Русский Феникс. Между советским прошлым и евразийским будущим
Шрифт:
Академическая общность скептически восприняла идею создания единого учебника истории России, несмотря на то, что речь шла о средней школе, а не об университетском уровне, что было бы уже идеологическим подходом. На уровне средних школ преподавание истории является частью неизбежного создания национальной мифологии, которое держит общество как одно целое – иррациональное, но целое, тогда, как роль университета – разрушение этих мифов, это, однако, является усовершенствованием знаний посвященных, т. е. историков и гуманитариев, которые далеко не составляют большинство нации.
В этом смысле идея единого учебника для средних школ не является ни еретической, ни мракобесной, каждое государство хранит свою память в зависимости от своих национальных интересов, создавая свой государственный историко-культурный стандарт. Не случайно, что первоначальная идея «единого учебника» плавно перешла к «единой концепции» учебников, а не учебника истории, на что особое внимание обратил акад. Александр Чубарьян [101] . Бывший директор Государственного архива Сергей Мироненко рассказал, что слово «единый» его «отталкивает», и его следовало бы заменить «базовым учебником, который рекомендуется как точка зрения государства на отечественную историю… но учитель должен иметь право выбора… и там должны найти свое место и архивы» [102] . Споры вокруг создания российского исторического стандарта школьного преподавания обрисовывают несколько разделительных линий в исторической общности – той, которая пишет учебники, и той, которая преподает в школах.
101
Альбац, Е., Цуканова, Л. Единый учебник для разорванного общества. Нужна ли нам единая история? Александр Чубарьян vs Андрей Зубов. // The New Times. № 39 (306) от 25 ноября 2013. http://newtimes.ru/articles/detail/74548
102
Интервю на Сергей Мироненко в тв програма на митрополит Иларион // «Церковь и мир», 21 декемри 2013 г. Вести. руvesti.ru/videos/show/vid/56317 l/#/video/http%3A%2F%2Fplayer. rutv.ru%2Fiframe%2Fvideo%2Fid%2F740142%2Fstart_zoom%2Ftru e%2FshowZoomBtn%2Ffalse%2Fsid%2Fvesti%2FisPlay%2Ftrue%2F %3Facc video id%3D563171
Первой разделительной линией является идеологический подход. Страх перед идеологизацией прошлого владеет той частью российского общества, которая жила и в Советском Союзе, несмотря на то, что по конституции Российской Федерации «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» [103] .
Этот страх основателен, поскольку высшие бюрократы с учительским опытом не скрывают своего одобрения идеологизации прошлого. Людмила Бокова, заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству, правовым и судебным вопросам и развитию гражданского общества (2012–2017, мандат) на Круглом столе «Учебник истории – новое прочтение», организованном РИА Новости 13 июня 2013 г., прямо заявила: «учебник должен быть идеологизирован», оправдывая свой тезис опасностью «фальсификации истории», а наконец, в ответ на вопрос из зала завершила пожеланием: «Мы бы хотели в идеале, чтобы концепция перекочевала и в вузовские учебники» [104] !
103
Конституция Российской Федерации. Глава 1. Основы конституционного строя. Чл. 13, ал. 3.ru/10003000/10003000-3.htm (10.01.2013).
104
РИА-Новости. Круглый стол: Учебник истории: новое прочтение. 13.06.13 // Историки России.(01.09.2013).
Благие намерения в конкретном случае, по мнению Людмилы Боковой, направлены на «консолидацию общества», что является чиновничьим подход к патриотизму.
Сторонники идеологизированного подхода к истории объясняют это «своеобразной либеральной монополией в руководстве исторической наукой в России» и предлагают введение «государственнического идеологического концепта» [105] – государственническая идеология как противовес неолиберальной.
Отказывается ли, однако, Россия от неолиберализма, вопреки заявленной консервативной позиции в последней речи Путина перед Федеральным собранием в конце 2013 г.? Трудно сказать категорически, учитывая разрушительную реформу РАН, которая и ныне деградирует академическую науку, а не отстраивает ее…
105
Багдасарян В.Э., Абдулаев Э.Н., Клычников В.М., Ларионов А.Э., Морозов А.Ю., Орлов И.Б., Строганова С.М. Школьный учебник истории и государственная политика. М., 2009. С. 7–8.
Патриотизм является естественной заменой советской идеологии после 1991 г, но подход к нему не может быть административно-командным и идеологическим, поскольку это его обессмыслит и превратит в мертвое слово.
