Русуданиани

Автор неизвестен

Завар сказал: «Покажи мне, где кормилица, я заставлю ее сказать правду». Повел негр его к кормилице.

А Хосро остался у подножия башни в великом гневе: «Если ничего не узнаю, весь город предам огню, не пощажу ни женщин, ни мужчин!»

Завар вошел к кормилице. Сперва низко ей поклонился, потом сказал: «Мы думали, что ты встретишь нашего царевича за стенами города и вместо сиятельных Царя и царицы примешь нас и поблагодаришь за освобождение Кетеван от дэвов и колдунов и в награду за это поможешь Хосро поскорей встретиться с царевной. Почему же ты прячешься дома и радости не видно на твоем лице?» Она ничего не ответила и даже головы не подняла, сидела с налитыми кровью глазами, нахмурив брови, с озлобленным сердцем. Вновь обратился к ней Завар: «О кормилица небесного светила! Отчего не изволишь отвечать? Правда, женщинам следует стесняться мужчин, но я всего-навсего воспитанный тобой раб, нас тебе нечего стесняться». Но и тогда она не издала ни звука. Не добившись лаской ответа, Завар сказал так: «Тебе, видно, не нравится почтительное обращение, ты продалась дьяволу и для дьявола стараешься!

Встань, покажи нам, где лестница, а не то, клянусь несравненным Хосро, схвачу тебя и поволоку к тому месту, где мы убили подобного тебе колдуна-дэва, там тебя посажу на кол, и утешайте тогда друг друга!» Но и этой угрозой Завар не смог заставить заговорить колдунью, рожденную дэвом; в ответ на его угрозы она посмотрела на него взглядом, наводящим ужас. Встал Завар и сказал ей: «Я еще царевну не видел, и Хосро мне ничего не приказывал. Негоже мне без их ведома наказывать тебя. Сначала я пойду доложу Хосро, и, если до тех пор ты лестницу не покажешь, пеняй на себя! Тебя даже бог тогда не спасет, а о других и говорить нечего».

За это время негр обежал весь город и сообщил всем божьим людям о прибытии Хосро и об истреблении дэвов. Не все поверили, а пять старцев вышли навстречу Хосро и благословили его. Увидели они Завара, который гневался и бранился, и один из них спросил, почему он сердится. Мы объяснили, и он промолвил: «Об этом не тужите! Если господь ниспослал столько побед и помог одолеть стольких дэвов и колдунов, то и лестницу он поможет вам добыть». Стал премудрый старец увещевать кормилицу: «Почему прячешь лестницу? Почему следуешь дьявольской воле, а не ищешь божьей благодати?» Множество нравоучительных слов сказал он ей, но она не внимала ему. Встал тот божий человек и сказал ей так: «Не следовало тебе так поступать, тебе, а не им это во вред». Вышел он оттуда и пошел к подножию башни. Увидел там разгневанного Хосро и сказал ему: «Не гневайся, успокойся, избавитель наш! Предвижу я, что скоро ты встретишься с прекрасной Кетеван согласно воле божьей».

Здесь сказ о том, как была обнаружена лестница и как Хосро встретился с Кетеван

Услышав от него такие речи, Хосро возрадовался. Как солнце рассеивает туман, так эти слова согнали облако печали с его лица, расцветшего розой, сказал он так: «Нельзя мне больше ждать!» Обошел он эту башню, заливаясь горючими слезами, воздевая к небу руки и взывая к господу, останавливался у каждого из четырех углов. Прошел час, и там, где стоял тот старец, разверзлась земля так, словно кто-то топором рассек дерево, и показалась лестница. Как увидели мы лестницу, несказанно обрадовались, особенно Хосро. Стали мы копать в том месте, пока не показалась вся лестница целиком. Приказал Хосро: «Поднимите ее». Сначала тянули наши воины, но даже с места не сдвинули. Тогда Хосро обратился за помощью к горожанам: они скорее справятся, потому что привыкли делать это. Те отвечали: «Мы никогда за нее не брались, но теперь попытаемся». Очень старались они, но ничего сделать не смогли. Рассердился Хосро и вскричал: «Это, оказывается, страна каджей, а не честных людей». Испугались горожане, лица их сделались желтее шафрана, думали они, что Хосро их всех убьет. Хосро засучил рукава, подоткнул полы за пояс, в душе сомневался: а вдруг и сам не сумею поднять, попросил силы у творца, помянул имя господа, решительно подошел и поднял лестницу одной рукой, будто ветер перышко. Приставил ее к башне и быстро, как молния, взбежал наверх. Оттуда крикнул он нам: «Гурзи, Завар и почтенные старцы, следуйте за мной!» Мы поднялись.

