Русский школьный фольклор. От «вызываний Пиковой дамы» до семейных рассказов

Белоусов Александр Федорович

Объектом полемики является непрерывный поток родительских поучений и предостережений, когда детям постоянно твердят о том, чем чреваты их злополучные находки, к чему могут привести их безумные игры и что грозит им в том или ином «страшном месте», — сколь вообще опасны детское легкомыслие и неосторожность. Вокруг этого тематического стержня и концентрируются «садистские стишки», дискредитирующие взрослую дидактику, которая отличается назойливым преувеличением как детской глупости, так и ее роковых последствий. Они противостоят запугиванию, высмеивая страх смерти, который владеет взрослыми и от которого свободны наши дети. Веселье, игра и шалость, которыми пронизаны «стишки», их контрпропагандистский смысл обеспечили им популярность и сделали ведущим жанром современного детского фольклора.

Важной вехой в истории «садистских стишков» стал 1990 год, когда впервые в специальном издании, посвященном собиранию и изучению современного детского фольклора, их представили как один из основных его жанров [151] , когда об этих «стишках» была напечатана первая статья [152] и когда, наконец, появляются публикации целых подборок «садистских стишков» [153] .

Особо отмечу публикацию М. Ю. Новицкой в журнале «Слово». Отсюда «стишки», которые тогда бытовали только в Москве, стали известны и в других регионах. Мало того. Опубликованные М. Ю. Новицкой тексты просто перепечатывались в некоторых из последующих публикаций «садистских стишков». Отныне распространение этих текстов не ограничивается одной лишь устной передачей при непосредственном общении между людьми. Определенную и все более существенную роль в жизни фольклорного жанра начинает играть письменность.

151

См.: Методические рекомендации для студентов педвузов и фольклорного кружка в школе на тему: «Методика собирания и изучения современного фольклора детей» / Сост. И. Н. Бартюкова. Орехово- Зуево: Орехово-Зуевский пед. ин-т, 1990. С. 34.

152

См.: Тихомиров С. В. «Девочка в поле нашла ананас...» Бредни и откровения детского подпольного фольклора // Детская литература. 1990. № 9. С. 31 - 36.

153

См.: Методические рекомендации для студентов педвузов и фольклорного кружка в школе. С. 35 — 36; ДВР Дальневосточный рокер>. № 11. 1990. С. 70 — 71 (публикатор укрылся под псевдонимом «фольклорист Генри Пушель»); Новицкая М. Ю. «Недетские страшилки» // Слово. 1990. № 11. С. 10.

Это происходит, несмотря на сложности, сопровождающие легализацию «садистских стишков». Альтернативный и противостоящий основам нашей взрослой культуры характер «стишков» делал их совершенно неприемлемыми для доморощенных культуртрегеров. Автор опубликованного осенью 1981 года «Литературной газетой» письма, в котором, кажется, впервые в советской печати указывалось на существование «садистских стишков», не привел ни одного примера «этой пошлости», а то и цинизма [154] . Если спустя десять лет отрицатели «садистских стишков» и решились их публиковать, то с единственной целью: попугать читателей «городским, бездуховным антифольклором». Именно так объяснила свою публикацию «садистских стишков» редакция почвеннического журнала «Слово», противопоставившая им «истинно народное творчество — частушку» [155] (не ведая о том, что когда-то частушка считалась точно таким же «свидетельством вырождения, деградации души», совершавшейся под воздействием фабричной, «трактирной» цивилизации).

154

Белова 3. «Осторожно: яд!» // Литературная газета, 1981. 9 сентября, № 37. С. 6.

155

См.: Слово, 1990. № 11. С. 9.

Однако далеко не все противники «садистских стишков» верили в охранительную силу частушки. Об этом свидетельствует история с вышедшим в 1993 году в Сыктывкаре сборником «Детская садистская поэзия». Возмущение местного учительства было столь велико, что сборником занялась городская прокуратура. Ей, правда, не удалось возбудить уголовное дело по статье 228 УК РСФСР (пропаганда насилия и жестокости) против главного редактора «Вечернего Сыктывкара» В. П. Шахова, выпустившего этот сборник в виде приложения к газете, так как эксперты-специалисты не обнаружили в его действиях признаков преступления. Все же придрались к тому, что приложение не было зарегистрировано, и 23 июля 1993 года сыктывкарский городской суд присудил В. П. Шахова к штрафу в 15 тысяч 480 рублей с конфискацией тиража «Детской садистской поэзии» (который тем не менее был вывезен из Сыктывкара и распродан в Москве) [156] .

156

История с сыктывкарским сборником «Детская садистская поэзия» (Сыктывкар, 1992) известна мне по информации и документам, полученным от составителя сборника Бориса Суранова, за что приношу ему искреннюю признательность.

А между тем конфискация «Детской садистской поэзии» мало что изменила бы в судьбе фольклорного жанра. Вслед за первой волной интереса к «садистским стишкам» последовал «бум» 1992 года; вышло учебное пособие, в котором опубликовано всего около двухсот «стишков» и напечатаны две работы об их жанровых особенностях; [157] «стишки» печатались в газетах [158] , где можно было встретить даже посвященную им статью; [159] наконец, огромным тиражом издана первая «антология черного юмора», почти целиком заполненная «садистскими стишками» (которых там более двухсот) — сборник «Маленький мальчик нашел пулемет...» [160] Однако и появление этого сборника — еще не самое главное событие для «садистских стишков» в 1992 году. Им стал объявленный газетой «Скандалы» конкурс «народного творчества», участники которого соревновались в сочинении «страшилок» (как здесь именовали «садистские стишки»). Фольклорный жанр, цитатами из которого уже орудовали бойкие газетчики [161] , делается жанром современной массовой культуры [162] .

