Рябь на воде. Бхагавад Гита
Шрифт:
Вера в Бога – приятие Сознания как высшей реальности в функционировании вселенной – делает жизнь очень простой для человека, обладающего пониманием. В отсутствие чувства личного делания такой человек не вовлекается в кампанию намеренного «выполнения своего долга» с целью обретения счастья. Он пришел к убеждению, что вся эта концепция счастья и несчастья основана на существовании мира объектов и, таким образом, является иллюзорной и мимолетной. Это в равной степени относится и к таким более утонченным концепциям, как «справедливость и несправедливость», «добродетель и порок», «добро и зло», «верное и ошибочное». Он полностью осознает, что как только эти взаимозависимые концепции начинают рассматриваться как объекты, которых следует достичь, они тут же ведут к заблуждению. Лао Цзы выразил
Чем больше человек стремится к добру и добродетели как к чему-то внешнему, что необходимо достичь, чем больше он вовлекается в абстракцию и путаницу противоположных мнений, чем больше его интересуют средства, используемые для достижения добродетели, тем более запутанным и трудным становится поиск – и конечная цель оказывается забытой.
Понимание того, что Сознание (или Бог) заведует всем функционированием вселенной, приносит с собой добро и добродетель, которыми человек наделяется самим фактом того, что он осознает: Я ЕСТЬ. «Я есть» – это реальность. «Я есть такой-то и такой-то» – это ложь, которая приносит с собой чувство личного делания.
С этой верой в Бога постепенно взращиваются смирение и простота обычной жизни и доверие к ней, которая представляет собой видение добра в существовании как оно есть, а не в чем-то, что должно быть достигнуто своими собственными усилиями. Это происходит как результат понимания того, что – как выразил это Будда – есть события и поступки, но нет индивидуального деятеля. Если не существует никакого индивидуального деятеля, и все действия представляют собой часть функционирования Тотальности (или действия Бога), то мои действия не являются моими собственными. И что более важно – действия других людей также не являются их действиями, поэтому, как я могу считать кого-либо своим врагом? С этим основополагающим пониманием естественно и спонтанно возникают смирение, любовь и сострадание. Это не добродетели, которые можно обрести преднамеренно, – они не могут быть обретены посредством личных усилий. Они – дар Бога, который приходит как результат простого, основополагающего понимания.
Человек понимания в действительности не является тем, кто «в течение жизни, посвященной обучению и практике, накопил большой капитал добродетелей и заслуг», а тем, в ком природа действует без помех в виде личных усилий и тщеславия.
В книге Томаса Мортона «Путь Чжуан Цзы» сказано:
«Некоторые из текстов данной книги дают описание „человека Дао“, другие рассказывают о том, чем он не является. Одной из наиболее поучительных в этом отношении является великолепная история об охваченном беспокойством и стремлением к полному совершенству ученике мастера Кен Сан Чу, которого посылают к Лао Цзы изучать „основы“. Ему говорят: „Если ты будешь пытаться достичь то, что недостижимо… и размышлять о том, что не может быть понято, тебе придет конец“. С другой стороны, если он способен только „знать, когда остановиться“, может испытывать удовлетворение от того, что имеет, умеет ждать, слушать и отказываться от собственных бесполезных устремлений, „это растапливает лед“. Тогда он начнет расти без наблюдения за своим ростом и без какой-либо жажды к самосовершенствованию».
Важно отметить, что жизнь, посвященная медитации и внутреннему самоосознанию, сделала бы ищущего настолько же одержимым стремлением к самосовершенствованию, как и жизнь активных усилий и достижений. Истинный покой может наступить лишь в том случае, если присутствует глубочайшая убежденность в том, что не может быть никакой личной воли – что именно воля Бога должна господствовать всегда и везде – и, следовательно, единственное, что можно «делать», – это принимать то-что-есть, без желания изменить это или стать чем-то, чем ищущий не является. Действия человека понимания являются не бездействием, а недеянием с личностной точки зрения. Само понимание становится этим недеянием, которое выходит за пределы различия между действием и бездействием, между деятельностью и созерцанием, или медитацией. Другими словами, именно само понимание приводит к слиянию с безличностным Сознанием, или Тотальностью, или Богом.