Увидел Хосро деву, солнцеподобную, луноликую, стан ее был, словно кипарис, политый райской водой, глаза — чернильные озера, ресницы — стрелы черного дерева, а брови подобны дугообразному луку, лицо — утренней заре, уста — райской розе и зубы — жемчугу, уложенному между кораллом и рубином, лоб — хрусталю и волосы — аркану; ее краса была ярче солнца, на хрустальную шею ниспадали черные волосы; как Зуал и Отарид [52] на чистом небе, сверкала она, освещая башню. Красу ее не сумели бы передать древние художники. Не думаю, чтобы кто-нибудь хотя бы слыхал о такой красоте, а не то что видел своими глазами. Хосро не выдержал и от избытка желания и ее красоты упал без чувств у подножия ее престола. Кетеван сидела на престоле недвижно, словно стыдясь, отворачивала лицо. Некоторые ее прислужницы стояли подле нее, другие спешили за ароматными снадобьями, несли сосуды с розовой водой.

52

Зуал — планета Сатурн; Отарид — планета Меркурий.

Когда мы вошли, увидев нас, они все это поставили там, отошли и стали за своей госпожой. Мы остановились, пораженные: «Что произошло с Хосро?» Стали окликать его, приводить в чувство, окропили розовой водой, поднесли ему нюхательных солей. Я воскликнул: «Недостойное вершишь, царевич! Столько сражений с дэвами и каджами не могли тебя поколебать, а когда достиг желаемого и увидел ее, неужели страсть так одолела тебя?»

Как услышал он мой голос, вскочил, словно тигр, протер глаза, огляделся, увидел красавицу, поразившую его, поднялся на престол и сказал мне: «Не думай, будто я стыжусь того, что из-за Кетеван лишился чувств». Он хотел поцеловать лик ее солнечный, но дева опускала голову и стыдливо закрывала лицо, пылала, словно светильник, и не покорялась, не позволяла себя целовать. Тогда я обратился к царевичу: «Что ты спешишь, теперь уже никто не может тебе помешать. Надо скорее сообщить царю о случившемся». Хосро отвечал: «Тебя я

не отпущу, а кто желает, пусть отправляется [в Желтый город]». Посоветовал я ему: «Сейчас пойдем отдохнем, выберем место для пиршества».

Спустились мы с башни, и сказали нам горожане: «Ступайте поглядите. Если достоин царя наш дворец, отдохните там, если же нет, то что нам делать?!» Вошли мы в царские чертоги, ослепившие нас своим сиянием. Столь высоки и просторны были они, что не видно было ни потолка, ни стен. Удивился я: «Кто создал такие обширные палаты?!» О роскоши такой я не слыхивал никогда, а видеть — и подавно не видывал! Ни подобных ковров, ни таких драгоценных камней не встречал я в покоях других государей. Престол был усыпан самоцветами — от подножия до кровли, стены выложены из желтого тесаного камня и украшены резьбой. Все, что есть доброго на этом свете или дурного на том свете, все без исключения было изображено на стенах.

Вышел я из дворца, но в башню подниматься не стал, окликнул Хосро снизу: «Теперь не время уединяться, спустись сюда, чтобы твои подданные — старые и новые — возрадовались такому проявлению милости божьей и насладились пребыванием с тобой». Засмеялся Хосро и встал. Кетеван не была еще облачена в нарядное и праздничное платье, была она одета в платье лилового цвета [53] , и не было на ней украшений. Хосро сказал ей: «Не траурный у нас час, облачись как подобает, как тебе к лицу и меня достойно, а если у тебя нет чего — я велю доставить». При этих словах Кетеван улыбнулась, но тотчас пролила слезы. Тогда Хосро взял ее за руку и молвил: «Идем, солнце мое! Тебя создал господь как украшение, и изделия рук человеческих тебе ни к чему!» Молчала Кетеван и не двигалась с места, словно не слыхала речей Хосро. Тогда разгневался Хосро: «Отчего ты смотришь на меня свысока? Если бы даже простой нищий совершил то, что я, то и тогда не следовало бы тебе отвергать его, ибо ради тебя претерпел я великие беды! Почему отвергаешь меня, чем не угодил я тебе?» Поднял Хосро ее, как малое дитя, и, когда донес до двери, почтенные старцы обратились к нему с увещеваниями: «Не поступай, государь, подобно юнцу! Все — от мала до велика — жаждут видеть вас вместе, все горожане высыпали на крыши домов и во дворы, и так предстать перед ними недостойно ни тебя, ни Кетеван». Посадил [Хосро царевну] и сказал: «Ты хоть старых людей послушай и поступай должным образом!»

