Русский язык на грани нервного срыва. 3D
Шрифт:
В перестройку этот прием расцвел и вышел на улицы. Я помню, с одной стороны, актуальные шутки в КВН: Бразильский бы выучил только за то, что надо ж куда-нибудь ехать. Это короткая дискуссия с патриотизмом Маяковского: “Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин”. В дискуссии происходят две юмористические и одновременно полемические подмены. Русский язык заменяется несуществующим бразильским, а в качестве повода для самообразования вместо гордости Лениным выдвигается желание побыстрее сбежать. Сходный механизм действует в полемически издевательском лозунге времен Перестройки. На демонстрациях появился плакат со слегка измененным советским клише Партия есть наш ум и совесть (вместо Партия – ум,
Потом этот прием подхватили юмористы, а потом он и вовсе был поставлен на поток. Легко назвать с ходу несколько газет, где практически все заголовки (или скажу осторожнее: не меньше 50 %) устроены подобным образом. Сидит там специально обученный человек, находит подходящую цитату, и раз… искажает ее до – нет-нет, как раз до узнаваемости. Конечно, ни о какой многомерности смыслов речи уже нет, задача состоит просто в том, чтобы чем-то известным привлечь внимание и обозначить тему статьи.
Например, в статье с заголовком Все котлованы ведут в Храм (отсылка к фильму “Покаяние” и одновременно к фразе Все дороги ведут в Рим) речь идет о котлованах и никакой дискуссии с фильмом нет. Заголовок Дело Мумми-Тролля живет и побеждает означает, что тема статьи – детская литература. В Полонезе Явлинского тема – Явлинский, а полонез Огинского попался под руку случайно, из-за созвучия фамилий. Прием стал чрезвычайно модным (а в некоторых СМИ почти обязательным) и, как следствие, потерял смысл, многомерность и перестал быть смешным. Изменилось еще одно. Если раньше основным материалом были цитаты из литературы, кинофильмов, а также политические лозунги, то сегодня на первое место выходит реклама. Из полюбившегося рекламного слогана выкидывается одно (или несколько) слово, на место которого вставляется все что угодно. Кто только не побывал за последние годы “в одном флаконе”! Про кого только мы не узнали, что “не все они одинаково полезные”!
А реклама в свою очередь сама использует известные цитаты, иногда не слишком пристойные. Вот мне подмигивают с рекламного щита: Плохому водителю знаки мешают. (Узнал? А как же. Смешно? Не очень.) Короче, выходит замкнутый круг или, если хотите более оптимистичного взгляда, производственный цикл. Все идет в дело и по нескольку раз.
Один иностранец сказал мне: “Знаешь, почему так трудно понимать русские тексты? В них слишком много скрытого юмора. Ну что вы за люди такие, все время шутите, все время иронизируете”. Я пожал плечами, а про себя подумал, что это уже как-то автоматически получается. Инерция приема.
P. S. Этот прием сработал и в моей книге. Начиная с ее названия (поклон Альмодовару и его “Женщинам на грани нервного срыва”) и кончая названиями отдельных глав. Честное слово, я этого не хотел, просто есть законы, которым невольно подчиняешься. А кроме того, читатель может развлечься, вспоминая источники цитат. Вот и следующую главу я начну с цитаты.
Но пораженья от победы ты сам не должен отличать
Эта строчка Пастернака, конечно, не об Олимпийских играх, не о спортсменах и не о спортивных
Мы как-то отвыкли от чудовищного языка спортивных журналистов и самих спортсменов советского времени. От бесконечных наших ребят, от тиражируемых метафор типа ледовой дружины или кудесников мяча. Это было так давно, что сами клише уже подзабылись, о них напоминают разве что пародийные тексты Высоцкого (“а наши ребята за ту же зарплату уже семикратно выходят вперед” или “наш гвинейский друг”). Журналисты теперь пишут весело, бойко и нестандартно. Вот, к примеру, заголовки репортажей с зимней Олимпиады в Ванкувере, появившиеся в газете “Спорт-экспресс” (СЭ):
По пятьдесят – и все
Ванкувер пережили. Что дальше?
Какой смысл бежать до зеленых соплей?
Кто спал, тому повезло
Братская могила шлемов
Головорезы, Дарт Вейдер и Черный Носорог
Нет, в советское время такое было невозможно. Да и спортсмены стали говорить не просто грамотнее, а интереснее и ярче. Интервью Владимира Познера, которое он дал в Ванкувере той же газете СЭ, так и называется “Наши спортсмены наконец-то научились разговаривать”. Может быть, правда, они всегда умели, но советские речевые стереотипы не давали.
Избавились, и слава богу. Интересно, что редко-редко, но все-таки заезженные клише проскальзывают и в сегодняшних репортажах, и в интервью, которые дают спортсмены и тренеры. Вот, пожалуйста: звездная спецбригада; настоящий сибирский характер; этот не подведет (почти Высоцкий); “надеюсь, это придаст сил нашим олимпийцам и количество медалей в российской копилке будет расти каждый день”; “мы смогли доказать, что наша страна по-прежнему остается грозной силой”.
Или вот заголовки:
Россия – Канада: матч века
Защитницы Отечества
Время битвы
Лучший из лучших
Из самих цитат и заголовков видно, что они либо про победу, либо про ожидание победы. И вот что любопытно. Репортажи об олимпийской борьбе, о поражениях и даже победах, но относительно скромных, скажем, серебряных и бронзовых медалях, написаны живым языком, индивидуальным стилем. Бронзовый призер рассказывает о себе искренне и интересно. А вот приходят победы, особенно громкие, и сразу в репортажах возникают битва за золото, триумфальное шествие и прочие военные метафоры, а в интервью золотые копилки и наши парни и девчата. Как это объяснить? Возможно, прав Лев Толстой и все счастливые семьи, а в нашем случае все счастливые чемпионы, счастливы одинаково. Ну и, как хорошо известно лингвистам, для описания плохого в языке много средств, а для описания хорошего – мало. Вот и описывают спортивную радость и сами спортсмены, и журналисты стандартно и слегка банально.
Но есть и другое подозрение. Просыпается старая советская привычка. Чтобы долго не говорить об этом, процитирую слова Владимира Познера из упомянутого интервью:
– Вы сказали, что любите хоккей. А как вы относитесь к тому, что еще с советских времен хоккей имеет для России гораздо большее значение, чем просто спорт?
– Конечно, это был также и политический инструмент. То же самое сейчас делается со спортом в Китае. Победы рассматриваются как доказательства преимущества определенного политического строя.
Я все это понимал – и мне это дико не нравилось <… >
– А в сегодняшней России такого не чувствуете?
– На уровне государства, наверное, нет. А вот на уровне людей проскальзывает, как ни странно. Ненавижу, например, вот это: “Подвели страну!”
Что это значит?! Или: “Они обязаны выиграть!” Чтобы доказать – что? Я вообще этого не понимаю. Американцы, к сожалению, тоже иногда этим грешат.