас займется своими прямыми обязанностями; сама же я всегда смогу подменить любого из них, – молодая женщина искрящимися глазами смотрела на капитана. Всеславу очень нравилась эта француженка доктор, временами ему даже казалось, что он влюблен в нее (?!). Несколько раз они встречались в коридорах корабля, когда рядом никого из членов экипажа не было и он мог спокойно рассмотреть ее: уроженка Ла-Тест-де-Бюш была очень стройной и женственной; коротко остриженные черные волосы открывали правильной овальной формы несколько смуглое лицо с большими и выразительными карими глазами. Один раз их взгляды встретились и ему показалось, что Жаклин тоже не равнодушна к нему, но остановить ее и открыто признаться в своих чувствах Всеслав все же не решился. Сейчас, сидя в кресле председателя кают-компании, он побоялся выдать свое неравнодушие к этой потрясающе красивой женщине, поэтому поспешил закрыть совещание:
– Все свободны, прошу заняться своими прямыми обязанностями. Игорь Валентинович, задержитесь ненадолго, – астрофизик сел в кресло рядом с капитаном.
– Я Вас попрошу лично проверить расчет стационарной орбиты для космолета.
– Вы не доверяете своему помощнику? Но ведь он очень точно вывел нас к Тау Кита, причем несколько раз производил корректировку курса.
– Нет, дело не в этом, – глаза капитана возбужденно блестели, – Вам, как самому старшему и опытному из нас, я могу доверить самые сокровенные свои мысли и чувства. Вы же знаете, я не только военный, но и историк, и эта планета давно снится мне, я мечтаю о ней всю свою сознательную жизнь. И вот она рядом, я не могу упустить свой шанс и хочу лично возглавить десант на поверхность, – астрофизик молча слушал капитана, корректно не перебивая его. Так было заведено на космолете, где четко и твердо исполнялся космический устав. Когда же капитан умолк, он удивленно, но и с настороженностью спросил его:
– Но, Всеслав Алексеевич, правильно ли будет оставлять корабль в такой ответственный момент? Мало ли что может произойти, ведь мы пока очень мало знаем об этой планете…
– Вот поэтому я сейчас и разговариваю с Вами наедине. Вы с моим помощником Денисом Владимировичем, штурманом корабля, останетесь вместо меня. Я же должен спуститься туда, понимаете, должен, поэтому никому, кроме Вас, пока не нужно об этом знать. «Советский Союз» же должен находиться в надежных руках.
Научный руководитель понимающе качал головой:
– Как ученый ученого я Вас прекрасно понимаю, но скажите же ради Всех Святых, что Вы надеетесь увидеть там?
– Я не надеюсь, я просто всем своим чутьем и сердцем чувствую, что там, посреди этих зеленых лесов, находится феодальная Русь, наверное, XIII век, и я, как историк, должен первым увидеть ее и соприкоснуться с ней!
– Так вот почему Ваши глаза выражали одновременно и удивление, и восторг, и восхищение, когда астробиолог говорил об этих зеленых лесах на экране? Теперь все становится на свои места, иначе я бы никогда не смог понять Вашего взгляда. Я его таким видел впервые!
– Хорошо, я поддерживаю Ваше решение, но с одним условием: Вы спуститесь на двух дисколетах, один поведете Вы, другой – Митчелл Стюарт. Общее количество десантной группы – 8 человек.
– Спасибо за понимание и поддержку, – капитан, улыбнувшись, подал руку уже немолодому ученому, они обменялись крепким рукопожатием.
Часть II
Другая Земля
Трое суток прошло в томительном ожидании, и наконец огромный корабль в виде сильно вытянуто остроконечного кристалла завис около планеты, где под тонкой оболочкой атмосферы хорошо были видны голубые океаны с водой и зеленые очертания материков. Маленькая желтая звезда, похожая на Солнце, освещала этот оазис жизни своими теплыми животворящими лучами. «Советский Союз» пошел уже на второй виток, когда в зале управления собрались допущенные туда члены экипажа. Они кругом обступили капитана, стоящего посреди зала, и с огромным восхищением и радостью в глазах смотрели на Центральный экран обзора. Лишь дежурный астронавигатор сидел в кресле за пультом, контролируя параметры орбитального полета. Главная ЭВМ корабля выдавала на информационное боковое табло результаты детального и глубокого исследования воздуха и твердой субстанции планеты при помощи оптических, радарных и лазерных сканирований; параллельно машина комментировала результаты через стерео и аудиосистемы. Компьютер сообщал о химической элементной базе, температуре на поверхности воды и суше, влажности и атмосферном давлении, ультрафиолетовом и инфракрасном спектрах, а в голове капитана звучало, не переставая, лишь одно: «Пригодна для жизнедеятельности человека!!!»