Необходимо подчеркнуть то, что доказательством достижения понимания является как раз смирение – не смирение добродетельности и сознательного самоуничижения, которое в конечном итоге никогда не бывает свободным от елейности, а основополагающее, можно сказать, «онтологическое» или «космическое» смирение человека, который полностью осознает, что он есть ничто, и полностью забывает о себе, «подобно сухому пню… подобно пеплу».
Точно так же следует понять и то, что это основополагающее смирение настолько полно жизни и энергии, что активно откликается на радости и печали всех находящихся вокруг живых существ. Основополагающее смирение не отлично от основополагающего понимания, которое каждый раз преобразуется, плавно и спонтанно, в действие, представляющее собой недеяние.
Обычный человек часто замечает, что постоянное стремление к счастью, основанному на абстрактных концепциях или конкретных объектах, и предпринимаемые с этой целью усилия приводят к разочарованию и неудовлетворенности. Поэтому учение гласит, что истинное счастье – и покой – не могут быть найдены до тех пор, пока вы не прекратите их поиски. Оно подразумевает, что счастье и покой, за которыми идет такая страстная охота, могут наступить только в том случае, если есть удовлетворенность тем-что-есть, лишь как следствие недеяния (или естественного, спонтанного действия) и отказа от поиска. Определенная спланированная система достижения счастья всегда основана на некой цели и таким образом ограничивает возможность обретения того покоя и того счастья, которые существуют в данный момент.
Недеяние, или естественное спонтанное действие, ни в коей мере не является проявлением инертности, квиетизма или фатализма. Это не просто пассивность. Напротив, являясь спонтанным и свободным от усилий, недеяние находится в абсолютном согласии с нашей природой и с нашим местом во всеобщей схеме вещей. Поэтому оно свободно от принуждения и насильственности и, в силу этого, обладает чрезвычайной эффективностью.
Одним из основных элементов этого вечного принципа или основополагающего учения является полное приятие взаимодополняющих противоположностей. Жизнь не является неким статическим феноменом; жить – значит находиться в состоянии постоянного движения и изменения. Как выразились бы Гераклит или Чжуан Цзы: «То, что является добром и чем-то приятным сегодня, завтра может превратиться во зло и нечто отвратительное. То, что кажется правильным с одной точки зрения, может рассматриваться как нечто полностью ошибочное с другой».
Это не означает, что человек понимания остается равнодушным к этим противоположностям и рассматривает верное и ошибочное, добро и зло как нечто идентичное. Напротив, он осознает, что в своей основе они различны, но он не цепляется за какой-то один ограниченный и основанный на обусловленности аспект чего-либо. Он понимает, что хотя эти противоположности и различны, они не являются непримиримыми и поэтому он принимает их как взаимодополняющие. Он придерживается этого мировоззрения и наблюдает за изменением противоположностей как за неотъемлемой частью жизни: счастье, доведенное до предела, превращается в страдание, усилие, доведенное до крайней степени, становится разочарованием. Вечный принцип основополагающего учения покоится на динамической природе существования: правильность действия выходит за рамки каких-либо личных мотивов – «когда туфли не жмут, забываешь о ногах».
Другим основным элементом этого вечного принципа является полное приятие того, что знание основополагающего учения не может быть передано при отсутствии восприимчивости к нему. В действительности это вечное основополагающее учение не может быть передано на словах. Таинственным образом оно само передаст себя в нужный момент. Может случиться даже так, что некто, кто считал себя неспособным к получению этого учения и пребывал в глубинах отчаяния, в какое-то мгновение с полной ясностью осознает его – и начнет смеяться или плакать от абсурдности всего этого.