Русский декамерон, или О событиях загадочных и невероятных
Шрифт:
Узнав, что я ее преподаватель ("молодой доктор наук", как меня называли в институте) Томочка "зауважала" меня еще больше.
Примерно раз в месяц по пятницам она ездила в Москву на встречу со своим "старцем" Васей. Он останавливался у сво его друга, и Томочка приезжала туда. А сопровождал ее туда и провожал обратно в двухместном купе, конечно же, я.
И если "старец" боялся встречаться со своей юной пассией в Курске, то я не был таким трусом. Иногда, хотя бы раз в неде лю, я уговаривал Томочку прогулять занятия и встретиться со мной у моего приятеля. Этот приятель, преподаватель с моей кафед ры, жил у своей подруги, а его
Конечно же, в "маленьком" Курске все тут же стало всем известно. Всем, кроме моей жены Лили, хотя я этого боялся да леко не в той степени, как наш Митрофаныч. А тут вдруг мне - "повестка" в баню.
Периодически, по той или иной причине - дня рождения, повышения, выхода в отпуск, праздников - наша компания ходила в баню. В компанию кроме меня входили наш прорек тор, паратройка заведующих кафедрами, инструктор обкома партии и Митрофаныч.
С некоторым страхом я пожимал руку Митрофанычу. Но тот ничем себя не выдал. Мы парились, делали массаж друг другу, выпивали пиво и коечто покрепче, и у меня уже отлегло от души. Но тут я, в свой черед, лег на каменное ложе для массажа и меня взялся массировать Митрофаныч. Спину он мне промассиро вал нормально, и я перевернулся лицом к нему. Он промассиро вал ноги, подобрался к животу, груди, шее. И вдруг я чувствую быстрый зажим горла. Руки тут же разжались, но через пару секунд опять сдавили мне горло.
– Вась, ты что, оборзел, что ли?
– тихо спросил я его.
– Брось Тамару!
– так же тихо, но зловещим тоном ответил мне "старец", - ты же, гад, женат!
– От такого слышу, - шепчу я ему, - ты сам, что ли, холостой?
Так мы во время массажа и не договорились. Но потом, когда мы "врезали" еще по "ершу", я отвел "старца" подальше и "про мыл ему мозги".
– Слушай, Вася, ты что хочешь, чтобы девчонка была только с тобой, ты же ее отца старше! Другое дело, если вы поже нитесь, но этим же и не пахнет! Да и встречаетесь вы нечасто, это не жизнь. Я - твой спаситель, если ты чтото понимаешь.
Я вакуум в ее жизни заполняю. А ведь его может заполнить ее ровесник, жених, и тогда хана тебе! Ты мне водку должен ста вить за то, что я сохраняю сложившийся статускво. Перевести на русский?
Митрофаныч молча выслушал меня и вздохнул.
– Люблю я ее, не знаю, что и делать! Убил бы жену, но грехабоюсь, а развестись не могу - она же меня раздавит. Что мне делать?
– этот суровый и некрасивый, как граф Жоффрей из "Анжелики", человек тихо заплакал.
– Вась, твою мать, прекрати, люди увидят!
– испуганно уговаривал его я.
– Хочешь, брошу ее, если это надо! ("Не дож дешься, хрыч старый!" - думаю я про себя.)
– Нет, ты, пожалуй, прав!
– вздохнул Митрофаныч.
– Но постарайся убедить ее, чтобы не сошлась еще с кемнибудь, особенно с холостым. Я какнибудь решу вопрос с женой или удавлюсь!
И забегая вперед, доложу вам, что я таки однажды действи тельно выручил Митрофаныча. А было это так. Почувствовал я, что у Томочки ктото наклевывается. Разок не смогла встретить ся у моего приятеля, стала холоднее в постели. Жена както уеха ла с детьми в Тбилиси на весенние каникулы, и я пригласил То мочку вечером ко мне домой. Ее, видимо, заинтересовало, как я живу, и она пришла. "Переспали", выпили. У нее, как обычно, развязался язык, она и сообщила мне, что завтра едет на неде лю в Киев к подруге.