157

См.: «Школьный быт и фольклор». Ч. 1. Учебный материал по русскому фольклору (Таллинн, 1992), в котором напечатаны: подборка «садистских стишков» (с. 138 — 150) и статьи М. Ю. Новицкой «Формы иронической поэзии в современной детской фольклорной традиции» (с. 100 — 123) и К. К. Немировича-Данченко «Наблюдения над

структурой „садистских стишков”» (с. 124 — 137).

158

См., например: Садистские стишки / Сост. А. Белоусов // Час пик (С.-Петербург). 1992. 18 мая. № 29. С. 5; Волин Владимир. Голые бабы. (Кое-что о детском «черном фольклоре») // Московский комсомолец. 1992. 15 октября. № 202. С. 4.

159

См.: Мороченко Дмитрий. «Уши гвоздями прибили к затылку». Ненаучный обзор окололитературного явления // СМ — сегодня (Рига). 1992. 7 июля. № 111. С. 4; 8 июля. No 112. С. 4; 15 июля. № 116. С. 4; 17 июля. № 117. С. 4.

160

См.: «Мальчик в овраге нашел пулемет...»: «„Страшилки” — антология черного юмора» / Собр. и сост. А. Р. Ярось и А. И. Наумов. Минск, 1992. Тираж — 100 тысяч экземпляров. В следующем году сборник был переиздан уже тиражом в 200 тысяч экземпляров.

161

См., например, заметку в «Комсомольской правде» за 8 августа 1990 года, озаглавленную «Мальчик на свалке нашел пулемет...».

162

Известность «стишков» позволяет использовать их в качестве фабулы пародийного цикла. См.: Лесин Евгений. Пародии из цикла «Дверью прижало башку мужику» // Вопросы литературы. 1997. Май — июнь. С. 359 — 369 (используется вариант «стишка» № 77).

Отдельные из публиковавшихся в «Скандалах» авторских текстов распространились среди подростков, которые составляют большую часть читателей газеты. Это видно хотя бы по записям, сделанным в октябре 1993 года десятиклассниками одной из петербургских школ:

Маленький мальчик по лесу гулял, Хоботом длинным зверей он пугал, Вот он копытами в лужу залез... Тихо качался чернобыльский лес; [163] Мама в окне поливала цветы, В лейку налила она кислоты. Долго кричал на балконе внизу Дядя Семен, растворяясь в тазу; [164]

163

Самозапись Ирины Цюра, десятиклассницы школы № 16 Василеостровского р-на С.-Петербурга. Ср.: Скандалы. 1993. № 6 (12). С. 13.

164

Самозапись Александра Мазура, десятиклассника школы № 16 Василеостровского р-на С.-Петербурга. Ср.: Скандалы, 1993. N° 6 (12). С. 13.

Маленький мальчик играл на окне, Сдавленный крик прозвучал в тишине. Бросилась бабушка в комнату ланью: «Нет, не задел он горшочек с геранью!» [165]

Вместе с тем одним только обогащением сюжетного репертуара «садистских стишков» значение конкурса конечно же не исчерпывается. Он продемонстрировал, как в новых условиях существования меняется не только техника хранения и распространения текстов, но и сам процесс их создания. Важнейшим же достижением конкурса явилось возникновение новой разновидности «садистских стишков».

165

Самозапись Светланы Некрасовой, десятиклассницы школы № 16 Василеостровского р-на С.-Петербурга. Ср.: Скандалы. 1993. № 5 (11).

Организаторы конкурса, которые по мере поступления «стишков» печатали лучшие, на их взгляд, тексты, сочли неуместной подобную публикацию в рождественском номере газеты. Вместо настоящих «страшилок» опубликовали сочиненные «ради праздника» юмористом Вадимом Томиным «страшилки» с «хэппи-эндом», впоследствии окрещенные газетчиками «хэппиэндовками»:

Петька забрался в чужой огород. Там и нашел его сторож Федот. В ужасе Петька к малине приник... «Кушай спокойно!» — позволил старик; Маленький Вовочка что было сил Ручки сестрички ножовкой пилил. Взмок бедолага, но целы ручонки... Гвозди бы делать из этой девчонки! Маленький мальчик упал в унитаз... И уцелел — в сто шестнадцатый раз [166] .

Любопытно, как обычный для святок «ужас» в очередной раз уничтожается рождественским «чудом».

Впервые я услышал эти тексты в мае 1993 года от московской школьницы Веры Тименчик. Осенью того же года они были записаны среди петербургских школьников. Материалы, собранные в последние годы, показывают, что «хэппиэндовки» встречаются гораздо реже, чем собственно «стишки». Очевидно, что пародия на «садистские стишки», чем, в сущности, и является «хэппиэндовка», пока не пользуется массовым спросом. Однако важен сам факт ее существования: появление пародии соответствует логике развития фольклорного жанра.

166

См.: Скандалы. 1993. № 1 (7). С. 11. Я благодарен студентке Елецкого пед. ин-та Софии Рудичевой, указавшей мне осенью 1993 года на эту публикацию.

Итак, «садистские стишки» все еще живут активной жизнью. Возникают новые и новые тексты. Общее число записанных сюжетов приближается к четырем сотням. Однако эта масса материала весьма разнородна. Одни тексты бытуют в отдельных коллективах, другие известны лишь в том или ином регионе, и только третьи оказываются более или менее общим достоянием. Именно эти тексты и должны в первую очередь стать объектом исследования. Очень важно, чтобы они представляли собой и определенный этап в развитии фольклорного жанра.