Русский супермен
Шрифт:
Если поверить в его рассказ о пробуждении сверхспособностей, то это объясняет, как он протянул все эти годы и сохранил прекрасную форму. Кто знает, какова продолжительность жизни сверхлюдей? Только вот вопрос: верить или не верить в это? Я, кажется, поверил. Я ощущал в себе присутствие Силы, особенно явственно в последние дни — она спасла меня в поединке с псами "убийцами".
По поводу остальных вопросов — зачем здесь эта база, что будет со мной дальше, — можно строить сколько угодно предположений. Поживем — увидим. Но Чаеву можно доверять хотя бы в том, что пытаться убежать отсюда бессмысленно. Если даже я и покину базу, без "Гвоздя" мне не преодолеть низковибрационный ТЭФ-барьер.
У меня отобрали все, даже часы, окон в комнате не было, поэтому я не знал, какое сейчас время суток. Проспал я где-то часов шесть, потом поел сервировочная система работала безупречно. Думать, чем занять свободное время, мне не пришлось. Об этом позаботился Чаев, пригласив меня в свой кабинет на продолжение беседы.
—
— Вы выглядите лишь на сотню лет моложе.
— Вот-вот. Это и было сотню лет назад. Представьте, что такое жить в разрушающемся мире. Не оставляло ощущение, что действительно наступает конец времени и пришла-таки пора человечеству расплачиваться за свои бесчисленные грехи. Божьи кары обрушились во всей полноте. Экологическая катастрофа — мир просто тонул в грязи, почва была выжжена, реки и даже океан отравлены. Тут еще грянула эпидемия песочной чумы, начались мутации. Представьте — паника, вымершие города, везде — трупы, трупы, трупы. В средние века от чумы вымерло две трети населения Европы. От катаклизмов Темных Десятилетий семимиллиардное население планеты сократилось до трех миллиардов, а потом еще не одно десятилетие продолжало неуклонно сокращаться. Не удивлюсь, если та же песочная чума являлась одной из шуток Конструктора. Или реакцией истерзанной планеты, которая просто не в состоянии была прокормить полчища голодных, озлобленных, гадящих, дерущихся между собой паразитов... Нужно жить там, в те времена, чтобы понять, каковы чувства человека, уверенного, что остались годы, а то и месяцы. Что вот-вот настанет день, когда под человечеством разверзнется твердь земная и геенна огненная поглотит тех, кто еще остался в живых. Монастыри не могли принять и сотой доли желающих укрыться в них, плодились секты, возрождались совершенно дикие религии, о которых люди забыли давным-давно. Рушились великие державы, и хорошо еще, когда на их месте возникали другие, и не все оказывалось сметено волнами хаоса и отчаяния. Картины, которые глубже всего врезались в память, — карантины, санитарные кордоны, санитарные машины с автоматчиками, горящий полицейский БТР... Вода — два часа в сутки, едва тлеющая электролампочка и грохот выстрелов по ночам.
— Веселые картины, — вздохнул я.
— Да, веселые... А тут еще практически по всей Земле началось движение новых луддитов — ненавистников машин. Технику обвиняли в приближающемся конце света. Безобидный некогда лозунг "Назад к природе" обрел зловещий оттенок. Люди хлынули из городов, но на природе тоже делать было нечего, кроме как умереть. Песочная чума свирепствовала там не меньше, чем в городах... У человечества все-таки оставались шансы, хоть и шло оно по лезвию бритвы. Мы опаздывали совсем немного. На подходе были кардинально новые технологии. Особенно обнадеживали опыты по эфиродинамике. С помощью этой новой науки виделась возможность преодолеть экологический кризис, влекущий за собой другие главное, энергетический. Во всем мире создавались экспериментальные ТЭФ-установки. 24 августа 2026 года наступил "судный день". В одну секунду рванули все ТЭФ-установки планеты, попав в вакуум-резонанс. Мы легко отделались. Процесс должен был пойти дальше, и тогда на Земле вообще бы камня на камне не осталось. Вмешался некий фактор, назовем его X. У меня есть мнение по этому поводу, но об этом позже... В общем, шкатулка с рождественским подарком оказалась очередным ящиком Пандоры... Думаю, вы получили некоторое представление о том, как воспринималась та жизнь. Расползающаяся, как ветхое тряпье, ткань бытия, сдерживаемый из последних сил хаос, массовые расстрелы и драконовы меры, которыми государства пытались сдержать растущую анархию. И на этом фоне — охраняемые войсками научные институты, даже после "судного дня" продолжающие заниматься ТЭФ-установками. Да, продолжающие заниматься проблемой, несмотря на ненависть людей, на демонстрации, на то, что Марка Фишера, одного из ведущих физиков планеты, разорвала разъяренная толпа Впрочем, озверевшие толпы в то время не были редкостью... Я работал в Институте прикладной эфиродинамики под Новосибирском. Мне исполнилось тогда тридцать три года, математику Грише Борзовскому — двадцать четыре, он был потрясающе талантлив. И наша группа тогда вышла на нечто, получившее название "эффект Чаева". Вы наверняка слышали об этом.
— Конечно, — кивнул я.
— Благодаря нам появилась возможность безопасной эксплуатации ТЭФ-систем. Это не было еще победой над тьмой, но впереди забрезжил свет. Энергетический кризис фактически был побежден мной и Борзовским с помощью бумаги, авторучки и примитивнейшего по нынешним временам компьютера.
— И вашей интуиции, о которой ходили легенды.
