Рыцарь-чародей
Шрифт:
По рядам прокатился гул голосов, менее громких и внятных, чем шум ветра. Я поднял руку, и они стихли.
– Многие становятся рыцарями в огромных замках на юге, – продолжал я. – Там чан для ритуального омовения и подле него три рыцаря, дающие указания претендентам. От заката до рассвета они охраняют свое оружие. Там знамена, молитвы и песни, и прекрасные дамы в шелках наблюдают за происходящим. У нас есть дама, но она в кожаном платье, и за плечами у нее колчан.
Тауг повернулся взглянуть на Идн и увидел, что все взоры обратились
– По завершении обряда, когда будущего рыцаря надлежащим образом восхвалили и обсудили, перед проводящим акколаду расстилают ковер. Будущий рыцарь преклоняет на нем колена, и поэтому все, возведенные в рыцарское звание таким манером, называются коверными рыцарями.
Крол рассмеялся, но почти сразу умолк.
– Но есть рыцари и другого рода. Они имели дело не со своим собственным оружием, но с неприятельским и проходят обряд посвящения, поскольку все вокруг знают, что они уже рыцари: отважные, благородные и искусные в обращении с оружием.
Солнечный луч скользнул по равнине и погас. Прежде я говорил достаточно громко, чтобы меня слышали все; теперь немного понизил голос.
– Подойди ко мне, Свон, и преклони колени.
Свон выступил вперед, не быстро и не медленно. На мгновение, лишь показавшееся долгим, он замер на месте, прежде чем опуститься на колени. Глаза у него слезились – наверное, от ветра.
Этерне выпрыгнула из своих украшенных драгоценными камнями ножен мне в руку, и теперь я стоял не один. Два десятка рыцарей, старых и суровых, молодых и доблестных, стояли рядом. Какая-то женщина (не Идн) пронзительно вскрикнула в толпе зрителей.
Длинный черный клинок коснулся правого плеча Свона, потом левого. Я сказал:
– Поднимитесь, сэр Свон.
Свон встал с потрясенным видом. Этерне скользнула обратно в ножны, и призрачные рыцари исчезли.
– Тауг, подойди к нам, пожалуйста, – сказал я.
Тауг, сияя от гордости, стал рядом со Своном. Он был одет как деревенский парень, каковым и являлся, но на руке у него был прекрасный зеленый щит с изображением белого грифона.
– Вот оруженосец, сэр Свон. Вы возьмете его на службу?
– С радостью, – ответил Свон. – Если он не против.
– Ты будешь служить этому рыцарю преданно, Тауг? Как твой отец служил мне?
– Клянусь! – Голос Тауга прозвенел на высокой ноте и, наверное, именно поэтому слегка дрогнул.
Я ни единым словом не призвал Облако. Вместе с Гильфом, следующим за ней по пятам, она легким галопом проскакала через толпу зрителей и стала рядом со мной.
Я сел в седло.
– Я отправляюсь на юг и беру с собой Анса и еще двоих. Я обещал герцогу Мардеру встать караулом в горном ущелье и должен сдержать слово. Когда вы освободите моего слугу, находящегося в плену у ангридов, пошлите его ко мне. Он знает, где меня искать.
Той ночью Тауг надеялся снова увидеть сон, как случилось, когда мы с ним спали бок о бок. Но никакого сна он не увидел, а почувствовал быстрое прикосновение теплого кошачьего языка к щеке.
Он перевернулся на спину:
– Привет, Мани. В чем дело?
– Пойдем со мной, – тихо сказал Мани.
Тауг встал и пошел за ним следом за пределы лагеря к месту, мало отличавшемуся от любого другого на той населенной призраками равнине, – разве только там на маленьком складном стуле сидела Идн, а перед ней стоял еще один такой же стул.
– Мне нужно поговорить с тобой, оруженосец, – сказала она. – Мы с тобой не особо крепко дружили до сих пор… Сядь, пожалуйста. Я принесла этот стул для тебя.
Тауг поклонился и сел.
– Вы подарили мне щит, и теперь я ваш друг до гроба.
Идн улыбнулась – едва заметной в лунном свете улыбкой.
– Учтиво сказано.
– Я ничего не знаю о приличных манерах. Как разговаривать с дамой, или со знатным господином вроде вашего отца, или с другими благородными господами. Я просто сказал правду.
– Сэр Свон научит тебя.
– Знаю, но пока у него не было времени.
Словно не услышав Тауга, Идн сказала:
– У него прекрасные манеры, когда он хочет.
– Умный умеет держаться любезно, – сообщил Мани Таугу. – Но умный знает также, когда любезность уместна.
– И не считает нужным быть учтивым всегда, – закончила за него Идн. – Сэр Свон груб со мной, оруженосец, когда моего отца нет рядом. Почему?
– Он мне не говорил.
– Разумеется. Я знаю, я некрасива…
– Нет, вы красивы, – горячо возразил Тауг, и Мани одобрительно мурлыкнул.
– У красавиц не бывает таких носов, как у меня!
– Я видел много женщин и девушек в родной деревне, и я вижу ваших женщин и девушек здесь, и на ферме великана почти вся прислуга состояла из женщин. Но когда я пытаюсь представить женщину, похожую на вас, на ум мне приходит одна только королева Дизири, а вы гораздо красивее ее.
– Ты встречался с Дизири?.. Тебя сэр Эйбел представил ей или что-нибудь вроде?
Тауг кивнул.
– Мне бы хотелось с ней познакомиться. Как по-твоему, он вернется?
– Не знаю.
– Обращаясь к ней, говори «миледи», – прошептал Мани, и Тауг повторил: – Не знаю, миледи.
– Но если бы спросили твоего мнения, оруженосец?
– Не думаю, – медленно проговорил Тауг. – Он велел послать к нему его слугу, когда мы вызволим мою сестру. Вряд ли он отдал бы такое распоряжение, если бы собирался вернуться.
Идн неохотно кивнула.
– И он произвел сэра Свона в рыцари. Сэр Свон раньше ходил в оруженосцах у сэра Эйбела, но теперь я стал оруженосцем сэра Свона. Вместе с сэром Своном у вас снова стало два рыцаря, как прежде, когда были сэр Гарваон и сэр Эйбел.