Русское военное искусство Первой мировой
Шрифт:
Кампания 1915 г. на Кавказе была замечательна попыткой турецких войск в очередной раз захватить стратегическую инициативу (Алашкертская операция), взаимодействуя с австро-германскими союзниками. Но русские войска прочно удерживали стратегическую инициативу.
Подводя итог стратегической деятельности русской армии в кампании 1915 г. необходимо отметить следующее.
Год начался с активных наступательных операций русских войск (Ласдененская операция 10-й армии, Вторая Праснышская операция 12-й армии, Карпатская операция Юго-Западного фронта), что уже в значительной мере повлияло на германо-австрийское планирование и баланс сил. Помимо положительных факторов стратегического характера присутствовали и отрицательные, главные среди которых – распыление сил по расходящимся направлениям, людские и материальные потери, затраты, а не накопление столь необходимых
Весенне-летние операции германцев и австрийцев (Горлицкий прорыв, Третье Праснышское сражение, операции в Прибалтике, на Буге и в Галиции) привели к утрате русской армией стратегической инициативы на германо-австрийском фронте. Теперь уже русские войска были вынуждены отбиваться, отвечая на его оперативные решения противника. В период с мая по сентябрь были утрачены важнейшие в стратегическом отношении территории и ресурсы, понесены наиболее тяжелые потери в живой силе и вооружении. Главным в данной ситуации становится вывод войск и эвакуация материальных ценностей из-под ударов противника с наименьшими издержками. Апогеем этой тактики стала грамотная и своевременная эвакуация Польши. Другой главной задачей стала консолидация фронта на новых позициях, борьба за оптимальное начертание линии фронта в расчете на будущие операции.
Исключением являлся Кавказский фронт, стратегическая инициатива на котором удерживалась в течение всей войны, а войска Кавказской армии не только обходились собственными силами, но и выделяли формирования для австро-германского фронта.
Стратегия германо-австрийского командования характеризовалась тремя важнейшими аспектами.
Во-первых, желанием вывести русскую армию из строя, а Россию – из войны. Этому были подчинены все материальные ресурсы противника, и проводилась целая серия активных операций с решительными целями. Во-вторых, для германо-австрийского командования шаблоном для действий на Русском фронте являлась «стратегия котлов». Постоянное желание осуществить большие и малые «Канны» – стратегические операции на окружение – пронизывало почти все их оперативно-стратегическое планирование 1915 г. Пожалуй, только таранный удар А. фон Макензена под Горлице и некоторые операции второстепенного характера осуществлялись не в этом стиле. Обращают на себя внимание «Зимние стратегические Канны» (операции в Восточной Пруссии и Карпатах) против флангов Русского фронта и «Летние стратегические Канны» (на севере – удар армейской группы М.-К.-В. Гальвица и 8-й армии через Неман, на юге – группы А. Макензена из 11-й и Бугской германских и 4-й австро-венгерской армий на Владимир-Волынский) – под основание польского выступа с целью уничтожения находящихся там русских войск.
Зимние «Канны» были сорваны активными действиями русских войск (Вторая Праснышская операция, Карпатская операция), летние – во многом пассивными действиями с элементами активности (Третья Праснышская операция, Томашевское и Красникское сражения). Практически все подобные операции (за исключением гибели 20-го армейского корпуса в Августовских лесах) закончились для противника безрезультатно. Русское командование научилось реагировать на такие действия врага, ожидая от немцев осуществления «Канн». «Котлов» – стратегических окружений – Русский фронт 1915 г. не знал.
В-третьих, на германском Восточном фронте летом – осенью 1915 г. одновременно реализовывались две оперативных схемы – Верховного командования и командования Восточного фронта. Ревность и конкуренция между Э. Фалькенгайном и П. Гинденбургом сказались на глубине проводимых операций, направлениях главного удара, перебросках войск. Особенно это проявилось в период осуществления «Летних стратегических Канн» и Виленской операции.
В итоге Э. Фалькенгайн отмечал: «Уничтожение врага в целом, конечно, достигнуто не было» [22] . Э. Людендорф констатировал: «Летняя кампания против России была закончена. Русские были… фронтально оттеснены… За всю войну…нам ни разу не удалось довести до конца крупный стратегический прорыв» [23] .
22
Фалькенгайн Э. фон. Указ. соч. С. 142.
