Русский город Севастополь. Книга вторая

Шаповалов Сергей

Наконец он нашёл гостиницу Шнайдера. Дом в три этажа с ажурными балкончиками. Александру показали, как пройти наверх. На втором этаже он обнаружил нужную комнату. Дверь, впрочем, была открыта. Из неё тянулся по коридору шлейф табачного дыма. В комнатке находились три узкие кровати, стол посредине и резной покосившийся шкаф в углу. Занавески на окне когда-то белые, нынче порыжевшие. Человек пять офицеров сидели за столом, играли в карты, попыхивая папиросками. Тут же на столе бутыль водки и непритязательная закуска из пикулей,

сала и чёрного хлеба. Один из них, молодой, но уже поседевший артиллерист. Двое пехотных. Остальные двое из инженеров.

– Прошу прощения, господа, – поздоровался Александр. – Я ищу своего брата, поручика Кречена.

– Спит, – указали ему на дальнюю кровать у самого окна. – Не желаете к нам присоединиться?

– Нет, спасибо.

Александр подошёл к Павлу. Тот лежал на боку, отвернувшись к стенке, в сапогах прямо на матраце, укрывшись шинелью. Александр присел на край.

– Павел? – осторожно тронул он брата за плечо.

– Я не спою, – подал голос Павел.

– Просто так лежишь? Почему? У тебя все хорошо?

– Нет! Я – ненормальный! – с отчаяньем и злобой ответил Павел из-под шинели.

– Да что же такое?

– Я – другой, Саша! Что я напишу маме? Как я вообще смогу что-то писать?

– Объясни толком, – попросил Александр, не поняв ни единой фразы.

– Кругом все падали, умирали, их разрывало ядрами, они истекали кровью, кричали от боли, а во мне ничто не дрогнуло. Я ко всему был равнодушен. Как будто это происходило не со мной. Я просто где-то рядом сидел и читал книжку про себя, – с отчаяньем высказал Павел.

– Такое бывает, – сказал один из пехотных офицеров, видимо уже бывавший в подобных сражениях. – Кажется, что все вокруг понарошку, какая-то непонятная игра. Все ждёшь, что в мгновение она прекратится, но никак не можешь дождаться.

– Это точно, – подтвердил другой. – А главное, наступает момент, когда тебе все безразлично. Устаёшь от страха, будто сходишь с ума.

– Ему водки надо выпить, – предложил седой артиллерист.

Павел стянул с головы шинель.

– Жернов погиб, – тихо сказал он. – Хотел меня с собой забрать. – Он закатал рукав и показал черные кровоподтёки на предплечье. – Так сильно вцепился в меня…. А я остался здесь.

– Прости, но я ничего не понимаю, – сказал Александр.

– Ваш брат на третьем бастионе был, – нехотя объяснил ему инженер-поручик. – Там из двадцати орудий только два уцелело. Из прислуги пятеро матросов в живых остались. Погреб пороховой рвануло. Тело лейтенанта Лесли искали, да так и не нашли. Хорошо трёх человек ещё живых откопать успели. Вашего брата Бог уберёг.

– Господи, Павел! – ужаснулся Александр.

– Представляешь, Саша, я лежал и не мог пошевелиться, а мне кто-то бил в бок ногой со всей силы. Я попросил Бога, чтобы он поскорее умер, и Бог выполнил мою просьбу. Это грех, Саша?

– Да не виноват ты, – успокаивал его седой артиллерист.

Павел наконец взглянул на брата. Увидел повязку на голове.

– Сашка! – испуганно закричал он и резко поднялся. – Что с тобой?

– Ерунда. Камнем припечатало, – махнул рукой Александр.

– Каким камнем? Откуда камни на пароходе?

– Не на пароходе. Я на десятой батарее был.

Офицеры разом обернулись на Александра, забыв о картах.

– Как, на десятой? – спросил один из инженеров. – Так, мы вас всех уже похоронили. Там же на мыс столько чугуна скинули – подъехать невозможно. Дорога к десятой ядрами покрыта, что заводь жабьей икрой.

– У нас всего пятерых убило и человек двадцать ранило. Вот, меня задело, – грустно улыбнулся Александр.

В коридоре раздался нарастающий топот. Вбежал пехотный поручик в расстёгнутой шинели. Фуражка лихо сдвинута на затылок, открывая непослушный, жёсткий, русый чуб.

– Господа, что вы тут, как крысы в норе? Ну-ка марш на улицу! Праздник в полном разгаре! Живо! Живо поднялись и – на улицу!

Уже совсем стемнело. У Графской пристани играл духовой оркестр. Ярко пылали костры, освещая площадь. Народу собралось видимо-невидимо. Кружились пары. Шустрые торговцы продавали сбитень и пироги.

– Что празднуем? – спросил Александр у какого-то лейтенанта.

– Победу! – ответил тот. – Бомбардировку выстояли!

У лейтенанта были перебинтованы обе кисти рук, только на правой оставлен свободным большой палец. Им он придерживал папироску.

Александр с Павлом нашли укромное место за углом небольшого дома. Присели на каменную скамью. Отсюда открывался вид на бухту. Светились корабельные огни. Где-то ещё разговаривали пушки. «У-ух!» – говорила одна. «Бу-ум!» – отвечала другая. Доносился запах гари.

– Ну, что, отошёл? – спросил Александр.

Павел кивнул.

– А тебе было страшно? – Павел передёрнул плечами, как от холода.

– Конечно, – вздохнул Александр. – Первый раз в таком деле. Много слышал о баталиях, но не думал, что так жутко бывает. Капитан-лейтенант Андреев меня отругал. Да и верно отругал. Я, оказывается, ни на что не способен. С двумя орудиями справиться не мог, не то, что с батареей. Стыдно как-то….

– Мне тут пришла мысль, – произнес тихо Павел. – Я не смогу больше приехать в Петербург.

– Почему?

– Не знаю. Я стал какой-то другой в один миг.

– А как же матушка?

Павел неопределённо пожал плечами.

– Нет, брат, это хандра. Это пройдёт, – погрозил ему пальцем Александр.

Павел хмыкнул.

– Я же тебе говорил, что молил о смерти ближнего. Страшный грех на мне. А потом я пытался откупиться.

– Откупиться? От чего? От греха? Это как?

– Встретил ангела. Не смейся! – Павел говорил серьёзно. Губы его слегка дрожали. – Настоящего ангела. Я предложил ему денег.