Русуданиани
Шрифт:
[Воины] в обоих войсках громко причитали, били себя по голове. Стоял вокруг стон и плач великий. Даже мудрейший мог обезуметь.
Пошли они к скале, и тут услышал Зав голос своей любимой. Заболело сердце его, подошел он к ней и сказал: «Отчего изводишь ты все старания мои пятилетние[15]и убиваешь себя? Не делай этого ради памяти твоих родителей!»
Но не мог успокоить ее Зав и потому остался с нею. Тут пришли государи [Настур с Навшадуром], и поднялся великий плач. Потом плач прекратился, и царицу опустили в царскую усыпальницу.
Навшадур обнял свою сестру и сказал: «Благо очам плачущего брата твоего, узревшим тебя, о луна ясная, исполненная красоты! Не горюй, ибо господь послал нам в утешение такого славного государя!»
Сорок дней пребывали они
Целую неделю длились свадебные торжества, такой был пир, что не видело ничего подобного око человеческое и никто не слыхал о подобном.
Прошла- неделя, и Зав послал к обоим царям гонцов с такой просьбой: «Богу известно, как тяжело мне расставаться с вами, но ныне желание сердец ваших исполнилось и судьба ваша повернулась к добру. Тревожусь я о родителях своих, оставшихся в одиночестве. А вдруг не выдержат они чрезмерной печали, и города, оставшиеся без заступника, разорит враг. Я думаю, что и вас такое известие огорчит. Пойду я погляжу на свои владения и порадую старых родителей благой вестью. А после, когда бы вы того ни пожелали, я всегда рад предстать перед вами».
Выслушали гонца Настур с Навшадуром, опечалились, не хотелось им Зава отпускать, но делать было нечего, и начали они готовить приданое Маврид, выносить все на площадь и составлять перечень сокровищ. Велел Навшадур водрузить на спину слона богатый престол из цельного алмаза, накрыть его балдахином из красного яхонта, внутри положить жемчужный венец и венец из желтого яхонта.
Нагрузили триста слонов драгоценностями и украшениями для царицы, такими, что ум мудреца не мог всего постигнуть, а глаза видевших поражались всему.
Двести слонов нагрузили дорогими скатертями, посудой – кувшинами, чашами, блюдами. Пятьсот верблюдов навьючили драгоценными камнями и тканями – парчой, шелком, камкой, атласом; двести слонов – коврами, шатрами, покрывалами, расшитыми золотом и жемчугами.
Отрядили триста прислужниц, родовитых, нарядно одетых, триста рабов, опоясанных золотыми поясами, сто невольниц, тысячу скакунов с золотой уздой, несчетные стада коров, овец. Ко всему этому присовокупили опись приданого.
Оседлали триста жеребцов, объезженных арабами, упитанных, гладких, тех, что ветра быстрее, с золотыми удилами, сто слонов нагрузили боевыми доспехами, триста верблюдов навьючили драгоценностями, дали триста венцов, поясов, а также в изобилии еды и питья на дорогу. Все это подарил зятю Навшадур. Передал ему пятьсот родовитых отроков в услужение и сказал так: «Без тебя не быть престолу моему и казне! Без тебя мне не жить. И пусть не забывает меня твое доброе сердце!»
Как только ушли слуги Навшадура, явились визири царя Настура и доставили три дворца из драгоценных камней, которые трудно описать человеческим языком. Каждый стоял на тысяче слонов – один бирюзовый, другой рубиновый и третий изумрудный, под прекрасными балдахинами, расшитыми золотом и жемчугами. Внутри [каждого из дворцов] поставили престол из драгоценных камней, возложили венец, царям подобающий, но красоты всех этих даров не было видно, ибо прелесть Зава и Маврид затмила солнечный свет. Тысяча слонов была нагружена шатрами и коврами, как следует по царскому закону и обычаю, снаряжением для битвы и охоты. За ними следовали пятьсот верблюдов с золотом и серебром, триста слонов с царскими одеждами, тысяча мулов со сластями, яствами и благовониями, пятьсот скакунов, летящих, подобно птицам, в дорогом уборе, пятьсот юношей в золотых надрагах, опоясанных золотыми поясами, две тысячи коров, пять тысяч овец, а других даров и вовсе не перечесть! Преподнесли все это Заву и доложили: «Царь Настур, жаждущий быть вашим рабом, с великим страхом осмеливается послать эти скромные дары, ибо голова его и душа куплены твоей кровью. Нынешние дары наши недостойны царя. И мы просим ваше царское величество не гневаться, а после одарит тебя царь Настур так, как ты заслужил. Это дары от его бедности, и не могут они соперничать с богатством, добытым твоим мечом!»
