Русский литературный анекдот конца XVIII — начала XIX века
Шрифт:
Известно, что когда приехал в Россию Рубини, он еще сохранил все пленительное искусство и несравненное выражение пения своего, но голос его уже несколько изменял ему. Спрашивали князя Меншикова, почему не поедет он хоть раз в оперу, чтобы послушать Рубини. «Я слишком близорук, — отвечал он, не разглядеть мне пения его». [29, с. 218.]
Приятель наш Лазарев женитьбою своею вошел в свойство с Талейраном. Возвратясь в Россию, он нередко говаривал: «Мой дядя Талейран». — «Не ошибаешься ли ты, любезнейший? — сказал ему князь Меншиков. — Ты, вероятно, хотел сказать: мой дядя Тамерлан». [29, с. 218.]
Денис Давыдов, говоря с (А. С.) Меншиковым о различных поприщах службы, которые сей последний проходил, сказал: «Ты, впрочем, так умно и так ловко умеешь приладить ум свой ко всему по части дипломатической, военной, морской, административной, за что ни возьмешься, что поступи ты завтра в монахи, в шесть месяцев будешь ты митрополитом». [29, с. 214.]
Приложение
Кривой К. после долгого разговора с кривым О. сказал: «Я очень люблю беседовать с ним с глазу на глаз». [29, с. 448.]
Кто-то спрашивает должника: «Когда же заплатите вы мне свой долг?» — «Я и не знал, что вы так любопытны», — отвечает тот. [29, с. 438.]
Умному К. советовали жениться на умной и любезной девице Б. И она, и он были рябые. «Что же, — отвечал он, — вы хотите, чтобы дети наши были вафли». [29, с. 395.]
(Некий) проказник-мистификатор читает в Петербургских Ведомостях, что такой-то барин объявил о желании иметь на общих издержках попутчика в Казань. На другой день, в четыре часа поутру, наш мистификатор отправляется по означенному адресу и велит разбудить барина. Тот выходит к нему и спрашивает, что ему угодно. «А я пришел, — отвечает он, — чтобы извиниться и доложить вам, что я на вызов ваш собирался предложить вам товарищество свое, но теперь, по непредвиденным обстоятельствам, раздумал ехать с вами и остаюсь в Петербурге. Прощайте, желаю вам счастливого пути!» [29, с. 415.]
В приемной комнате одного министра (подобные комнаты могли бы часто, по французскому выражению, быть называемы salle des pas perdus — сколько утрачено и в них бесполезных шагов?) было много просителей, чающих движения воды и министерских милостей. Один из этих просителей особенно суетился, бегал к запертым дверям министерского кабинета, прислушивался, расспрашивал дежурного чиновника: скоро ли выйдет министр? Между тем часы шли своим порядком, и утро было на исходе, а наш проситель все волновался и кидался во все стороны. Кто-то из присутствующих вспомнил стихи Лермонтова и, переделывая их, сказал ему:
Отдохни немного, Подождешь и ты.[29, с. 431.]
В игре секретарь задан был вопрос: «Что может быть неприятнее полученной пощечины?» — «Две», — сказано в ответ. [29, с. 433.]
— Каким образом ушиблен у тебя, братец, глаз?
— Не образом, а подсвечником, за картами. [54, с. 438.]
Одна дама, услышав, что сало вздорожало по причине войны, вскричала: «Ах, Боже мой! Неужели армии будут сражаться при свечах?» [139, л. 22.]
«Как хвалят военные вашу четверку (лошадей)!» — «А еще более тройку», отвечал N., отец трех молодых и прекрасных девиц. [54, с. 432.]
Спрашивали ребенка: «Зачем ты солгал? Тебе никакой не было выгоды лгать». — «Боялся, что не поверят мне, если правду скажу». [29, с. 438.]
Кто-то говорил об одной барыне, которой он не видал: она, должно быть, лицом дурна, потому что приятели ее говорят о ней, что она очень стройна. Это напоминает слово князя Козловского. Чадолюбивая мать показывала ему малолетних детей своих, которые были одно некрасивее другого, и спрашивала его: как они ему кажутся. «Они должны быть очень благонравные дети», отвечал он. [29, с. 244.]
Вот черта из домашней жизни моего почтенного друга. Четырехлетний сынок его, вылитый отец, маленький Фальстаф III, однажды в его отсутствие повторял про себя: «Какой папенька хлаблий! Как папеньку госудаль любит!» Мальчика подслушали и кликнули: «Кто тебе это сказывал, Володя?» «Папенька», — отвечал Володя. [81, с. 160–161.]
Т*** говорит про начальника своего Б***: «Я так уверен, что он говорит противное тому, что думает, что когда скажет мне — садитесь, я сейчас за шляпу и ухожу». [29, с. 484.]
Однажды в сильную грозу убило громом несколько человек. «Жаль, — сказал один: — не тех, кого бы надобно». [54, с. 430.]
Старичку одному дали при отставке чин, которого с нетерпением он ожидал. Приехал к нему приятель поздравить. Обнялись, поцеловались, сели. «Малой! — закричал хозяин, — подай скорее… знаешь?» Гость думал, что подадут шампанского; но как же удивился он, когда человек подал хозяину календарь и тот начал что-то писать в нем. «Что вы это делаете?» — «Отмечаю, братец, кто приезжал ко мне с поздравлением или присылал поздравлять». — «Да для чего же это?» — «Для того, что когда умру, так бы знали, к кому послать похоронные билеты». [54, с. 324.]
Один старый эстляндский помещик, у которого спальня была подле кладовой, посылал туда по необходимости во время своей болезни кухарку: но, опасаясь, чтобы она там не съела чего-нибудь или не выпила, заставлял ее читать вслух молитвы или петь псалмы. [54, с. 310.]
Покойный П. Р., имевший некогда собственный дом в Москве в самом отдаленном и пустом месте, держал у себя большую дворную собаку. Он чрезвычайно любил ее, но принужден был продать, во-первых, потому, что собака очень много ела, а во-вторых, по той причине, что за нее дали ему весьма хорошую цену. Стараясь утаить от своих соседей, что продал собаку, и устрашить воров, выбегал он каждую ночь на двор и лаял там, что в нем ни было силы. [54, с. 311.]
— Частенько трудитесь, батюшка? — спросил врач священника на похоронах.
— По вашей милости, — отвечал с поклоном священник. [54, с. 437.]
У одной деликатной дамы вскочил на лице или на руке прыщик. Увидела, испугалась и в ту же минуту послала за доктором. Приезжает доктор, степенный, серьезный старичок, осматривает язву и требует немедленно чернил и бумаги: «Скорее, скорее! Боюсь, чтобы не зажило, пока напишу рецепт». [54, с. 436.]
Г-жа Б. не любила, когда спрашивали ее о здоровье. «Уж увольте меня от этих вопросов, — отвечала она, — у меня на это есть доктор, который ездит ко мне и которому плачу 600 р. в год». [29, с. 137.]