Рябиновый костёр
Шрифт:
И он не ошибся, того прорвало, как только они переступили порог квартиры.
Ничего не подозревающая Даша вместе с Алиской вышли в коридор встречать Фёдора, но наткнулись на тяжёлый гневный взгляд Романа Владимировича.
— И вот из-за неё ты ушёл из семьи? — с сарказмом спросил он. — На молоденьких потянуло?
Рябина растерялся, он не ожидал от отца такого выпада, да и про наличие Даши у себя дома благополучно забыл. Защитить девушку у него тоже не получилось, скорей — обидеть.
— Папа, прекрати, это совсем не то, что ты подумал. Даша мне никто, она просто медсестра в нашем отделении, я попросил её посидеть
Казалось, что девушка готова его убить.
— Я пойду, Фёдор Сергеевич, не нужно никаких денег. — Она с обидой посмотрела на Фёдора, потом на Романа Владимировича, но обратилась не к ним, а к Марии Андреевне. — Я никогда не связалась бы с женатым мужчиной. Вы ошиблись, это не я.
Схватила курточку и побежала вниз по лестнице. За ней бросилась Алиска.
— Даша, постой, а как же ужин?
Дашу она не догнала, вернулась со слезами на глазах.
— Ну, и что это было?! — топнула ногой девочка. — Дед, ты с ума сошёл на Дашу наезжать? Она моя подруга, между прочим. И потом, почему маме можно завести Игоря, а папе Дашу нет? Мне она нравится, я хочу, чтобы папа завёл Дашу!
— Устами младенца… — произнесла до сих пор молчавшая Мария Андреевна. — Рома, я не ожидала, что ты можешь ни за что обидеть девочку. Да и сын мой не лучше. Где ваши глаза? Кто вас воспитывал? Об отсутствии зачатков мозга я уже не упоминаю.
— Мама!
— Маша!
Прозвучало одновременно от обоих мужчин.
Фёдор чувствовал, что напортачил, что сказал совсем не то, что хотел. Но более всего угрызения совести стали мучить, когда он зашёл в кухню и увидел красиво накрытый стол на троих. Вот это он влип. Девочка старалась, а он!.. Глупо получилось.
Набрал вызов и долго ждал, слушая гудки, сбросил и снова нажал вызов.
— Да, Фёдор Сергеевич. — Он обрадовался, что Даша всё-таки ответила на звонок, самое время извиниться, но слова не складывались во что-то связное, да и чувствовал себя Фёдор уж больно по-дурацки. — Прости, Даша! Вернись, пожалуйста. Просто отец… а я сдуру… Я не хотел.
— Всё в порядке, Фёдор Сергеевич, мы с Алисой болтали, так что я в курсе ваших проблем. Не сержусь ни на вас, ни вашего папу. Там в духовке мясо с овощами, поешьте с Алисой и родителей накормите. Я дома уже, мне учить надо, завтра коллоквиум, а потом я дежурю в отделении. Не переживайте, пожалуйста, я не обиделась.
— Значит, до завтра? — с облегчением спросил он.
— До завтра. — Фёдору показалось, что Даша улыбается, от сердца отлегло.
Он вернулся в комнату как раз в тот момент, когда его дочь в красках рассказывала, как она теперь вынуждена разрываться между двумя родителями, а самое главное, что и мама, и папа нуждаются в её заботе и внимании. Всё потому, что они её любят, но жить в новых условиях ещё не научились, и только Алиса им может помочь.
Бабушка с дедушкой с восторгом слушали внучку, позабыв обо всём на свете.
— Там Алиса с Дашей ужин приготовили, — сообщил Фёдор. — Пойдёмте к столу.
Мария Андреевна покачала головой.
— Нехорошо с Дашей вышло.
— Я ей звонил, — пожал плечами Фёдор, — уже всё в порядке.
— Папа, а когда она к нам ещё придёт? Мне с ней весело, и она обещала со мной дружить.
Фёдор поцеловал дочь в макушку.
— Если обещала, значит, будет дружить. Везёт тебе, Лиска, мне она ничего не обещала.
Часть 24
Часть 24
После разговора с Фёдором Сергеевичем Даша чувствовала себя странно. До его звонка её так и разрывало от обиды и злости, а поговорили — и она готова летать. Нет, в таком состоянии нельзя идти домой, мама сразу поймёт, что что-то не так. Даша прислонилась спиной к дереву, возле которого и застал её звонок, прикрыла глаза и улыбнулась.
И всё равно домой вернулась заплаканная.
— Где ты была? — донёсся до неё из кухни голос матери, а затем и она сама появилась в прихожей и повторила свой вопрос. — Где ты была?!
Даша растерялась. Сказать правду или соврать? Отчаянно хотелось скрыть то, что она… А собственно говоря, что она? И скрывать ей нечего. Нет ничего криминального в общении с маленькой девочкой, для которой была няней чуть больше суток, к тому же она просто помогла своему коллеге. Пока рассуждала, услышала звук входящего сообщения, достала смартфон и увидела пополнение карты на десять тысяч рублей. Подумала, что не хотела брать с Рябины деньги, но сейчас они оказались к месту.
— Мам, я подрабатывала няней. Нашему доктору не с кем было оставить ребёнка, а меня ему порекомендовала старшая сестра отделения, потому что живу недалеко от него. Вот как освободилась, так вернулась домой. Деньги нам совсем не лишние, согласись, а заплатил он целых десять тысяч.
Взгляд матери немного потеплел.
— Ребёнок маленький? Как ты вообще рискнула остаться с чужим дитём? Что ты в них понимаешь? А если б случилось что? Дети такие непредсказуемые. — Мама смотрела с подозрением, как будто знала, что дочь говорит не всю правду, и Даша ждала основательных расспросов, к которым в данный момент не была готова, но выдохнула с облегчение, услышав: — Ты раздевайся, проходи, за ужином договорим.
Допрос, к счастью, откладывался. Даша спряталась в ванной комнате и умылась холодной водой, чтобы выглядеть более-менее естественно. Поглядела на себя в зеркало, вроде бы всё нормально: цвет лица приобрёл обычный оттенок, да и слёзы высохли. Появилась надежда, что можно сказать маме, если вдруг она спросит, почему Даша вернулась домой в таком виде, что ей просто показалось.
— Дочь, ты ничего не скрываешь? — спросила мама, как только Даша села за стол. — Ты про ребёнка, с которым нянчилась, так ничего и не ответила.
Даша выдержала сканирующий взгляд и в очередной раз подумала о том, как жаль, что у них не получается быть подругами, что вот сейчас было бы хорошо вывалить все свои переживания, услышать доброе слово, обсудить происходящее, посмеяться над Алискиными шуточками, рассказать о своих чувствах к доктору, поделиться тем, что кажется обидным и неправильным, и услышать слова поддержки. Но, увы, мама не тот человек, с которым можно поговорить о личном. Пережив предательство в юном возрасте, она, кажется, лишилась веры в людей и дочь воспитывала очень строго, чтобы та не повторила её ошибок. Даша тяжело вздохнула и сказала лишь то, что не вызвало бы маминого недовольства.