Русы Великой Скифии

Петухов Юрий Дмитриевич

Очевидно, скифский царь мог поселиться в Ольвии только в том случае, если город целиком подчинялся ему (иначе вряд ли впустили бы горожане столь властного и опасного гостя). Фактически переселение царя в Ольвию означало перенос столицы, политического центра. Такого «крена» в сторону морской цивилизации «континентальные» соотечественники Скила не потерпели и свергли своего царя, пренебрегшего их интересами (поведение Скила можно сравнить с политикой Петра Первого, также тяготевшего к «морю» и перенесшего столицу; это действие тоже вызвало сильнейшее оппозиционное движение, которое, правда, было не столь успешно, как в скифские времена).

Кто же населял город Борисфен во времена царя Скила? Может быть, «греки-колонисты»? Но почему тогда наиболее ранними постройками в черте города являются однокамерные дома-полуземлянки¹³⁶,

похожие на жилища местного, черноморского населения и не имеющие ничего общего с «греческой» традицией?

Обнаружены интереснейшие свидетельства господства скифов в Ольвии и в северо-западном Причерноморье на самых ранних этапах становления морских портов. Как известно, один из важнейших признаков политического влияния — это средства денежного обращения, монеты. Оказалось, что в этот период (VII–V вв. до н. э.) в Ольвии выпускались бронзовые монеты-«стрелки», имевшие оригинальную форму двухлопастных стрел очень древнего типа¹³⁷. Дело в том, что настоящие наконечники стрел издавна служили скифам деньгами (вещь нужная, в хозяйстве сгодится, и вместе с тем удобна, как монета). Понятно, что ольвийские «стрелки» — это уже настоящие деньги, имитирующие форму древнего средства обращения.

Исследователи «стрелок» удивляются: зачем бы это грекам понадобилось копировать скифские деньги. Первоначально думали, что жители Ольвии делали «стрелки» специально для торговли со скифами. Но выяснилось, что «стрелки» были мелкой монетой, вряд ли далеко выходившей за пределы городского рынка…

Скифский царь располагается в Ольвии как у себя дома, а жители города расплачиваются между собой скифскими деньгами. Стоит ли утверждать после этого, что Ольвия была греческим полисом? Очевидно, бронзовые «стрелки» были первым этапом настоящего денежного обращения у самих скифов. Появление приморских городов и одновременное появление в этих городах первых скифских денег — звенья одной цепи.

Ясно, что ранняя Ольвия (VII–V вв. до н. э.) и соседние с ней города были построены самими скифами для торговли с греками и находились под контролем Скифского государства. А что было потом?

В 331 г. до н. э. под стены Ольвии из Фракии (совр. Болгарии) явился Зопирион, полководец Александра Македонского и попытался взять город штурмом. Великий Александр пытался присоединить к своей империи Великую Скифию! Но не вышло. Жители Ольвии, борисфениты и соседние скифы оказали яростное сопротивление, македонская армия была разгромлена. Для II в. до н. э. у нас есть надежное свидетельство господства скифов в Ольвии: выпущенные здесь монеты с изображением царя Скилура. Тогда же скифам подчинялись и города западного берега Крыма, главным из которых была Керкинитида (Евпатория). Чуть позднее северо-западное побережье Черного моря перешло под контроль сарматов. Так, Дион Хрисостом, посетивший Ольвию в 82 г. н. э., писал, что реки Днепр (Борисфен) и Буг (Гипанис) впадают в море около «крепости Алектор», принадлежащей «супруге сарматского царя»¹³⁸. Военная крепость сарматов, перекрывая устья рек, полностью контролировала окрестные города, самым крупным из которых была Ольвия.

А кто населял этот город, в политическом отношении никогда не отдалявшийся от скифского и сарматского государств? Может быть, все-таки «классические» греки, одетые в хитоны и увенчанные лавровыми венками? Оказывается, нет. Дион Хрисостом сообщает, что все ее жители одеты «по-скифски», то есть в штаны и сапоги, носят бороды, прекрасно умеют обращаться с конями… Из всей греческой культуры интересуются только древним эпосом — «Илиадой». В самом деле, греки ли они? Или настоящими греками были только немногие купцы, находившиеся там по своим торговым делам? (Это уже близко к истине. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

Об истории Ольвии на рубеже н. э. Дион сообщает следующие подробности: «Город борисфенитов по своей величине уже не соответствует своей былой славе, чему виной постоянные войны и разрушения. Ведь этот город, построенный очень давно, в самой гуще варварских племен и притом, пожалуй, наиболее воинственных, постоянно подвергается нападениям и не раз бывал захвачен врагами. Последнее и наиболее страшное разрушение

он претерпел около ста пятидесяти лет тому назад. В ту пору геты захватили и этот город, и многие другие по левому берегу Понта до самой Аполлонии. Поэтому положение греков, живших в этом краю, стало очень тяжким: некоторые города вовсе не были заселены заново, другие — едва-едва, причем по большей части в них поселились варвары. Немало городов в разных областях подвергалось захвату и разрушению, так как греческие поселения рассеяны повсюду».

