Русский ад. На пути к преисподней
Шрифт:
– А ничего… дорогой, – Боднарук улыбнулся и устало откинулся на спинку кресла. – Нам придется расстаться, Алексей Андреевич…
– В редакциях, особенно в газетах, люди старались говорить коротко, поэтому не всегда тратили время даже на взаимные приветствия.
– Вы нас покидаете, Николай Давыдович?..
– Не я, а вы, – уточнил Боднарук.
– Я?! – притворно удивился Алешка. Он любил изображать идиота, и у него это очень хорошо получалось.
– Будет, будет, Алексей Андреевич, – садитесь, пожалуйста. Красиков уже звонил Голембиовскому, ваш вопрос решен.
Если надо, Алешка соображал очень быстро, но он понятия не имел, кто такой Красиков.
– Жалко, конечно, вас терять, – продолжал Боднарук. – Но надо.
– Не надо, – покрутил головой Алешка. – Зачем же меня терять?
Еще на прошлой неделе по редакции пополз слушок, что Голембиовский никак не может решить, кого бы отправить корреспондентом в Сенегал и в страны Центральной Африки.
– Я не знаю языков, понимаете? И мама у меня гипертоник.
– А что, ваша мама не любит Ельцина? – притворно удивился Боднарук.
– Мама не любит туземцев, – твердо сказал Алешка. – Они ей категорически не нравятся! А это известие ее убьет!
Боднарук тяжело вздохнул:
– Я согласен, Алексей Андреевич. Но в Кремле не только туземцы, хотя дикари есть, один Коржаков чего стоит, дорогой мой, это верно. Придется потерпеть, Алексей Андреевич. Ничего не поделаешь.
Алешка замер. Самое главное в журналистике – разведка трепом.
– Ну и как вы видите мою роль? – Алешка неторопливо закинул ногу на ногу. – Подскажите, Николай Давыдович!
Боднарук хмыкнул:
– Вашу роль, дорогой, я не только не вижу, но даже представить себе не могу, хотя у меня богатое воображение! Я не Роза Кулешова… дорогой… и не могу просверлить взглядом кремлевский застенок. Но даже в том случае, если вы, дорогой, там действительно вдруг кому-то понадобились, это быстро закончится, уверяю вас! У самозванцев все ненадолго, вас используют – и выбросят как презерватив, налитый эффектной белой жидкостью, имейте это в виду.
У них, у кремлевских, психология такая: самозванец знает, что он калиф на час, то есть он сам себе не верит. Самое главное для самозванца – сначала заработать деньги (или украсть, это вернее), потом – получить власть, потом – завоевать любовь народа.
Вот, дорогой, типично российская схема, – Боднарук остановился, чтобы понять, успевает Алешка следить за движением его мысли или, – разговор пора заканчивать, ибо парень не в себе от услышанного, в отключке, не в коня корм. – Мало кто понимает… мой дорогой… что происходит сейчас в Российской Федерации: болтуны так уболтали народ, что народ с удовольствием вручил им власть над собой. Посмотрите на рейтинг Гайдара: зашкаливает! Сначала они пустят страну по миру, ибо ни фига не умеют, потом разбегутся – либо по заграницам, либо по коммерческим структурам, связанным с заграницей. После болтунов к власти обязательно придет какой-нибудь новый Андропов, только – искренне питающий слабость к успешным людям. Но – Андропов! И Ельцин, начинавший с критики спецслужб, с разгона спецслужб, только на спецслужбы, в итоге, и будет опираться. Поэтому, дорогой, я понятия не имею, кто и как вас в Кремле употребит. Возможны варианты!
– А больно не будет? – поинтересовался Алешка.
– Будет. Обязательно будет, не сомневайтесь, – ухмыльнулся Боднарук. – Кремль, дорогой, это камера пыток, только в коврах и в хрустале, здесь всегда бывает больно. И еще: Кремль – огромное сооружение, в нем много башен, совершенно разных, одна из них, кстати, называется «Пыточная», – это для сведения, дорогой Алексей Александрович…
– Андреич я… – хмуро поправил Алешка.
– Не велика разница, – хмыкнул Боднарук. – Нельзя быть во власти и не бороться за власть, ибо власть, дорогой, это такая игрушка, которая всегда кому-то нужна. Если вы решаетесь – не разрывайте связей с газетой. Пресс-служба Президента – контора очень серьезная, когда у вас появится возможность делиться информацией – тут же наладим сотрудничество.
– Правду скажу, Николай Давыдович: о пресс-службе Президента я узнал… от вас. Клянусь!
Боднарук ухмыльнулся:
– Но вы же брали интервью у Бурбулиса! А Бурбулис, дорогой, все решает с первого взгляда.
– Что «все»?!
– Все. И – за всех.
Алешка опешил:
– Я откажусь.
– Не откажетесь! От такой работы, дорогой, не отказываются.
Алешка похолодел:
– Так что, меня действительно выгнали?
– Не выгнали, Алексей Александрович, а передали из хороших рук в хорошие руки, учитывая пожелание руководства России.
– Могу идти, Николай Давыдович?
– Можете. Вы теперь все можете, дорогой…
В коридоре, даже у окна, где валяются окурки, никого не было.
«Выгнали! – Алешка плюхнулся в кресло. – Пинком под зад с переводом в Кремль…»
Он знал, что идти к Голембиовскому бессмысленно, Боднарук был идеальным заместителем главного: он действительно замещал Голембиовского, если сам Игорь Несторович не хотел мараться или тратить время на неприятные разговоры.
«Все равно пойду! – Алешка упрямо мотнул головой. – Хуже не будет!»
Он быстро спустился к себе в кабинет. Какое счастье, господи! Дверь закрыта, никого нет…
«Во-первых, звоню Бурбулису. Решили, блин, без меня, – ничего стиль? Без меня и меня же женили, я что, крепостной, что ли? Во-вторых, к Голембиовскому! Я писал заявление? Нет. Вот пусть и объяснит!.. В крайнем случае удовлетворит меня отказом…»
Игорь Несторович когда-то рассказывал Алешке, что в Малом театре был такой директор – Солодовников. Когда его только-только назначили директором, актеры шли к нему косяком: кто звание просил, кто квартиру, кто зарплату… Аудиенция продолжалась, как правило, одну-две минуты, и люди выходили от Солодовникова совершенно счастливые:
– Разрешил?!
– He-а, отказал. Но как!
«Я удовлетворил его отказом», – часто повторял новый директор…
Заорал телефон. Почему в редакциях телефоны не звонят, а именно орут? Алешка протянул руку и тут же отдернул ее. Нет, не до звонков сейчас, надо сосредоточиться. А телефон не унимался, он звонил так, будто хотел сказать что-то очень важное.
– Алло!
– Господин Арзамасцев? Как хорошо! Здравствуйте! Рад слышать! Это Недошивин, помощник Геннадия Эдуардовича… Помните меня? Радостная весть: Геннадий Эдуардович ждет вас завтра в час дня…