Идеологическим, однако, является подход к прошлому и в самом российском обществе – односторонним в зависимости от своих либеральных или консервативных, или сталинистских ценностей. Либералы не терпимы к уравновешенной оценке Сталина, проф. Андрей Зубов (МГИМО) предлагает ввести «нравственный критерий», а советский режим заклеймить как нацистский в Германии [106] . Симпатизирующие Сталину историки называют его «эффективным менеджером» в руководстве для школьных учителей А. В. Филиппова (2007), вызвавшем этой своей трактовкой общественный скандал. И это вторая разделительная линия – оценка советского периода и, главным образом, Сталина.
106
Нужен ли единый учебник по истории – дискуссия в «Воскресном вечере» В. Соловьева. // Православие и мир, 4 март 2013. http:// www.pravmir.ru/nuzhen-li-edinyj-uchebnik-po-istorii-diskussiya-v-voskresnom-vechere-v-soloveva/
Митрополит Иларион, который отвечает за международные отношения Русской православной церкви, (в свое время это входило в обязанности нынешнего патриарха Кирилла), и который принимает активное участие в телепередачах и популяризации позиции православной церкви по ряду общественных вопросов, использует понятие «православные сталинисты» [107] , которое характеризует действительно существующий слой современного российского общества.
Идея о «нравственном критерии» не пользуется особой популярностью, поскольку рассматривать критически сталинскую преступную во многих отношениях политику по отношению к советским гражданам – это одно, а совсем другое заклеймить Сталина наравне с Гитлером и вселить комплекс неполноценности в российское сознание, которое, как бы ни воспринимало Иосифа Виссарионовича, не может исключить его из Победы 9 мая 1945 г.
107
Митрополит Иларион, телепередача «Церковь и мир», 21 декабря 2013 г.
Исторически место Сталина в этом пиковом для советской нации моменте (именно тогда она рождается – после этого катаклизма). Поставленный таким образом вопрос о Сталине – с нравственной точки зрения, не очень отличается от решения Европейского парламента об объявлении 23 августа днем памяти и отождествлении нацизма со сталинизмом, что является некорректным сравнением и подчиняется политическим пристрастиям, имеющим пропагандистский характер, а не характер академической оценки.
Во избежание напряжения между сталинистами и антисталинистами, в новой концепции единого учебника введено понятие «советский вариант модернизации», которое включает индустриализацию, коллективизацию, ГУЛАГ, упоминается о Катыни. Этот подход определяется как «дуализм» и является разумным, он отвергает название сталинского управления «сталинский социализм». Как восклицает акад. А. Чубарьян «Все-таки советская история – она же была…».
Александр Ципко использует понятие «сталинский социализм», но не одобряет того, что в стандарте не показаны «уроки его распада» в 80-е годы. Вообще, идея исторического шаблона ему не по душе, он определяет ее как «шестидесятническую» (из-за атеизма и равнодушия к крестьянству и православному духовенству), поскольку не видит, как могут сочетаться оба вида патриотизма – русский и советский: «Если для вас Россия – прежде всего православная христианская страна и все самое главное – национальные святыни, достижения национального духа, культуры – связано с православием, то для вас героями будут все те, кто, начиная от Сергия Радонежского и кончая участниками «белого похода», почитал Святую Русь и умирал за нее.
Но если для вас Россия – это прежде всего страна, которая совершила великую революцию 1917 года, которая якобы открыла человечеству новый, коммунистический путь развития, то ваш патриотизм уже будет советским и героями для вас будут, напротив, все те, кто разрушал старую царскую Россию и тем самым расчищал путь к светлому атеистическому будущему человечества.» [108] .
Сочетание русского и советского патриотизма, однако, возможно – Путин доказал это совмещение 9 мая с новыми русскими героями имперского прошлого.
108
Ципко, А. О шестидесятничестве и русском патриотизме. // Независимая газета, 18.11.2013.(23.11.13).
Александр Ципко идеализирует белых и демонизирует красных в Гражданской войне, предлагая разграничить в концепции белый и красный террор как принципиально различные: «Большевики убивали людей, прежде всего, за их классовую принадлежность, за возможные выступления против новой власти. Белые расстреливали людей за реально доказанное нарушение законов военного времени» [109] . А. Ципко забывает о еврейских погромах при белых и об их других цивильных жертвах. Его взгляд характерен для умеренных православных националистов-патриотов, которые склонны идеализировать Романовскую империю.
109
Ципко, А. О шестидесятничестве и русском патриотизме…, там же.