Русский гигант КВ-1. Легенда 41-го года
Шрифт:
Не надеясь пробить броню нового русского монстра, он приказал наводчику целиться по гусеницам и колесам. Первые три снаряда смяли одно из колес, а Т-3 тут же сменил позицию. Если экипаж лейтенанта Дитриха действовал энергично и расчетливо (хотя сам лейтенант вышел из строя), то второй «панцер» выскочил на дистанцию выстрела в упор и угодил снарядом в лобовую броню КВ.
Уклон брони отбросил сплющенную болванку, хотя удар получился крепкий. Ответный выстрел лейтенанта Мельника оказался для Т-3 смертельным. С расстояния трехсот метров раскаленная
Не исчерпав энергию летящей со скоростью 700 метров в секунду раскаленной стальной массы, снаряд поджег все, что могло гореть, разорвал тела двух танкистов и воспламенил боезапас. 120 снарядов к пушке вспыхивали и взрывались, проламывая броню.
На землю сбросило башню, вспыхнул двигатель, в разные стороны разлетались горящие обломки. Снаряженный для победоносного похода на Восток двадцатитонный «панцер» Т-3 горел, выжигая траву, превратившись в груду металла.
Унтер-офицер, временный командир головного Т-3 удачными выстрелами надорвал гусеницу КВ и понял, что зря ввязался в бой.
В его распоряжении находился легкий чешский танк Т-35 и три мотоцикла. На «чеха» надежды было мало – слишком тонкая броня и слабая 37-миллиметровая пушка. Чешская танкетка, изготовленная «братьями-славянами», не стала рисковать и нырнула в низину.
Унтер-офицер, тоже сменивший позицию, сделал несколько выстрелов и надорвал гусеницу КВ еще в одном месте. Это была удача. Русский танк был практически обездвижен. Если двигатель худо-бедно работал, то гусеница наверняка лопнет, когда КВ пойдет на прорыв.
Лейтенант Мельник послал двух человек срочно закрепить перебитые звенья.
– Ребята, если мы отсюда не вырвемся, нас сожгут.
Младший механик, плечистый рыжеволосый тракторист из Саратова, согласно кивнул:
– Сделаем, Григорий Карпович. Огоньком нас прикройте.
– Прикроем. Сами будьте поосторожнее.
Второй танкист тоже кивнул. Но вылезать наружу было страшно. Пули непрерывно свистели, срезая ветки деревьев, звенели о броню.
– Ну, с богом, ребята!
– Пошли!
Дальнейшие события развивались стремительно. Экипаж чешского танка Т-35, компактного, быстрого, массой всего девять тонн, хорошо видел русский танк. Штабс-фельдфебель, командир Т-35 понял, что есть возможность отличиться и получить офицерское звание.
Штабс-фельдфебель не пользовался в полку особым авторитетом из-за своей осторожности, часто граничащей с трусостью. В разведку он был зачислен благодаря хорошему знанию топографии и требовательности к подчиненным.
Мелкий танк, высотой всего два метра рванул навстречу своей удаче из прогалины между вязами. Ударила его пушка и два пулемета. Длинные очереди свалили на землю обоих русских танкистов, а скорострельная пушка всаживала снаряд за снарядом, разрывая гусеницу и высекая искры из колес.
Но неожиданная попытка вылезти в герои дорого обошлась экипажу штабс-фельдфебеля. Обозленный лейтенант Мельник сам сел за прицел и поймал в перекрестье башню Т-35.
Броню толщиной двадцать пять миллиметров трехдюймовый снаряд «Ворошилова» пробил как бумагу, сжигая все внутри жаром раскаленного металла. Танк, улучивший как мелкий стервятник момент для удара, вспыхнул чадным костром.
Штабс-фельдфебель сумел выскочить и, шатаясь, отбежал на несколько шагов, столкнувшись с механиком русского танка. Несмотря на раны и контузии, оба держали в руках оружие. Сержант – потертый старый «наган», фельдфебель – длинноствольный «люгер».
С полминуты они смотрели друг на друга. У рыжего сержанта уже погиб на фронте брат, в нескольких шагах лежал исхлестанный пулеметной очередью товарищ.
Фельдфебель попятился к сосне, показывая, что лучше разойтись мирно. Если они начнут стрельбу в упор, живым никто не уйдет. Но сержант не верил немцу, ожидая неожиданного выстрела.
– Жри, сволочь фашистская!
Он успел дважды нажать на спуск, и в тот же момент выстрелил несколько раз подряд фельдфебель. В сержанта угодили четыре 9-миллиметровые пули, он был ранен смертельно.
Лежа на спине и опираясь на локоть, механик хотел выстрелить еще, но не хватило сил. Он с тоской смотрел на освещенные ярким солнцем сосны, промытую дождем хвою и понимал, что это последние минуты его короткой двадцатилетней жизни.
Фельдфебель, зажимая рану в животе, с ненавистью смотрел на умиравшего русского. Как не вовремя получил он ранение. В период, когда немецкие войска наступают на всех фронтах, а фюрер обещал, что война закончится победой через восемь-десять недель, и солдаты получат долгожданный отдых.
– Санитары! – позвал он.
Мимо пробежал сапер, но он не обратил внимания на фельдфебеля. Танкист получил смертельную рану, вокруг расплылась лужа крови, а у солдата-сапера было свое задание – прикрепить магнитную мину к корме русского танка.
Требовалась осторожность – КВ имел пулемет на кормовой стороне башни, но пока не стрелял – не хватало людей в экипаже. До танка осталось с десяток шагов. Сапер пополз, зная, что скоро окажется в «мертвой зоне», где пулемет его не достанет.
С другой стороны подползали с миной и противотанковыми гранатами еще двое саперов.
Григорий Мельник видел опасность, но танкистов осталось только трое, а огонь со всех сторон не прекращался. Лейтенант и двое сержантов с трудом сдерживали напор.
Четверть часа назад они могли взорвать танк и сделать попытку прорваться. Сейчас это было невозможно. Немцы упорно пытались взорвать ходовые узлы, а затем захватить новую машину. Какое-то время кто-то из немцев на русском языке предлагал экипажу сдаться, обещая сохранить жизнь. Получив пулеметную очередь в ответ, агитатор уговоры прекратил, зато ударили сразу несколько минометов. Это оружие не возьмет тяжелый КВ с мощной броней. Зато из укрытия, без опаски для себя, можно просто оглушить, вывести из строя экипаж.