Русуданиани
Шрифт:
Пошел царь, поднялся на ту гору, посмотрел на дракона — ужасен был дракон: глаза были подобны кровавым озерам, зубы острые, в три ряда, грива его была похожа на густой лес, сам он был необычайно грозен. Испугался царь и повернул обратно, подошел к сыну и сказал: «Сын мой, уйдем отсюда, оставаться здесь не стоит; столь огромен и страшен этот дракон, что человеку не под силу схватиться с ним; сейчас же уйдем, пока мы целы и невредимы, а то он со всеми нами расправится!»
Когда Каисар услышал от отца такие речи, он очень огорчился и сказал: «Государь, разве это дело — со столь большим войском от одного змея убегать! Что мы скажем [потом] людям? Я пойду один и схвачусь с ним!»
Как услышал это царь Караман, заплакал, обнял сына и сказал: «Не ходи
Стал Каис облачаться в доспехи, заткнул булаву за пояс, опоясался мечом, взял копье и лук с тремя стрелами, помянул имя божье и пошел. Как увидели царь и все тавады, что Каиса не удержать, начали рвать на себе бороды и усы. Плакали все и молили господа о победе Каиса.
Поднялся Каис на гору и увидел дракона. Тот был так страшен, что царевич ужаснулся. Потом сказал себе: «Где я и где страх!» Помянул господа и пошел на дракона. Крикнул ему: «Эй ты, бес нечистый, как смел истреблять мое войско! Ну, гляди, я отомщу тебе за их кровь!» Как услышал дракон человеческий голос, медленно открыл большие, как озера, глаза и увидел Каиса.
Поднялся [дракон] и двинулся на Каиса. Не мешкая, помянул царевич имя божье и выпустил стрелу, которая попала [дракону] в раскрытую пасть, пробила ему хребет и вонзилась в землю. Второй стрелой он поразил оба его глаза. Как только царевич выбил дракону глаза, обессилел тот и упал. Подскочил к нему Каис с мечом и убил его. Закричали тут те, кто наблюдал за поединком: «Выходите, люди, Каис победил, он убил дракона!» Услышав это, прибежали все, пришел и царь, обнял Каиса, поцеловал его, воздал ему хвалу и возблагодарил господа за то, что тот даровал ему такого сына. Явились все вельможи, великие и малые, целовали победителю руки и ноги, восхваляли его: «Не родился на свет человек, подобный Каису!»
Подошли и осмотрели дракона, и дивились царь и весь народ его величине. А особенно дивился старец-визирь и говорил так: «Я обошел все страны, но о таком огромном драконе даже не слыхал никогда. Вот государь, разве не говорил я тебе, что царевич родился под такой звездой, что совершит много геройств и покорит своим мечом множество царств!»
Каисару, когда он убил дракона, было семь лет. Послали к царице гонца с доброй вестью, что Каисар убил дракона и перебил множество львов и тигров. Как услышала это царица, впала в забытье, занемогла и чуть не умерла [со страху]: «Зачем Каис вступил в бой с драконом!» Послали человека к царю, сообщили о ее болезни. До прибытия царя ни один лекарь ничем не мог ей помочь.
Вскоре прибыли Караман с Каисаром и вошли к царице, справились о ее здоровье. Как только услышала мать голос Каиса, тотчас же отступила от нее болезнь, и развеселился царь. Пришли горожане, и поднесли драгоценные подарки, и поздравили царевича с победой, и воздали ему хвалу. Молвил царь: «Сын мой Каис, прикажи открыть мои сокровищницы и одари всех без счета и числа, не забывай ни больших, ни малых!»
Приказал Каисар открыть двери сокровищниц и одарил всех камнями и жемчугами без числа, мечами и кинжалами, серебряными и золотыми монетами, так что никого не оставил обделенным и всех отблагодарил: «Добрую охоту вы мне устроили!» Сели они пировать, и такое у них царило веселье, какого никогда не было прежде.
Однажды обратился царь к своему визирю: «О визирь! В увеселениях у нас нет недостатка, но давно уже не знаем мы передышки от охоты и пиров, и не успеваю я справлять свой порядок. Теперь восстановим наш обычай, дабы Каисар запомнил все и подражал нам в делах».
