Русский Стамбул
Шрифт:
Думалли Иван Алексеевич, что сочиненные в 1905 году строки как нельзя лучше будут соответствовать трагическим обстоятельствам, в которых Бунины оказались во время посещения Стамбула в 1920 году! На этот раз Константинополь и для них стал последним прибежищем перед эмиграцией. Вскоре они уехали на Балканы, затем поселились во Франции.
Перед спешным отъездом из Константинополя Иван Алексеевич едва успел попрощаться с друзьями-соотечественниками. Впереди был Париж, долгие годы напряженной творческой работы и — высший пик успеха и достижений — присвоение Нобелевской премии И.А. Бунину, первому из русских писателей, удостоенных столь высокой награды…
Цех
Им было всего по семнадцать лет, когда они оказались в Константинополе в 1920 году. Наверное, тогда и обращались-то к ним знакомые и малознакомые люди запросто, называя просто «Володей» и «Борей». Один из них, Владимир Александрович Дукельский, был родом из Пскова, успел перед эмиграцией окончить гимназию и поступить в Киевскую филармонию. Другой, Борис Юлианович Поплавский, приехал в турецкую столицу вторично, успев вернуться в 1919 году на юг России к отцу, затем все же вернулся в Константинополь. Для чего?.. Наверное, этот вопрос задавали себе оба молодых человека. Но — молодость есть молодость…
Оказавшись в эмиграции и, видно, насмотревшись всласть на «прелести» окружавшей их жизни, молодые люди решили действовать. Не время унывать! И они создали в Константинополе Цех поэтов. Поначалу к инициативе юношей относились с недоверием, но вскоре к ним потянулись и начинающие, и творчески зрелые поэты: Л. Алексеева, Дон Аминадо, В. Андреев, П. Бобринсикий, А. Величковский, А. Головина, В. Горянский, Н. Дитерихс фон-Дитрихштейн, И. Евсеев-Кнорринг, Г. Кузнецова, Е. Кузьмина-Караваева (в дальнейшем Мать Мария), И. Новгород-Северский, К. Померанцев, П. Потемкин, С. Прегель, С. Смоленский, П. Станюкович, Ю. Терапиано, 3. Шаховская, А. Штейгер и другие. Все эти люди оказались сведены ненадолго вместе в Константинополе в начале 20-х годов прошлого века. Все они были если не талантливыми поэтами, то, во всяком случае, одаренными людьми. А творчество не терпит простоя. Вот и искали возможности дать выход своему таланту. Не всем из них удалось раскрыться на поприще поэзии и творчества в турецкой столице: подавляющее большинство в кратчайшие сроки поменяло место жительства и уехало в эмиграцию в другие страны. Только части константинопольского содружества суждено было в дальнейшем применить свои поэтические таланты. Но у каждого, безусловно, остались в памяти вечера в кругу единомышленников из Цеха поэтов, беседы на литературные темы, общение с соотечественниками, чтение стихов — все то, что всегда поддерживало и придавало сил русскому человеку на чужбине.
Один из организаторов стамбульского Цеха русских поэтов Владимир Александрович Дукельский связал свою судьбу после Константинополя с оперными постановками, даже одно время работал с Сергеем Дягилевым. Мир узнал его впоследствии как музыкального и театрального критика. Но с поэзией он все-таки не расставался. Несмотря на то что стихи Дукельский писал с юношеских лет, его первый поэтический сборник вышел, когда автору было почти шестьдесят лет. В одном из стихотворений он так оценил себя как творческого человека:
Прелюд приветсвенный пропет. Вот авторский автопортрет: Я средь поэтов — композитор, Средь композиторов — поэт…Соратник Дукельского по созданию Цеха русских поэтов Борис Юлианович Поплавский из Константинополя уехал в Париж. Несмотря на то что Борис Поплавский начал писать стихи еще до эмиграции, единственным поэтическим сборником, вышедшим в 1928 году в Париже при жизни автора, оказалась книга под названием «Флаги». Сохранился замечательный отзыв Г. Иванова об этом событии: «Очарование стихов Поплавского — очень сильное очарование». А еще Иванов добавил, что кажущаяся «аморфность» стихов поэта отнюдь не уменьшает их достоинства. Трагическая случайность оборвала жизнь Б.Ю. Поплавского в 1935 году: ему было всего тридцать два… Однако поэт и писатель оставил потомкам ряд своих сборников поэзии, прозы и дневниковые заметки.
Неисповедимые пути Г.Н. Кузнецовой
В 1920 году в Константинополе появилась молодая поэтесса и поэт Галина Николаевна Кузнецова. Она была одной из немногих, кто отразил свои впечатления об эмигрантском периоде своей жизни в турецкой столице. О том, что ее жизнеутверждающая энергия была огромной силы, говорят ее стихи. Кто из поэтов лучше смог бы в своем произведении с мрачным названием «Турецкое кладбище» так пронзительно светло и легко пропеть гимн вечности человеческой души!.. Нет страха перед земной смертью человека, есть лишь безграничное желание наслаждаться дарованными человеку Господом Богом прекрасными мгновениями, называемыми словом «жизнь»:
Огнем пылают оконца Домов, взбежавших на м ыс. Зажмурю глаза от солнца, Обниму рукой кипарис. Как нежно апрельский ветер Касается жарких губ! Дрожат в лучезарном свете Дымки пароходных труб. Внизу бубенцы и топот, Веселая жизнь долин, А здесь кипарисов шепот И важный покой вершин. И кажется: легкой птицей В столетних ветвях шурша, Поет над земной гробницей О вечной жизни душа.Неисповедимы пути Господни!.. Ведь примерно в то же время, когда Кузнецова только начинала познавать первые прелести жизни и так не хотела верить, что когда-то ей придется покинуть эту прекрасную действительность, называемую жизнью, в Константинополе ходил по тем же улицам будущий ее возлюбленный Иван Алексеевич Бунин со своей женой В.Н. Муромцевой. Пересеклись ли их пути в Константинополе?.. А если они и повстречались, не скользнул ли тогда взгляд Бунина равнодушно по юному созданию, как смотрит взрослый человек на ребенка?.. Ведь разница в возрасте была громадной — тридцать лет… Наверное, точно так же мог смотреть в далеком 1711 году в молдавских Яссах великий государь Петр I на девочку-подростка Марию Кантемир, ставшую впоследствии его возлюбленной…
«Мне с каждым часом мир дороже…»
По поводу нравственности отношений Бунина с Кузнецовой немало написано и снято фильмов: всяк норовит высказать свое мнение и дать оценку событий, касающихся только самого Бунина и его близких людей. Как говорится, не суди, да не судим будешь… Как бы там ни было, но личностью Г.Н. Кузнецова была неординарной и талантливой. Разве не заслуживает любви женщина — красавица, умница, — умевшая в нескольких поэтических строках отразить всю философию человеческой жизни?.. Кузнецова писала:
Мне с каждым часом мир дороже… Склонясь с высокого моста, Смотрю: сафьяновою кожей Внизу волнуется вода. И мягко с матового свода Полуприкрытый льется свет… Благодарю тебя, природа, За все, чему названья нет. За все, что дышит, светит, манит, Томит тревожною тщетой, Все, что сиять не перестанет, Когда я стану пустотой…Но прошло еще долгих семь лет с их предполагаемой мимолетной встречи, прежде чем вспыхнуло чувство между Галиной Николаевной и Иваном Алексеевичем. Из Константинополя Кузнецова уехала в Прагу, где училась в Пражском Французском институте. Переселившись в Париж, с 1927 года стала проживать в семье Буниных.