– С Митрофанычем?
– спрашиваю.
– Клянусь, что нет!
– отвечает она убежденно.
– К подру
ге, и все! Хорошо, думаю, проверим.
– Мэри,
– спраши
ваю я. Кивает, - слышала чтото.
– Так вот, если бы у меня был современный "пояс верности", ты позволила бы мне его надеть на тебя?
– продолжаю я.
– Для общения с подругой это не повредит, а с мужиком быть ты не сможешь!
– Надевай, если не веришь!
– гордо согласилась Томочка,и вдруг чтото вспомнила: - Так ты ревнуешь меня! Вот почему ты говорил в моих снах: "Люби только меня, будь верной мне!" И даже про "пояс верности" сказал чтото, я и не поняла тебя тогда как следует. Все, сон сбывается! Надевай свой пояс, если не веришь!
– Тогда я просто заклею тебе это место!
– объявил я ей.
– Как заклеишь, а писать как я буду?
– испугалась девушка.
– Не боись, все предусмотрено!
– успокоил я ее.
Я посадил Томочку на стул и снял с нее трусики. Она со стра хом наблюдала за моими действиями. Достал маленький тюбик циакринового клея, того, который мгновенно твердеет и раство рить его ничем нельзя. Нашел толстую авторучку "Паркер" и, не раскрывая ее, ввел, куда следует, примерно на половину дли ны. Томочка взвизгнула. Я надел резиновые перчатки и, быстро выдавив клей на волоски, обрамляющие ее самое любимое мной место, мгновенно соединил их. Клей тут же затвердел, склеив даже пальцы перчатки друг с другом.
Я вынул ручку, с удовольствием поводил ею у своего носа и сказал обескураженной девушке:
– Теперь тебе можно будет общаться только с таким джентльменом, у которого член тоньше этой ручки. Но ведь это же совсем неинтересно! А приедешь "честной" - распломбирую тебя, срежу волоски - и буду любить, как Джон свою Мерилин!
Но Томочка не оценила моего "черного" юмора. Поцеловав мою Мерилин в "пломбу", я одел ее и проводил домой.
– Будь паинькой в Киеве!
– посоветовал я ей.
– И знай,что я тебя жду в Курске! Домой я возвращался довольный, что выполнил свой рыцар ский долг за себя и за того парня, Митрофаныча, то бишь.
Через неделю Томочка вернулась из Киева, и мы встрети лись на квартире у моего приятеля. На все мои вопросы Томоч ка презрительно отвечала: "Сам увидишь!". И я увидел то, чего никак не ожидал - пломба цела! Напрашивалось два варианта ответа на эту ситуацию: первый - то, что Томочка действитель но ездила в Киев к подруге; второй же я с гневом отметаю, так как Томочка - юное провинциальное создание, не допустила бы такого разврата. Не подсказывайте - и другого тоже!
Одним словом, пломбу я распечатал, место пломбировки об работал бритвой и стал любить мою верную подругу, как Джон Кеннеди свою Мерилин Монро, даже еще страстнее.
Но любовь наша довольно быстро исчерпалась - я понял, что моя Томочка только по внешности - Мерилин Монро. Что поняла она сама - я так и не узнал. Я влюбился в реальную кра сивую женщину, преподавателя нашего же института. Да, да, конечно же, по имени Тамара! А Томочка нашлатаки себе мо лодого человека из ее же группы, хотя продолжала встречаться и с Митрофанычем.
Так что даже ожившая Галатея, скорее всего, ненадолго зав ладела бы сердцем кипрского царя, а по совместительству - скульптора Пигмалиона. Одно дело - влюбиться в человека, которого знаешь и внешне, и как личность, а другое - только во внешность человека или в легенду о нем. Сколько людей влюблялось по фотографиям, например, из брачных объявле ний, а потом в ужасе бежало, узнав личность этого человека. Или так, как описано писателем ШоломАлейхемом, когда два евреяучителя влюбились друг в друга по письмам, которые они тайно писали за своих недорослейвоспитанников.