Рядом
Шрифт:
— Ева, просто это всё не правильно! Так не должно быть! Ты не заслуживаешь такого первого раза. Не здесь, не в этой грязи, не в страхе. Я не хочу, чтобы эти нелюди смотрели потом и потешались над тобой, над твоими чувствами. Ты достойна большего. Когда ты выйдешь отсюда, ты возможно со смехом будешь вспоминать о том, что могла мне это предложить. Я не хочу стать человеком, о близости с которым ты пожалеешь.
Ева освободила руки и обхватила ими моё лицо.
— Макс, возможно, я не так выразилась, может быть ты неправильно меня понял… Я не хочу просто первого раза… Я хочу, чтобы именно ты был тем человеком,
Её тёплые ладони гладили мои щёки. Глаза смотрели с такой нежностью. Ева притянула меня ближе к себе, и её мягкие нежные губы прикоснулись к моим. В этот момент всё, находящее вокруг, стало для меня словно невидимым. Я не замечал серых стен, давящих на нас, железных прутьев, закрывших нам свободу. Меня не терзал страх, который стал неизменным моим спутником. Сейчас для меня существовала только она. Её робкий нежный поцелуй дал мне понять, что я никого не хочу видеть рядом, кроме неё. Она нужна мне как воздух. Ещё ни разу я не хотел оказаться на свободе с такой силой. Но мне пришлось оторваться от её губ.
— Девочка моя хорошая… Я хочу быть с тобою рядом так сильно, что тебе и не представить,- я старался говорить настолько тихо, чтобы слышать могла только она, - мы выберемся обязательно… Я готов принадлежать тебе вечно. И если там, на свободе, твоё предложение останется в силе, то ты сделаешь меня самым счастливым человеком на Земле. Но здесь я должен сказать тебе «нет», - я вытер слёзы с её щеки, - Просто поверь мне, что так будет лучше.
Ева уткнулась мне в грудь, тихонько всхлипывая. Её руки обхватили моё тело крепкими объятиями.
—Мне так страшно… Я так боюсь, что всё это закончится… Сегодня, завтра или через неделю… Ради чего я жила тогда?
— Не говори так, пожалуйста. С твоим появлением моя жизнь стала другой. Да, я по-прежнему нахожусь в страхе и неведении, но у меня сейчас есть смысл жить. Ты вернула меня к жизни, Ева!
—Макс, почему так всё несправедливо в жизни? Ну ведь могло же случиться так, что мы бы встретились там на свободе. Что всё бы было хорошо. Почему не случилось?
— Я не знаю, Ева. Я много раз думал об этом, но ответы так и не смог найти. Я знаю только одно: если бы мне предложили выбор – оставить мою прежнюю жизнь, но не узнать тебя, или попасть сюда и встретиться с тобой, то я бы, не раздумывая, выбрал второе.
Ева заснула не сразу. Ещё долго я чувствовал, как по моей груди стекают горячими дорожками слёзы. Боже мой, сколько же она пролила их за эти неполные два месяца. Я ненавидел Хасана…
Я лежал, обещая Богу, сделать её самой счастливой на свете, если ОН поможет нам покинуть это место. Только бы выжить…Только бы быть рядом… Я сверну все горы, я исполню все её желания, я так хочу быть с ней.
Под утро я отключился.
*** Макс
Вот уже пару дней я чувствовал себя странно, как никогда. Находясь рядом с Евой, я уже не мог воспринимать наши взаимоотношения как прежде. Стоило мне закрыть глаза, как передо мной неизменно вставал образ её лица, исполненный нежностью. Я так явно видел её губы, что начинал чувствовать их мягкость и вкус. Ночами я прижимался к её телу, наслаждаясь её теплотой и близостью, и чувствовал, как её тонкие тёплые пальцы подолгу гладят мою ладонь лёгкими нежными движениями.
Ева, как мне казалось, тоже изменилась. То, что она
Мы почти не говорили днём. Зато поздними вечерами и ночами, когда тьма хоть как-то скрывала нас от камер, мы подолгу разговаривали. Тихо, почти шёпотом. Иногда нам даже приходилось говорить что-то друг другу на ухо, наслаждаясь при этом щекотящей до мурашек близостью друг друга.
Этот вечер не был исключением. Мы лежали рядом. Мягкая щека Евы прижималась к моему плечу, а пальцы нежно поглаживали руку.
Я лежал и размышлял, что вероятно она бы была замечательной женой: нежной, доброй и заботливой. Из неё получилась бы любящая мать. Даже к чужому ребёнку она отнеслась с нежностью и благородством. Я наблюдал за той сценой тем вечером. Видел всё: её терзания, сомнения. Я понял тогда её замысел, но втайне молил её не делать этого, не опускаться на один уровень с теми зверями, в чьих руках мы были. Взять в заложники невинного человечка было бы ужасным, этого не смогли бы оправдать ни наш страх, ни голод, ничто! И когда я увидел, как разжимаются пальцы Евы, отпуская ребёнка, я облегчённо выдохнул.
— Можно я кое-что спрошу? – всё-таки набрался смелости я.
—Конечно, - Ева приподняла лицо, заглядывая мне в глаза, - спрашивай.
Её взгляд был чистым и открытым. Давно я не видел, чтобы на меня смотрели так, будто открывая этим дверки души.
— Там, за этими стенами, у тебя есть мужчина, который ждёт тебя?
Ева, молча, помотала головой.
— Мне просто стало очень интересно, как так получилось, что ты, такая привлекательная, добрая, нежная… я могу бесконечно продолжать список, и никто не смог тебя соблазнить?
Она чуть слышно усмехнулась, а потом вздохнула.
— Это долгая история, Макс…
— Знаешь, время – это единственное, что у меня сейчас есть. Я готов выслушать, - Ева опустила глаза. – Неужели ты никого никогда не любила?
— Любила, Макс, - видя боль в её глазах, я понял, что это не пустые слова.
— Расскажи мне.
— Тебе действительно это интересно?
Я кивнул.
— Мне интересно всё, что с тобой связано. Особенно то, что касается твоего сердца.
Она нежно улыбнулась и на минуту задумалась.
— Мы познакомились с ним, когда мне было семнадцать. Учились вместе, только он на два курса старше. Я как-то раз пришла в кафе при Университете и увидела, что совсем нет свободных мест. Был один не занятый стул рядом с молодым человеком. Есть стоя я не привыкла, и мне пришлось спросить разрешения сесть рядом с ним. Он с радостью согласился. Так мы и познакомились.
Я пришла на следующий день и опять увидела его рядом с пустым стулом. Снова села за его стол. С тех пор это стало нашей традицией – обедать вместе. Он даже занимал мне место и не позволял никому садиться с ним, ожидая меня. Недели через две я поняла, что обед с ним - это не просто привычка. Я ждала этого. Он был весёлым, остроумным, в нём совершенно не было наглости и напористости, как в тех, с кем я была до него знакома.