Очевидно, город попал под удар в ходе одной из «пограничных» войн между южнорусскими скифами и их дунайскими соседями — гетами (собственно говоря, жителей причерноморских степей в это время уже называли сарматами, но Дион, как и многие авторы, не делает между скифами и сарматами никакой разницы).

Нападение гетов было отбито, и Ольвия возвращена законным хозяевам: «БОРИСФЕНИТЫ ПОСЛЕ РАЗРУШЕНИЯ СВОЕГО ГОРОДА СНОВА, СОБРАВШИСЬ ВМЕСТЕ, ЗАСЕЛИЛИ ЕГО, ПО-ВИДИМОМУ, СОГЛАСНО ЖЕЛАНИЮ СКИФОВ, которые хотели вести торговлю с греками, приезжавшими в эту гавань; когда город стал необитаем, греки перестали заезжать в него, так как у них не находилось земляков, у которых они могли бы остановиться…»¹³⁹ Отношения «греков» и скифов в этом пассаже предстают совершенно ясно: и те, и другие были заинтересованы в торговле, нуждались друг в друге; «борисфениты» же были посредниками в этих отношениях.

Херсонес Таврический: Солнечный город в Крыму

Херсонес, стоявший на месте современного Севастополя, был важнейшим среди городов Южного берега Крыма. Западное побережье с центром в Керкинитиде (Евпатории) иногда подчинялось Херсонесу, а иногда входило в ту же политическую систему, что и Ольвия. Восточный берег Крыма издавна входил в Боспорское царство.

Имя города безуспешно пытаются вывести из греческого языка. На самом деле оно восходит к глубокой древности и лежит в общем культурном поле цивилизации южнорусских степей, с одной стороны, и северно-европейской цивилизации кельтов — с другой. Кроме Херсонеса в Крыму, на полуострове Ютландия(!) в древности был известен Херсонес Киммерийский… Очевидно, название Херсонес (Корсунь) относится к киммерийской или более ранней эпохе и связано с культом солнечного бога Хорса, хорошо известного на Руси. (Чрезвычайно интересное предположение и, скорее всего, верное. В теониме «Хор-Хорс» заключены понятия «крас-ный, хорош-ий» — «красно-солнышко» — Гор. «Хрен-» = «крен-» — Херсон-Корсунь. Цвет русов — красный; этимология-значение этнонима «рус, рос» — «светлый, красный = к-рас-ивый, хорош-ий, свой». В таком случае Херсон-Корсунь — город русов или носителей этнокультурно-языковых традиций русов, но отнюдь не негроидных метисов «греков». — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

На месте Херсонеса поселения существовали еще в начале I тыс. до н. э.¹⁴⁰ Но утверждают, будто город был основан греками; спорят лишь о том, чьей колонией он являлся… Основываясь на данных источников, что в «основании Херсонеса» участвовали выходцы из Гераклеи Понтийской и с острова Делоса, некоторые исследователи пришли к выводу, что такая совместная колонизация по политическим соображениям могла иметь место только в 422 г. до н. э. (все остальное время Делос и Гераклея входили во враждебные политические блоки). Но греческая керамика на месте Херсонеса, согласно данным археологии, появилась раньше, еще в VI в. до н. э. Тогда приходится сделать вывод, что этот «ранний» Херсонес не имел с «поздним» Херсонесом ничего общего…¹⁴¹

Конечно же, это не так. Сообщение о «колонизации» Херсонеса представителями двух враждебных государств Греции может означать только одно: ни одно из этих государств — ни дорийская Гераклея, ни ионийский Делос — не обладали в Херсонесе политической властью, их граждане «колонизировали» город как частные лица, поселившись там как простые купцы и ремесленники. Греки не «создали» Херсонес, но «вписались» на определенных условиях в структуры, заложенные местным населением — таврами и скифами (как «вписываются» азербайджанские и армянские «землячества» в Москву и иные русские города. — Примеч. Ю. Д. Петухова).