Русский
Шрифт:
Блэкберн пошевелил конечностями.
— Так, хорошо. Пальцы ног слушаются?
— Вроде да.
— Больно?
— А ты как думаешь?
Дима ухватился за бетонную глыбу и попытался ее приподнять. Но она не шевельнулась. Он попробовал снова, вложив в эту попытку остаток сил. Балка сдвинулась на пару сантиметров.
— Расскажи мне о картах.
Блэкберн, казалось, немного успокоился.
— Что именно?
— Все, что помнишь. Что это были за карты? Висели на стене? Были на них обведены какие-то точки?
Несколько секунд Блэкберн молчал.
Дима
— На карте Парижа… там был кружок на каком-то месте, где было написано «Bourse». — Он произнес слово по буквам.
— Это значит «Биржа».
— Ты уверен?
— Да.
Блэкберн повернул голову и с озадаченным выражением взглянул на Диму:
— Ты хочешь меня освободить?
— А чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь?
— Зачем?
— Послушай: то, что ты видел в том хранилище, — это, наверное, самая важная информация, полученная с тех пор, как американцы нашли бен Ладена.
Дима огляделся в поисках какого-нибудь орудия. Он заметил «узи», дуло которого высовывалось из-под груды камней, протянул руку и вытащил его. Блэкберн снова выпучил глаза.
— Черт, у меня рука немеет.
— Ну ладно, давай включим мозги. Возможно, мне удастся сломать балку, выстрелив в нее. — Он с сомнением осмотрел «узи».
— Нет, нет, из этого не получится.
Блэкберн попытался повернуть голову в сторону, чтобы найти свой автомат. Дима проследил за его взглядом:
— У тебя тут гранатомет сорокамиллиметровый. Это рискованно. Придется тебе довериться мне.
Они посмотрели друг на друга. Сейчас не было никаких гарантий того, что их найдут. Рация отключена. А если американцы попытаются взорвать дверь, бункер вполне может полностью обрушиться. У Блэкберна просто не оставалось выбора. Русский был его единственной надеждой.
— Как, ты сказал, тебя зовут?
— Дима Маяковский.
— Ну, значит, давай, Дима.
— Прежде чем я выстрелю, нужно обложить тебя камнями, чтобы куски балки не придавили.
Кондиционер в бункере заглох уже давно, в помещении было жарко, душно. Дима работал быстро, и пот ручьями тек с него, пока он подпирал камнями балку. Затем взял автомат.
— Внимание. Сейчас тебе придется довериться мне на сто процентов.
Дима опустился на корточки около Блэкберна, загораживая его своим телом, и прицелился.
— Закрой глаза. Возможно, будет много пыли.
Он прицелился и дважды выстрелил в кусок бетона.
Ничего не произошло. Дима выпустил еще две гранаты. Балка раскололась, и половина ее слегка пошатнулась. Прежде чем она успела соскользнуть, Дима продел руки Блэкберну под мышки и вытащил его, затем усадил на край расколотой балки. Прошло несколько секунд, прежде чем они смогли перевести дыхание. Блэкберн попытался встать на ноги — у него получилось. Подвигал руками — они были целы. Воодушевившись, он осмотрел полуразрушенный бункер, и взгляд его остановился на «узи», оставленном Димой на полу. Он лежал в нескольких сантиметрах от его руки. Дима тоже увидел оружие, посмотрел на Блэкберна. Тот поднял взгляд:
— Значит, ты настоящий.
— Как
У Блэкберна был такой вид, словно он только что вернулся в мир живых, уже стоя одной ногой в могиле.
— Надо отсюда выбираться, пока на нас не упал потолок.
Дима вернул Блэкберну его автомат.
— Солдат никогда не должен расставаться со своим оружием.
Мозг Димы лихорадочно работал. Только сейчас до него полностью дошел смысл рассказа американца. Соломон вернулся, горя жаждой мести, преследуя его, как призрак прошлого. Он отрубает головы американским солдатам, завел себе личный ядерный арсенал. Эти карты в подвале банка, слова Кафарова «Одиннадцатое сентября покажется сущим пустяком…».
Все складывалось в единую картину. Дима знал, на что способен Соломон. Блэкберн видел это своими глазами. Дима посмотрел на молодого американца, полного праведного гнева. Он хотел исправить несправедливость, наказать виновных. Так легко с цинизмом отнестись к его чувствам в мире Соломонов и Кафаровых, где люди продавали свою верность тому, кто больше заплатит, где главным были деньги, власть и жажда мести.
Дима пытался сообразить, что делать дальше, когда бункер сотряс новый взрыв. Дверь слетела с петель и рухнула на пол в клубах пыли. В проеме показался луч фонарика. Они больше не были одни.
52
О воинственном настроении лейтенанта можно было догадаться с первого взгляда.
— Мои поздравления, Блэкберн. Вы нашли убийцу. Рад видеть, что на этот раз вы правильно расставили приоритеты.
Блэкберн молчал.
— Кампо и Монтес решили, что вы мертвы, поскольку там, снаружи, под завалами находятся по меньшей мере два трупа.
Эта новость поразила Диму, словно разрыв гранаты. Зирак и Грегорин…
Коул в ярости воззрился на Диму:
— Итак: ты — тот самый палач. Ты у нас теперь знаменитость.
Дима не ответил. Если не знаешь, что делать, не делай ничего, просто шевели мозгами быстрее и смотри вокруг внимательнее. «Узи» лежал в полуметре от его ноги. Он попытался разгадать характер лейтенанта: настоящий американец, из хорошей семьи, преданный делу солдат, приехал сюда потому, что хотел приехать. Он здесь надолго. Но было здесь и что-то еще. Блэкберн странно отреагировал на появление лейтенанта, словно в последнюю очередь ему сейчас хотелось, чтобы его спас собственный командир.
Коул шагнул к Диме, разглядывая его:
— Можно покончить с этим прямо здесь.
Блэкберн снова промолчал. Слой пыли превратил лицо сержанта в безжизненную маску. У Димы зародилась весьма неприятная мысль.
— Ну, думайте живее, Блэкберн. Здесь, того и гляди, все рухнет. Нужно уходить, быстро.
— Сэр… — начал Блэкберн, но не пошевелился. М4 внезапно показался ему тяжелым, словно был сделан из свинца.
— Что вы молчите, Блэкберн? Мне кажется, я знаю, о чем вы думаете: это ваш шанс. Ну что ж, солдат, вы его заслужили. Вперед, действуйте. Делайте то, что должны. Ваша тайна умрет вместе со мной.