Русский американец
Шрифт:
– - Это не так легко сделать. У меня есть намерение отправить Машу куда-нибудь в безопасное место, а самому составить из крепостных ополчение и принять начальство над ним.
– - Прекрасная мысль, батюшка!
– - Да... Но куда я отправлю твою сестру?.. Я думал -- в Петербург, но не знаю, с кем ее послать...
– - Анастасия Гавриловна, дочь майора Лугового, на днях уезжает в Петербург; вот бы с нею отправить сестру Машу, -- тихо промолвил отцу Алеша Намекин и при этих словах густо покраснел.
– - Ты говоришь про свою невесту?..
– -
– - Что же... я... я согласен. Дочь майора -- девушка благовоспитанная... Маше с нею плохо не будет... Только как Маша? Согласится ли?
– - Маша согласится, я наверное знаю, батюшка.
– - Ну и прекрасно, пусть едут... А как же сам майор?
– - Он поступил в ополчение.
– - Вот как? Благородный поступок.
– - Майор -- очень хороший человек, батюшка.
– - А его дочка много лучше?.. Ведь так?.. Ну, что покраснел?
– - с добродушной улыбкой сказал Михаил Семенович.
– - Вижу, любишь ты ее крепко. Я запрещал тебе жениться на ней, а теперь это запрещение снимаю и благословляю тебя на брак с нею. Но он может состояться только тогда, когда прекратится война с французами и они с позором для себя оставят пределы нашего отечества...
– - Батюшка, добрый батюшка, так вы дозволяете мне?
– - радостно воскликнул Алексей Михайлович.
– - Да, да!.. Если Бог сохранит тебя во время войны, то ты будешь мужем Насти. Пусть твоя невеста завтра приедет к нам со своим отцом; я благословлю вас, и на войну ты пойдешь обрученным женихом... Я не думаю, что война с Наполеоном будет продолжительна! Поверь мне, гордый завоеватель раскается в своем необдуманном поступке... Против него встанет вся Русь, и ему ли бороться с Русью?..
В тот же день Алексей Михайлович, счастливый и довольный согласием отца, поспешил в Москву; ему хотелось поскорее обрадовать невесту.
Ни Настя, ни ее отец никак не ожидали, что генерал Намекин наконец даст свое согласие на этот брак.
– - Да неужели, Алеша, твой отец дозволяет тебе жениться на мне?
– - воскликнула обрадованная Настя.
– - Дозволяет, дозволяет... только по окончании войны.
– - Ну разумеется, не теперь... В такое тревожное время какая же может быть свадьба. Отечество в опасности, до того ли?
– - проговорил старый майор.
– - А знаете, Гавриил Васильевич, и ты, Настя, я вам сообщу одну новость. Ты, Настя, решила ехать в Петербург, и теперь поедешь не одна, а с моей сестрой. Вам двоим, Настя, не скучно будет жить в Петербурге, а когда окончится война, вы вернетесь в Москву, и тогда... тогда состоится наша свадьба, если только я останусь жив.
– - Я буду, Алеша, молиться, Бог спасет тебя.
– - В битве не думайте о смерти -- и целы будете!
– - посоветовал Намекину старый майор.
На следующее утро майор Луговой и Настя в сопровождении Алеши Намекина отправились в Горки. Михаил Семенович благословил своего сына и его невесту, а затем крепко обнял и поцеловал Настю и ее отца.
В тот день все в генеральской усадьбе радовались. Крестьяне собрались на барский двор поздравить нареченных. Генерал приказал на славу угостить своих крепостных и каждому дал по серебряному рублю.
Однако Мария Михайловна и Настя были принуждены поспешить со своим отъездом, так как Наполеон уже находился невдалеке от Бородина, и они быстро собрались в путь. Алексей Михайлович проводил их до Клина и там простился.
Его расставание с невестой и сестрой было самым нежным. Настя крепилась, сколько могла, и дала волю слезам только тогда, когда Алеша Намекин скрылся с глаз. Мария Михайловна, сама заливаясь слезами, стала утешать невесту брата.
С Настей ехала ее старая нянька Мавра, а с генеральской дочерью чуть не целый штат крепостных слуг и служанок. Мария Михайловна, Настя и старуха Мавра поместились в дорожной удобной карете, запряженной четырьмя лошадьми, а дворовые ехали позади на двух тройках; тут же везли несколько сундуков и укладок с необходимым имуществом барышень.
Проводив сестру и невесту, Алеша Намекин вернулся в Москву, в свой дом на Тверской; там поджидал его отец, туда же собрались и несколько десятков крепостных, из которых старик Намекин задумал составить ополчение.
Все они были на подбор, молодец к молодцу: рослые, плечистые, мужественные, словом -- богатыри. Михаил Семенович на своем дворе обучал их различным воинским артикулам. Все они были одеты в одинаковые кафтаны из толстого серого сукна и в такие же шаровары; на головах у них были низкие овчинные шапки с медными крестами; вооружение составляли ружье и сабля. Оставшиеся семьи ополченцев Михаил Семенович обеспечил. Вообще, в Отечественную войну он выказал себя истинным патриотом.
Впрочем, не один он поступал так: все дворяне и весь русский народ восстали против завоевателей, помогая их истреблению. Составлялись ополчения, жертвовались миллионы на оружие.
Московское дворянство выставило восемьдесят тысяч ратников, или, как их иначе называли, "жертвенников", то есть пожертвованных отечеству. С блестящими крестами на шапках, бравые, мужественные, хорошо вооруженные ратники стали появляться на улицах, повсюду встречая от жителей почет и ласку.
Наполеону угрожала всеобщая народная война, но это нисколько не поколебало решимости гордого завоевателя: он быстро приближался к Москве, разгромив Смоленск и другие города, попавшиеся ему на пути.
Вся дорога от Вильны до Москвы, где проходил Наполеон со своими полчищами, представляла одно общее разрушение. "Великая нация" освещала себе путь страшными пожарами, как огромными факелами; горели города и местечки, села и деревни.
Нашествие на Россию французов напоминало татарский погром времен Батыя, но этот общий пожар, это грозное зарево, расстилавшееся над всею Русскою землей, подняло народ на всеобщее вооружение для защиты своей бедной родины. Все восстали против завоевателей. Все шли оборонять родную землю, остались только стар да млад.