На другое утро, в воскресенье, взял отец сына за руку и повел его
Кроме названных семи дворцов был у царя Карамана дворец, которого никто из смертных не видел, кроме самого царя. Тот дворец стоял на высокой и неприступной скале.
Все дворцы показал Караман сыну, а этот дворец не стал показывать. Призвал тогда Каис старца-визиря, молвил: «Отец мой столько хорошего мне показал, а тот дворец, который кажется мне прекрасным, почему-то скрывает!» Визирь доложил об этом царю. Царь огорчился и сказал: «Если Каис хочет, чтобы я был ему хорошим отцом, пусть об этом дворце не вспоминает, а то не будет между нами согласия». Каис молвил: «Раз царь так обиделся, более не упомяну о том дворце, но в душу мою запала горечь. Пока не увижу его, жить не хочу». Взял отец Каиса за руку и повел домой. Устроили пиршество, но в ту ночь не веселился Каис, все думал о том дворце. Он рано поднялся и пошел в свою опочивальню. Отец и мать слезно его просили, но он не остался. Когда пришел он в свои покои, разделся и лег в постель. До полуночи слуги бодрствовали, а в полночь их объял сон. И когда все уснули, Каис встал и написал завещание.
«О родители мои и вассалы, как братья со мной выросшие! Я ухожу, чтобы поглядеть на тот дворец. Наверное, ждет меня там беда, иначе почему не стал показывать мне его повелитель — отец мой? Пусть никто не ищет меня, я сам вернусь, а если не вернусь, то поступайте тогда, как сочтете нужным!»
Оставил Каисар это завещание на постели, а сам, босоногий, в одном архалуке, опоясался мечом и вышел крадучись, так, что слуги ничего не услышали.
Подошел Каис к тому дворцу, обошел его кругом, но ворот нигде не обнаружил. Огорченный и рассерженный, вскочил он на ограду и спрыгнул внутрь. За высокой стеной стоял дворец сказочной красоты. Царевич обошел его кругом и никак не мог найти двери, чтобы войти. Утомленный и безмерно опечаленный, Каис заснул. И явился ему во сне старец, прекрасный ликом, и сказал так: «Каис, о чем ты печалишься? Тот зеленый камень, что виден, — это изумрудная дверь. Отодвинь камень, и дверь откроется».
Вскочил Каис и отодвинул тот камень, отворил дверь и вошел. Ушей его коснулись звуки, приятнее коих человек услышать не мог. Царевич огляделся. Палаты были красиво и богато разубраны, каждая стена из отшлифованного камня — яхонта, рубина, изумруда. Все вокруг в драгоценных тканях и коврах, шитых золотом. Ни одной живой души не было во дворце, но сладостные звуки все лились, и ничего другого царевич не слыхал. Постепенно его одолел сон, и он уснул.
Опять явился ему тот старец и сказал: «Что ты лежишь? Встань, подними ту коралловую плиту и узнаешь тайну этих звуков». Вскочил Каис, как ветер, поднял эту плиту, и вырвались ему навстречу звуки чанги и лютни и самых разных музыкальных инструментов. Казалось Каису, что играют где-то совсем рядом, и пошел он по узкому и темному ходу, надеясь увидеть самих музыкантов. Так влекли его нежные звуки, что он не мог остановиться.
Тем временем рассвело, и слуги увидели, что постель Каиса пуста и его самого нигде нет. На подушке лежало завещание. Как увидели его слуги, стали рвать волосы и бороды, бить себя по лицу и по голове. С плачем предстали они перед визирем и передали ему письмо. Увидев завещание, визирь сказал: «Я знал, что Каисар так поступит с нами и погубит род царя Карамана». Встал он и, омытый кровавыми слезами, явился к царю, доложил о побеге Каисара и прочел ему завещание. Когда выслушали царь с царицей это известие, потеряли сознание и ничему больше не внимали. Посыпая голову пеплом, рвали они зубами свою плоть, сидели во мраке, предаваясь скорби.