53

Лиловые одежды — знак траура; цвет траурных одежд у разных народов разный: в Европе — черный, в Китае — белый, в Иране — синий и черный и т. д. В Грузии встречается черный, синий, лиловый, серый, даже темно-красный.

Ничего не оставалось делать! Впереди выступали мудрые старцы, за ними Хосро с Кетеван — рука об руку, позади следовали прислужницы. Казалось, будто солнце и луна соединились и сонм звезд следует за ними. Спустились они по лестнице, вельможи встретили их у подножия башни. Под ноги им стелили они златотканую парчу, а в руках держали подносы с самоцветами и жемчугами. Благословили они [нареченных] и осыпали их драгоценными камнями и молвили: «Звездочеты давно предсказывали твое прибытие. Ты достоин великой славы: кто, подобно тебе, опоясан доспехами, кто рассекал вражеские груди, кто истребил дружины Дэвов, стер с лица земли каджей и богатырей, кто без труда овладел престолом великих государей и кто как не ты достоин престола и венца? Когда ты истребил наших врагов и заставил плакать их родичей, твое имя тогда на облаках было начертано. Одетые тобой кандалы, верим мы, никому не разбить, и человека, раненного твоей палицей, никому не исцелить. Но позволь нам сказать тебе: «Столько лет мы были беззащитны и разорены дэвами и колдунами, в страхе перед ними мы утратили надежду, наконец удостоились счастья увидеть такого славного царя, как ты. Теперь не покидай нас, не справив свадьбы, не оставляй пустым трон и венец наших царей. Неплохой это престол, и венец, и город с крепостью».

Хосро отвечал: «Не могу я, не повидав моих родителей, справлять свадьбу! Не бывать тому, чтобы они там плакали и горевали, а я здесь на свадьбе веселился!» Я посоветовал ему: «Нужно сказать правду, эти каменные дома лучше ваших, украшенных драгоценными камнями. Но если мы здесь будем ждать свадьбу, боюсь, что слезы царя и царицы превратятся в море и снесут Желтый город, а их колени уже не согнутся от долгого стояния на ногах: ведь они столько времени стоят и со слезами молят господа. Пошлем Завара с вестями, пусть он утешит их, а после этого, желаешь — сыграй свадьбу здесь, желаешь — там. До того же отдыхай с нами и пируй!»

Поблагодарили меня за совет. Завара отправили в Желтый город с благими вестями, мы же остались там. Кетеван удалилась в свои покои, а Хосро остался в том прекрасном дворце. В тот день устроили нам такой пир, какого никто не помнил. Мы думали, что раз они были заключены в скале, то ничего, достойного царя, у них не будет, но, когда сели за стол, увидели, скатерть, усыпанную самоцветами и жемчугами, драгоценные чаши и кувшины. Певцы и музыканты услаждали наш слух. В тот день Хосро пировал и наслаждался весельем, но тосковал без Кетеван. Часто он вставал и уходил навестить ее. Кетеван сомкнула коралловые уста и скрыла жемчужные зубы, от чрезмерной стыдливости клонила голову, словно лилия, и тихо вздыхала. Хосро радовался, глядя на ее светлый лик, но не мог добиться от нее ни слова. Хосро возвращался и вновь принимался за пиршество. Прискучило ему питье, велел он убрать со стола и решил отдохнуть, однако этот отдых был больше похож на безумие: то вставал он, то ложился, глаз сомкнуть не мог и маялся так до возвращения Завара. Новые подданные старались его развлечь, тешили разными зрелищами.