Русское сердце
Шрифт:
С палубы шлюпа Головнин с интересом наблюдал за сутолокой на берегу. Он подумал, что батареи готовятся к салюту. Но почему же так много шлюпок шло к «Диане»? Присмотревшись к офицеру на передней шлюпке, Головнин узнал Корбета. Какая встреча! С этим самым Корбетом он служил в английском флоте. В ту пору они были приятелями, и Корбет настойчиво приглашал Головкина в гости к своим родным.
— Дружище Корбет! — радостно воскликнул Головнин. — Вот неожиданная встреча!
Англичанин смотрел на Головнина выпученными и словно невидящими глазами.
— Неужели
— «Фосгарт»?.. Какой «Фосгарт»?..
— На котором мы вместе служили! Я — Головнин…
Корбет долго медлил с ответом. Сопровождавшие его матросы держали оружие на изготовку.
— Какой державе принадлежит этот корабль? — наконец спросил он.
— Это русский шлюп «Диана».
Корбет что-то сказал своим матросам, и те изо всех сил налегли на весла. Шлюпка помчалась к стоящему в отдалении кораблю под командорским флагом.
Головнина озадачило странное поведение давнего приятеля. Он подумал, что на мысе Доброй Надежды, вероятно, объявлен строжайший карантин и англичанам запрещено общаться с иностранцами. Но почему же не возвращался Пётр Рикорд? Почему Корбет не спросил, откуда и куда направляется корабль? Это первый вопрос, обязательный даже для холерного или зачумлённого судна. Почему, наконец, капитан сделал вид, будто не узнает Головнина? Что же случилось? Неужели война?..
Несмотря на тревожные сообщения английских газет, Головнин не считал, что возможность войны так близка. Газеты ежедневно выдумывали сенсации, однако в тот день, когда «Диана» покидала рейд Портсмута, русский фрегат «Спешный» оставался гостить в этом английском порту. В трюмах фрегата хранились золотые и серебряные слитки стоимостью в два с лишним миллиона рублей. Но командир фрегата не получал предписания о срочном выходе в Кронштадт… Кроме того, в Портсмуте было известно, что эскадра вице-адмирала Сенявина, действовавшая в Средиземном море и находившаяся в те дни в Гибралтаре, направлялась в Англию. Если бы военные действия между Англией и Россией действительно предполагались, разве повёл бы Сенявин свои корабли в английский порт?
Чтобы обеспечить свободное плавание «Дианы», Головнин ещё в Портсмуте решил запастись, на всякий случай, английским пропуском. По издавна узаконенному обычаю судну, которое направлялось в рейс с целью научных изысканий, неприятельская сторона выдавала пропуск. Этот документ устранял опасность нападения или задержания в пути, и капитан «Дианы» теперь считал себя гарантированным от возможных случайностей.
Девяносто три дня «Диана» находилась под парусами. Единственный пункт, где шлюп пополнял запасы, — город Ностра-Сенеро-дель-Дестеро на острове Св. Екатерины, был таким глухим уголком, что моряки не могли узнать там ничего нового о событиях в Европе.
Головнин не знал, что русское правительство объявило декларацию о разрыве между Россией и Англией, что русский посол покинул Лондон. Не знал он и о том, что в Портсмуте русские корабли — фрегат «Спешный» и транспорт «Вильгельмина» со всем их грузом были конфискованы, а личный состав задержан
Направляясь в Саймонстаун, Головнин был уверен, что ведёт свой корабль в колонию дружественной державы. Теперь оставалось только ждать разъяснения причин такой необычной встречи…
От командорского корабля к «Диане» уже шла небольшая быстроходная шлюпка. Высокий лейтенант крикнул издали:
— Откуда прибыли?.. Куда следуете?..
Головнин ответил. Шлюпка развернулась и умчалась обратно.
Вскоре на командорском судне начали торопливо ставить паруса и выбирать канаты. Фрегат подошёл к шлюпу почти вплотную. Уже знакомый лейтенант, свесившись через перила, прокричал:
— Объявляю, что с этой минуты «Диана» является нашим законным призом… При попытке к бегству будете потоплены!
— По какому это случаю? — изумлённо спросил Головнин.
— По случаю войны между Англией и Россией…
На борт «Дианы» уже взбиралось несколько десятков англичан. Жерла береговых пушек угрожающе обернулись к шлюпу…
— Я спрашивал вас о салюте, — улыбнулся Головнин, — а вы встречаете форменным парадом…
Лейтенант откликнулся небрежно:
— Потрудитесь передать мне флаг и судовые документы…
— Вы не получите ни того, ни другого. У меня имеется пропуск английского правительства. Об этом вы не догадались спросить?
Простоватый лейтенант сознался откровенно:
— Действительно не догадался. Но вы не обманываете?..
— С вами говорит капитан русского военного корабля…
— Понимаю!.. Всем возвратиться на свои суда! — скомандовал он, повернувшись к своим. Затем сказал Головнину уже почти любезно: — Сейчас я отправлю сообщение об этом своему командиру. Вам придётся подождать его решения.
— Что ж, это уже лучше, — заметил Головнин.
Поздно вечером на шлюп возвратились Пётр Рикорд и его спутники.
— Разрешите доложить!.. — обратился Рикорд к капитану.
Головнин прервал его дружески-мягко:
— Не нужно рапортовать, Петя… Я знаю, ответного салюта не будет.
— И это ещё не все…
— Похоже на плен?
— Так точно. Это — плен.
Они помолчали. Где-то близко поскрипывали уключины весел, негромко всплёскивала вода.
— Крадутся у самого борта, — заметил Головнин. — Караулят. Боятся, что сможем уйти. А что если бы и в самом деле попытаться, Петя?.. Обрубим канаты и под паруса, догоняй в океане! В крайнем же случае — бой.
Рикорд порывисто, глубоко вздохнул:
— Я думал об этом. Но на фрегате не спит ни один человек. Их шлюпки всю ночь будут курсировать вокруг «Дианы». А утром, — я слышал распоряжение, — мы будем поставлены на два якоря между их кораблями и берегом. Вот в какую историю мы попали, Василий! Ведь это же война. А мы пришли: «Здравствуйте! Принимайте корабль, — флаг, экипаж, пушки, документы…» Я так полагаю, Василий Михайлович, что в крайнем случае… в самом крайнем, если положение будет безнадёжным, если они вздумают захватить шлюп, — мы… подорвёмся. Пороху у нас достаточно. Пусть получают трофей в виде обломков…