Русский Рэмбо для бизнес-леди
Шрифт:
– Снимай!.. Скорее!
Оператор снимал. Снимал короткое интервью Ольги с фельдшером. Снимал, когда фельдшер с водителем укладывал бесчувственную Аню на носилки.
– Доктор, – Ольга подсунула фельдшеру микрофон, – пострадавшая будет жить?
– Она-то, может, и будет, – хмуро ответил тот. – А вот дитя ее – нет. Она на шестом месяце была, наша Анюта. После таких ударов в живот вряд ли она сможет когда-нибудь иметь детей…
Аня отошла к окну. Она видела этот репортаж.
Позже,
Теперь же пьяненькая Ольга снова Пристально вглядывалась в ее фигуру.
– Собираешься родить ему ребенка? – спросила она с угрюмым неодобрением.
– Я не могу иметь детей.
– Почему?
– Вы же знаете…
– Да, знаю… Выкидыш у тебя был в девяносто третьем, в октябре.
– Зачем же спрашивать?
– Знала. Да забыла. А ты меня в те дни запомнила.
По глазам вижу.
– Как же вас не запомнить, если каждый день по телевизору любуемся.
– Кто любуется, а кто плюется. Народу никогда не угодишь, – горько усмехнулась Ольга. – Хочешь стать матерью?
– Переменим тему.
– Тема самая для тебя животрепещущая. Если хочешь стать матерью – стань ею для моей дочки.
– Мать у ребенка бывает одна.
– Я не мать, – сказала, пьяно раскачиваясь, Ольга. – Я сука… Су-ка… И больше ничего не скажешь. Такой уродилась, такой и помру.
– Не надо так, прошу тебя, – неожиданно для себя самой перешла Аня с ней на "ты".
– Нет – сука. Зачем ей такая мать? Я не знаю, где буду завтра… Может быть, в Ницце, а может, в Риоде-Жанейро. А может, и подальше… – зловещим шепотом закончила она фразу.
– К чему этот разговор? Мне своего горя хватает.
– Видишь ли… Перед тем, как исчезнуть, я должна решить судьбу дочери.
– У нее же есть еще дедушка с бабушкой.
– Мать с ней в Москве не справится, а в Цюрих к деду я ее не пущу. У меня с ним свои счеты. Он меня душой ссучил и сделал маркитанткой. Душа пуста, а она дороже золота. Я платила по его старым счетам.
Теперь платить нечем. Я – банкрот.
– Разорилась?
– Нет – обесценилась. Теперь меня зовут – Инфляция, – она кокетливо зажмурилась и невесело хохотнула. – Душа стала в копеечку.
– Я врач по телесным недугам, а тебе надо к священнику.
– Ха-ха. Что же Скиф твой не исповедуется? Кровушки человеческой пролил не дай бог. А муж и жена одна сатана.
– Господи, страсти какие говоришь, – перекрестилась Аня.
– Да-да, хахаль твой не ангелочек. Если бы не знала тебя, не отдала бы ему дочку.
Она подняла мутный взор на большую фотографию на стене, где улыбающийся Скиф был снят с полковником Павловым и боевыми друзьями.
– Смейся-смейся, бывший муженек. Я с тобой за месяц на всю страну прославилась, а карьеру сделала без тебя. Мне добрый дядя из "конторы Никанора" вовремя намекнул: Скифу, мол, с его предсказаниями дня персидской войны и года распада СССР место в психушке уготовано, а тебе в самый раз в мутной жиже перестройки в бизнес податься. Нам свои люди нужны… И пошло, и поехало… Прыгнуть к плешивому хлыщу в постель, стать в кабинете раком перед министром и бургомистром – цель оправдывает средства. Между ног не убудет, зато моей компании налоговые льготы на тарелочке с голубой каемочкой преподнесут и кусочек нефтяной трубы отрежут. Попросят меня на телевидении того вон черного кобеля отмыть добела – сделаю так, хоть к лику святых причисляй и в каждый дом по иконе заказывай. Глядишь, а он уже по той накатанной дорожке в правительство норовит.
Народу сказочку шепнуть – рада стараться. Папочка мой любезный перед отъездом в свой исторически спасительный Цюрих привел за руку женишка: "Выходи, дочка, замуж. Жених из потомственных нефтепромышленников. Если не президентом, то премьером станет". Да женишок оказался с зековским прошлым. Спасибо, папочка. А дядечка из "конторы Никанора" пророчит: "Один раз в тебя стреляли, да не попали, один раз взрывали, да не застали, в третий раз от судьбы не убежать". Вот почему я к тебе пришла.
– Хочешь, чтобы я пожалела тебя? – уже без злобы спросила Аня, глядя ей прямо в глаза.
– Не хочу.
– Тогда чего же тебе надо?
Аня насторожилась, женским чутьем угадав подвох.
– Гарантий. Что станешь моей дочке матерью, когда черный день настанет. Ты все равно за Скифом будешь таскаться. Вот и пригрей его дочь.
– Хм, гувернанткой, хочешь сказать?
– Гувернанток у нее и без тебя хватает. Я тебя тоже в завещание вписала. За сто тысяч долларов кто угодно девочку воспитает, но я еще верю в слепую любовь. Ты в моей дочке будешь Скифа любить, каждую ее черточку. Ты ее видела?
– Игорь показывал карточку – похожа на него.
– Ха-ха, я рожала по заказу. Все. Пора кончать.
Ольга снова вытащила из сумочки фляжку с коньяком и свидетельство о рождении ребенка.
– Вот тебе документы. Лучше ты для нее матерью будешь, чем какие-то паршивые приживалки.
Аня слишком долго сдерживала слезы. После ухода Ольги она не выдержала и громко всхлипнула, прижав к губам платок, в который было завернуто свидетельство о рождении ребенка.
Глава 23
С Засечным можно было ссориться по десять раз на дню. Теперь он зазевался за рулем, глазея на красотку. Все приговаривал из машины: "Девушка, а девушка… Может, подвезти вас или обогреть в салоне?..
У меня печурка справная".
Ну и в конце концов самым форменным образом заплутался в ночной Москве. Ведь бывал-то здесь лет двадцать тому назад.
Скиф ему в деликатной форме намекнул на ротозейство и недисциплинированность. Засечный разразился трехэтажным матом, развернулся и поехал ночевать к деду Ворону.