Русский Афон. Путеводитель в исторических очерках
Шрифт:
Рядом со стихотворениями на стене вывешены вериги (цепи, гири, тяжелые кресты), образующие нечто вроде монашеского музея.
Порядок тут настолько образцовый, что вслед за писателем Борисом Зайцевым, посетившим эту усыпальницу в 1926 году, невольно ждешь старичка-«смертиотекаря», составляющего каталоги, биографии и выдающего справки об усопших. В новой общине, недавно вселившейся в скит, есть два русских послушника, занявшихся регистрацией надписей на главах их предшественников. Не быть ли одному из них подобным «смертиотекарем»?
Карея
Карея – единственный город
Нет в мире другого такого оригинального городка, как Карея. В нем всего одна главная улица, кругом – несколько переулков. Центр занят старинным Успенским собором. В горнем месте его алтаря хранится чудотворная икона Божией Матери «Достойно Есть». Собор этот принадлежит всему Афону, и службы в нем исполняются назначаемыми Протатом священниками.
По всему главному «проспекту» – мастерские, кофейни, лавки с изделиями, производимыми афонитами для поддержания своего скудного иноческого быта.
Вокруг раскинуты конаки, где живут «дипломаты» от монастырей, члены Протата. В каждом конаке – а их девятнадцать (Кутлумуш стоит так близко от Кареи, что из экономии конак не содержит) – имеется церковь и несколько человек братии. Есть, конечно, и конак «Пантелеимона», куда заглядывают русские паломники.
В первое мое посещение Афона антипросопом был иеромонах Николай, тепло меня принявший. Помню, как после беседы он взял внушительный портфель: «Пора в Протат, на работу».
…В Карее сосредоточена вся внешняя деятельность Афона. Прежде каждую субботу сюда, из сел вне Святой Горы, приезжали миряне с продажей различных товаров, а пустынножители приносили свои рукоделия, нередко весьма замечательные по искусству и чистоте отделки: резные крестики, иконы, ложки. На вырученные средства пустынники покупали себе хлеб и прочие припасы.
Именно тут, в столице «монашеской республики», с дипломатическими представительствами монастырей, с резиденцией Протата, яснее отдаешь себе отчет в сложном государственном устройстве святогорского государства.
Здание Протата, афонского правительства (слева), и Успенский собор. 1996
На афонской земле имеются двадцать монастырей, шестнадцать скитов и около семисот келлий и калив. Следует подробнее разъяснить разницу между этими иноческими учреждениями. Монастырь – это штатное учреждение, полновластный хозяин одной двадцатой части полуострова и всех строений на ней. Все остальные обители являются приписными к монастырям. Скит имеет свободы действий чуть более, келлия – менее. Калива – самая мелкая «структура», у нее даже своей церкви нет. Обычно это избушка, где и живут каливиты, по большей части – ремесленники. В праздничные дни они ходят в ближайшие скитские или келлиотские храмы. Кроме того, существовали кавиоты, т. е. монахи-квартиранты, а также сиромахи, бездомовники, нищие «перекати-поле», жившие где придется.
Главная улица в Карее. 1996
Разномастные обители возвышались и падали, развивались и хирели, в зависимости от внутренних причин и от политических перемен в государствах, которым в разные эпохи принадлежал Афон. Главнейшими вехами в истории Святой Горы были занятие крестоносцами Константинополя, насильственное принятие афонцами римско-католического вероисповедания (XIII век) и падение Византийской империи (святогорцы в тот момент избежали разгрома, заявив о своей лояльности султану). Немало происходило и других драматических событий: набеги мавров и каталонцев, землетрясения, карательные экспедиции османского правительства.
В седой древности на Афоне иерархии обителей не существовало. Иноки тогда были все равны, как это и должно быть. Они повиновались своим старцам, для общего руководства избиравшим из своей среды главного начальника Святой Горы, прота. Ему вверялся «руль» и право разбирать недоразумения. Действовал и общий монашеский устав. Однако затем ряд обителей, пользуясь расположением византийских императоров, стал подчинять себе соседей, и постепенно вся территория полуострова перешла в руки двадцати монастырей.
Еще в начале XX века эти монастыри имели права феодальных владетелей. Они за плату разрешали устраивать в своих пределах скиты и келлии, продавали их на арендных началах, а после смерти арендаторов забирали их имущество в монастырь и опять продавали обитель в другие руки. Без благословения монастырцев насельники малых обителей не могли даже срубить деревце на собственном участке. Нужно рукоположить в священный сан ученика, покрыть протекающую крышу, построить сарайчик – старец шел в монастырь и просил небесплатное «благословение».
Сейчас, слава Богу, эти времена ушли в прошлое, и зависимость малых обителей от «материнских» стала почти номинальной. Очень многие иноки предпочитают теперь спасаться именно вне монастырей, которые более подвержены влиянию мира. И опытные паломники тоже предпочитают останавливаться в скитах и келлиях, поближе к старцам и к строгой монашеской жизни.
Однако в столичную Карею наведываются даже скитники и келлиоты – хотя бы за почтой от своих духовных чад.
Афонские портреты
Русский Афон ассоциируется прежде всего с Пантелеимоновым монастырем. Воистину тут – цитадель русского монашества на Востоке, своими куполами и красками так отличающаяся от соседних греческих обителей.
Каждый раз сердце сжимается при виде его построек – это больше, чем встреча с Россией, это встреча со Святой Русью.
Теперь же, после частых паломничеств на Афон и дружбы с одним из насельников Пантелеимоновского монастыря, о. Виталием, я высматриваю и знакомые уголки обители, в том числе и балкон о. Виталия со скамьей, где не раз мы сиживали вдвоем за чаем, созерцая афонский закат.