Засмеялся Зав и воздал хвалу и благодарение послам: «Не хочу ничего, кроме вашего благоденствия. Не я, а создатель освободил ваш город от злодея. Престол ваш неколебим вашими усилиями, и сердца ваши пусть вечно пребывают в веселье. А мне, кроме вашей радости, ничего не надо».
Потом поднесли дворец царевне Маврид: пол в нем был из чистого золота, стены – из лала и бирюзы, потолок – изумрудный, трон – из красного яхонта под желтым яхонтовым пологом, а венец – из чистого алмаза. Пригнали сотню верблюдов с одеждой и уборами, сотню мулов с парчой и шелком, сто слонов, нагруженных покрывалами, скатертями, утварью и постелью. Отдали Маврид в услужение сорок рабов и тридцать прислужниц, приготовили в дорогу еды и питья в изобилии. А также отправили с караваном искусного мастера, который сумел бы в пути тот дворец-шатер разбить и все приготовить.
Когда визири сказали обо всем этом Заву, просил он их передать Настуру и Навшадуру такие слова: «Пусть снизойдут цари и отведают у нас хлеба-соли. Сегодня Маврид окажет им гостеприимство, и мы отправимся в путь. А теперь поглядите на приданое, которое оставила Маврид царица, матушка ее луноликая, с душой сияющей».
И вынесли из пещеры все приданое, от тяжести и обилия сокровищ содрогались горы, и земли под всеми богатствами не было видно.
Забили тут музыканты в барабаны, загудели в трубы, и все двинулись в путь. Зав пошел вперед и украсил просторные палаты, поставили три бесценных престола и сверху возложили венцы из сверкающих камней. Выставили множество чар и кубков, отягченных драгоценными камнями, кувшинов для вина, золотой и серебряной посуды без числа. Подготовив все к пиршеству, Зав вывел царевну Маврид, усадил ее на престол и сказал ей: «Сегодня тебе надлежит принять царей с царицами». Сели знатные вельможи, и Зав вышел и пригласил царей и усадил каждого на его престол, поднес им множество чудных яств, и начался пир. Заиграли музыканты на чанги и стали петь хвалу царям и складывать шаири в честь победы Зава. Три дня сидели они за трапезой, и приятнее этого не было ничего на свете. И сказал царь Навшадур вельможам: «Зав так встретил нас, будто мы тут путники, а он в своем царстве [нас принимает]». Зав отвечал: «Что говоришь ты, царь? Все, что у меня есть, ваше и приобретено мной благодаря вам. А я буду хозяином, когда удостоюсь принимать вас в Китае».
Потом убрали со столов, и сказал Зав жене: «А теперь надлежит тебе показать твою сокровищницу и одарить царей». Встала прекрасная Маврид и пошла впереди дяди и брата. От двадцати сокровищниц ключи вручила брату, от десяти – дяде и сказала: «Я выросла узницей в пещере и не умею подносить дары царям. Это милость моей матери-царицы, и я не знаю, клянусь вашим царским величеством, что там. Лишь бы оказалось это достойным вашего безоблачного взора. А если нет – не обессудьте!» Обняла она брата и поцеловала его устами, подобными розе. Он стал благодарить ее: «Солнце ясное, свет очей моих! Пусть не знает твое сердце огорчений! Пусть радостным будет твой путь, пока в моем сердце живет любовь к тебе».
Повернулась Маврид и вручила ключи от пяти сокровищниц царице – супруге Настура. Пошли за ней оба царя и царица, и показала она им свое приданое. От себя поднесла она по венцу царям и царице, дорогие уборы, запястья и пояса, разукрашенные камнями.
Увидели они сокровищницы Маврид и удивились обилию и красоте всего. Сверх того, что она им поднесла, еще оставалось в два раза больше. Удивлялись все: откуда столько сокровищ и как они доставлены сюда. Заплакал царь Настур и сказал: «Это не обиталище дэва поганого, тут была крепость – твердыня нашего рода. Когда мой дед построил город и украсил его крепостью, сказал он: «Зачем мне жить здесь, враги ниоткуда не грозят мне, и нет в душе моей страха, зачем мне покидать мой прекрасный город, пусть остается эта крепость, может, среди моих детей найдется кто-нибудь, кому она пригодится». Но никто не вспомнил про эти пещеры. А у меня появился такой грозный враг, что я даже не смог увидеть эту крепость. Сорок лет дэв поганый властвовал над нами и всех путников грабил, и все мои сокровищницы ему принадлежали, некоторые я своей волей отдал, некоторые он отнял силой».