Русуданиани
Шрифт:
Мы думали, что у дэвов больше не осталось добрых воинов, а если какие трусливые и спрятались в скале, расправиться с ними нам будет нетрудно. Мы шутили, похваливали друг друга, некоторых порицали.
Но тут явился тот черный раб и сказал: «Что это вы по-домашнему расположились? Думаете, вас ничего больше не ждет впереди?» Отвечал ему Хосро: «Недобрый и нехороший ты человек! Мы сражаемся, а ты все время дрожишь от страха. Чего ты нас запугиваешь? Какими бы ни были те дэвы, победят они так же, как сегодня победили». Сказал он: «Пусть бог всегда дарует вам победу, но те дэвы на этих совсем не похожи. По ярости они подобны львам, по быстроте — молнии. Они так стремительны в бою, что летают по воздуху, как огненные искры, не угнаться за ними даже прекрасно объезженному арабскому жеребцу. Когда нагрянут они, от них уже не уйти. От их множества потемнеет белый свет, и, увидев их вместе, вы скажете: где они только помещаются! Триста тысяч вооруженных дэвов-каджей
50
Доспехи из Басры, басрская сталь — сталь из г. Басра, славившаяся своей прочностью (груз, басри — «острый»).
Как рассказал нам все это тот человек, мы испугались, наши лица от страха уподобились шафрану. Хосро же засмеялся, сказал нам так: «Слова дурного человека вас напугали. Отчего же не вспомните вы, как он нам Барзина хвалил? Откуда ему знать, кого называют мужчиной!»
В ту ночь мы отдохнули. На рассвете Хосро встал, умыл лицо и руки, со слезами горючими вручил себя и свое войско господу, просил у него победы и встречи с престарелыми родителями. Потом оседлал своего пегого коня, приказал всему войску сесть на коней, построил отряды, поставил воинов справа и слева, вынес вперед стяг, и двинулись мы на тех колдунов.
Как увидели дэвы и каджи наше приближение, поспешили нам навстречу и подняли страшный вопль. От их множества земле было тяжко, от их колдовства в небесах гремели громы и молнии. Разделились они на многие отряды и дружно и яростно сражались. Царевич отдал приказ, и сначала мы обрушили на них град стрел, да так, что вокруг поднялась черная пыль. Они выпустили такой темный дым и туман, что не стало видно солнца. Разгневался Хосро, помянул имя божье, пришпорил коня, взмахнул саблей и ринулся в гущу врагов. Стольких истребил, что счесть их было невозможно. Множество тел валялось без голов, кровавый поток мчался по полю битвы и уносил трупы людей. Без лодки нельзя было его переплыть, и скалы и поле окрасились в пурпурный цвет. Но милость божья оставалась на нашей стороне, и поле наполнилось их трупами, и груды тел мешали проходу. Но Хосро продолжал все так же яростно сражаться, конь его скакал по мертвым телам, и он отважно снимал головы [с плеч]. Не устояли дэвы под таким натиском, и, кто уцелел, едва укрылись в скале. Да и те, израненные, изувеченные, стонали, словно недужные. Хосро в тот день сражался так, что можно было назвать это геройским подвигом. Посчитали мы убитых. В тот день семь тысяч только царевич убил, три тысячи — сын визиря, пять тысяч — все войско. Всего истребили пятнадцать тысяч колдунов!
Ту ночь мы провели на поле битвы. Поганое отродье Какут-дэв снова собрал войско, обещал им много благ, воскуривал фимиам и говорил: «Что теперь будут желтые делать?! От нас и слон на суше не скроется, и крокодил в море, а не то что человек. Разделаемся с ними так, что ни женщин в живых не оставим, ни мужчин. Заставим их пожалеть, что они схватились с нами. Земля эта наша, и нет им до нее дела!»
Об этом снова доложил нам тот черный раб. Но мы больше не слушали его, ибо победа внушила нам бодрость и уверенность. Отдохнули мы в ту ночь, а на рассвете надвинулось на нас нечто, подобное морю из дегтя, словно туман, укрыло скалу. И крикнул тот черный раб: «Без сомнения, предали тебя, [царевич]!»
Мы тотчас приготовились, сели на коней, подняли подобные алмазу сабли и двинулись. Они пошли нам навстречу под такой гром труб и барабанов, что от них содрогалась земля. У нас поднялся сильный ветер, и солнце показалось черным. Когда наши воины увидели, как их много, лица у них пожелтели [от страха]. Увидев свое войско таким напуганным, Хосро сказал: «Не пугайтесь, что их так много, и не бледнейте, как трусы. Разве вы не знаете, что бог покровительствует христианам и не позволит колдунам одержать над нами верх. Вы получше охраняйте меня с тыла и следите за мной, а я один с божьей помощью так схвачусь с ними, что не будет им спасенья, пролью потоки их крови». Сел он на коня, повесил на грудь щит, вложил в колчан березовые стрелы, привязал к седлу аркан, взял в руки тяжелую палицу. Врезался он в самую гущу и бил противника без пощады; не
Увидел. одного дэва-тавада, грозного и страшного, и сказал: «Вот с этим я должен был непременно сразиться, но теперь я очень устал». Потом добавил: «Но и бежать негоже. Помяну господа и брошу в него свое копье». Восславил он создателя, метнул копье и поразил дэва в самое сердце. Копье пронзило дэва насквозь, вышло наружу и упало перед вторым дэвом-тавадом. У дэвов больше не оставалось войска; обессиленные, они жаловались друг другу: «Что это с нами, не помогли нам ни сила, ни ловкость, войско наше истребили». Тут увидели они копье, удивились его толщине и тяжести, стали и так и этак разглядывать: чье, мол, оно? Смотрят, а их предводитель бездыханный на земле валяется. Рассердились они и пошли на нас.