23
Людендорф Э. фон. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. – М. – Мн.: Аст-Харвест, 2005. С. 169.
Стратегическое искусство русской армии в условиях сосредоточения стратегической инициативы в руках противника, обладающего значительным превосходством в силах и средствах, в период летней кампании 1915 г. проявилось в борьбе со стратегическим наступлением австро-германцев, планомерном отходе и борьбе с попытками окружения.
Русскую армию ждала смена Верховного главнокомандующего – им стал Император. С момента появления Николая II в Ставке происходит изменение стратегии русской армии. Наиболее заметным было то, что вместо нанесения ударов в расходящихся направлениях осуществлялась реализация единого стратегического плана. Ставка начала именно управлять действиями фронтов. Координация действий фронтов, сосредоточение максимальных сил на направлении главного удара, энергичное маневрирование – вот суть оперативных указаний нового Верховного Главнокомандующего. Практическое решение задачи осуществлялось Начальником штаба и главнокомандующими армиями фронтов.
Русские стратегические планы кампании 1916 г. во многом обуславливались общесоюзным планом, выработанным в конце 1915 г. на конференции в Шантильи. Впервые имело место применение Антантой основ стратегии коалиционной войны, а главное – проведение соответствующих принципов в жизнь. Конференция признала необходимым начать подготовку к согласованному наступлению в 1916 г. всех союзных армий на трех главных театрах военных действий – французском, русском и итальянском.
Важное значение имело совещание в Ставке 11 февраля 1916 г. На Совещании был принят принципиальный план нанесения главного удара в летней кампании 1916 г. – левым флангом Северного и правым флангом Западного фронтов.
Общие сроки согласованного наступления на Французском и Русском фронтах планировались на конец весны – начало лета, но зимнее германское наступление под Верденом внесло в эти замыслы значительные коррективы – русской армии опять пришлось спасать своего союзника.
Реализация принципов коалиционной войны привела к преждевременному переходу в наступление войск Северного и Западного фронтов.
В основе замысла русского командования лежала идея стратегического прорыва с целью выйти на Вильно, овладеть Ковно, отрезав германские войска у Риги и Двинска, и продвинуться к границе Восточной Пруссии. В случае успеха русские войска отвоевывали у германцев одним ударом сразу почти половину потерянной в 1915 г. территории. Но выполнение замысла упиралось в непреодолимые пока трудности – эшелонированную оборону противника, разрушенные пути сообщения и, главное, великолепные коммуникации немцев. Овладев стратегической сетью прибалтийских железных дорог, они могли беспрепятственно перебрасывать резервы в любых количествах.
Главное значение Нарочской операции 5—17 марта 1916 г. для Русского фронта заключалось в том, что сосредоточение резервов противника в полосе русской активности способствовало успеху летней операции Юго-Западного фронта. Основные резервы германского Восточного фронта с марта по июнь были сосредоточены как раз севернее линии припятских болот, т. е. против войск Северного и Западного фронтов.
Нанесение главного удара в ходе летней кампании 1916 г. на Русском фронте возлагалось на войска Западного фронта в направлении на Вильно, а Северный и Юго-Западный фронты должны были наступать с целью оттянуть на себя резервы противника. Фактически был утвержден план общего наступления трех фронтов – такая ситуация позволяла реализовать свободу маневра в вопросе переноса тяжести главного удара.
Направление главного удара Юго-Западного фронта в направлении на Луцк приводило к наиболее болезненным для австрийцев результатам, но в распоряжении А. А. Брусилова не было достаточного количества войск, чтобы использовать неожиданно крупный успех в стратегическом аспекте. Кроме того, генерал считал важнейшим Ковельское направление, в связи с чем затормозил наступление у Луцка.
Наступление на Ковель, по мысли А. А. Брусилова, отвечало не столько интересам фронта, сколько стратегическим целям всей кампании 1916 г. Оно должно было объединить усилия Юго-Западного (8-я армия) и Западного (3-я армия) фронтов и привести к разгрому значительных сил противника на стратегически важном боевом участке. Но этому замыслу не суждено было сбыться по вине главнокомандующего армиями Западного фронта генерала от инфантерии А. Е. Эверта. А. Е. Эверт (при бездействии Ставки) не только не начал в указанный ему срок (28–29 мая) наступления, но и откладывал его четыре раза (до 20 июня), после чего вместо главного удара на Виленском направлении нанес удар на Барановичи.