— Вот именно. Интуиция.
Чаев нахмурился, вздохнул и продолжил:
— Давайте спустимся еще ниже по реке времени. Я с самого детства был немного странным. Отец мой работал наладчиком на заводе, мать — учительницей. Рос в бандитском районе в Подольске. Там очень много зависело от того, есть ли у тебя нож или бритва в кармане, и как ты ими управляешься. А управлялся я ими неплохо... А как я дрался! Конечно, значительно хуже, чем вы сейчас, но достаточно хорошо, чтобы при желании стать заводилой у шпаны, а потом сделать карьеру в банде Моей Круглого — его парни держали тогда под контролем часть Москвы, плевали на милицию, ездили на роскошных машинах, а мы, щенки, глотали их выхлопные газы. Мафиозная карьера, впрочем, меня не манила. Сверстники
— Да, пожалуй. Вам никогда не упадет на голову случайно свалившийся кирпич.
— Да. Точно не знаю, что привело к самой инициации сверх-Я. Определенно, важным фактором оказалась моя работа с ТЭФ-оборудованием, в результате чего во мне был запущен какой-то механизм. Произошло это не сразу, растянулось на годы, но однажды я ясно понял, что к чему. И ужаснулся. Я не знал, что с этим свалившимся на меня даром делать. Меня охватило жуткое чувство одиночества... В жизни ничего не делается просто так. Есть предначертание, линии судьбы. Наши роли во вселенском спектакле кем-то распланированы, хотя, может быть, и прописаны лишь вчерне. Мне суждено было встретить Густава. Он не был физиком. Он был хирургом высочайшей квалификации, мог бы купаться в роскоши, но еле-еле сводил концы с концами. Он постоянно валился с ног от усталости, потому что не мог отказать в помощи никому и не хотел думать, что на его ремесле можно разбогатеть. Познакомились мы в пивном баре. Я участвовал в конференции, проходившей в Мюнхене, уже великий физик, спаситель человечества. Умудрился скрыться от сопровождавших и от назойливой охраны, заглянул в престижную пивную, из тех, куда не пускают кого ни попадя, где парни из санитарного контроля не тычут в тебя автоматом и где можно отдохнуть от вида бродяг, к тому времени заполонивших все. Посидели, Густав пригласил меня домой. Сперва мне казалось, что я нашел неплохого приятеля и собутыльника. Но нашел я такого же, как я сам. Густава терзали те же мысли, что и меня. Не буду рассказывать, с каким трудом удалось провести его инициацию, но получилось. Я был теперь не один. Затем мы нашли еще одного супера. Теперь, через сто лет, нас несколько тысяч. Потом в 2042 году я нашел точку концентрации. Нашел в ТЭФ-зоне. Меня влекла сюда непреодолимая сила. Здесь я понял, зачем мы, суперы, появились на свет и зачем нас свела судьба.
— Что за точка концентрации?
— Ну, Александр Викторович, у нас могут быть небольшие секреты... В один прекрасный день я исчез на месяц. Никто бы не поверил, что свой "творческий отпуск" я провел в ТЭФ-зоне. Тогда пребывание здесь означало смерть остаточные явления ТЭФ-поражения. После этого стало ясно — наше место здесь.
— Почему?
— Об этом тоже потом... Тогда человечество начало потихоньку выкарабкиваться из ямы. ТЭФ-установки, новые биохимические разработки, победа над песочной чумой. Первые фабрики искусственных продуктов, которым позже суждено было поставить крест на сельском хозяйстве. Цивилизация выходила из тяжелейшего за всю свою историю кризиса, кстати, не без некоторых технологических идей, которые время от времени шли отсюда. Немало крупных и мелких событий произошло на Земле за последнюю сотню лет, но одно так и осталось незамеченным, хотя имело огромное значение. В 2044 году был заложен первый камень города Асгард.
— Почему вы решили дать городу такое претенциозное мифологическое название?
— Ну, некоторые мои товарищи не лишены патетики. Потом, согласитесь, название весьма благозвучно.
— Как вы смогли отстроить его? Такая технологическая активность не могла остаться незамеченной.
— Были возможности. Подробности сейчас необязательны... Города Асгарда сегодня нет ни на одной карте, он отгорожен от всего мира низковибрационным ТЭФ-барьером. Это крепость.
— Зачем? Что вы хотите? Власти над человечеством?
— Власть над человечеством? Упаси Господи! Посмотрите на человечество, над которым вы предлагаете взять нам власть Полтора миллиарда жителей Земли. Из них семьдесят процентов — изнывающие от скуки бездельники, одуревающие на "метаморфозах" и "страшилках", до помутнения в глазах пялящиеся в СТ, где показывают невероятные по глупости и пошлости "однодневки" и "слезогонки". Нет сегодня больших войн — похвальный прогресс. Но люди глушат свою пустоту наркотиками, вандализмом, сбиваются в банды. Лжепророки, лжекумиры, лжеценности. Зачем нам власть над таким человечеством?
— Вы сгущаете краски.
— Сгущаю. Есть и честь, и гордость, и гуманизм. Есть самоотверженность, космические взлеты духа. Есть то, что делает человека человеком. Есть немало такого, за что стоит отдать жизнь. — Чаев замолчал.
— Так кто же вы такие? — прервал я молчание.
— Мы защитники.
— Кто?
— Знаете, Александр, каков в основном профессиональный состав суперов, кем они были раньше? Конечно же, ученые. Затем учителя, врачи и полицейские.
— Странный подбор.