Видит Хосро: пять черных дэвов с гору величиной идут на него. Испугался и подумал: «Наверное, здесь и исполнятся дни мои. С ними я и отдохнувший не справлюсь, а теперь я уже пять дней и ночей сражаюсь». Потом сказал он своему сердцу: «Если ты впустишь в себя страх, я своей рукой тебя вытащу и брошу собакам на съедение!» Помянул он господа, достал березовую стрелу и выбил одному дэву оба глаза. Упал дэв лицом вниз и испустил дух. Потом выпустил он вторую стрелу, поразил второго дэва в самое сердце, третьей — сломал руку третьему. Тут подоспел на помощь сын визиря, держал он копье и палицу. Взял Хосро у него коня и сказал: «Ты позаботься о том раненом дэве, не бойся, у него рука сломана». Тот (Завар) ответил: «Сегодня ты превосходишь меня лишь своим царским происхождением. Клянусь тобой, я пятерых тавадов-дэвов убил». Обидело царевича его хвастовство. В гневе ударил он четвертого дэва копьем и пронзил его насквозь. Пятого поднял на острие копья и бросил оземь. Колесница их судьбы повернулась, и показал им Марих [51] свой гневный лик. Обрушил на них Хосро смертельный дождь стрел и сабельные удары.
51
Марих — планета Марс, символ войны.
Снова стемнело, и сражаться дальше было нельзя. Дэвы отошли к скале. Мы опять остались на поле брани. Кони наши были наготове, рука лежала на рукояти сабли, доспехов мы не снимали. С божьей помощью наше войско потерь не понесло, а их мы истребили больше половины.
Наше войско пребывало в веселье, и лик Хосро цвел, подобно розе. Он хвалил воинов и подбадривал их: «Вы хорошо и мужественно сражаетесь, не умеряйте пыла! Завтра покончим или с ними, или с собой». Они (воины) благословляли его и отвечали так: «Наши сердца и головы мы готовы отдать за тебя. Мы их щадить не будем, покажем нашу отвагу».
Как только рассвело и солнце взошло над облаками, в обоих станах раздались звуки труб и барабанов, затрубили слоны, заржали кони. Встали два войска друг против друга. Как взглянули мы на них, сначала показалось нам, что очень их много. Стало нам не по себе, и говорили мы: «Сколько мы их ни убиваем, их все больше становится, и сражения наши бесполезны». Но Хосро уповал на господа и надеялся на победу, и сошлись мы на поле брани. Наши воины сражались геройски. Пыль вздымалась до облаков, и дэвы вопили так, что человек мог лишиться рассудка. Стоял звон сабель, мечей и копий. [Наши] бились, как львы. Удары их походили на небесный гром. Пыль клубилась так, что солнце потемнело; казалось, наступила непроглядная ночь, а земля окрасилась в цвет лала. Столько дэвов полегло, что овраги, поля и скалы содрогнулись, повсюду текли потоки крови и прохода не было нигде.
В тот день кольчуга и броня не спасали дэвов и каджей, обрушился на них божий гнев. Отчаянно бился Хосро, рассерженный упреком Завара: кого настигнет, кому голову оторвет, кому руку, кому ногу, так и отбивался от нападающих. Оружия в тот день он не брал в руки.
Поглядел Какут, как Хосро расправляется с его войском, разгневался, потемнел, подобно адскому дыму, и спешно двинулся на Хосро. Как только приблизился, поднял копье, обошел вкруг царевича, восклицая: «Сейчас вздену тебя на копье и разобью о землю. Зря ты похваляешься избиением слабых, меня с ними не путай! Сейчас испытаю я твою силу, опозорю тебя перед войском!» Отвечал Хосро: «Отчего ты спешишь? Сначала вздень меня на копье, а потом похваляйся!» Ринулись они друг на друга, сначала поломали копья, потом схватились за сабли, перебили и сабли, вытащили палицы. Бились так, что искры сыпались, разбили друг на друге шлемы и кольчуги, от их доспехов летели снопы огня. Удар дэва был похож на ружейный выстрел, удар царевича — на гром. Вешап сражался, как неприступная скала, не двигался с места, а царевич бился смело и проворно, как тигр. С лица его стекала пена, словно у разъяренного слона, и пот тек рекой. Когда они схватились в первый раз, не прошла еще первая треть дня.