Рыцарь-чародей
Шрифт:
– Ваше величество. – Он поклонился. – Сэр Гарваон и сэр Свон желают опротестовать условия поединка.
В течение нескольких секунд, за которые Тауг успел беспокойно переступить с ноги на ногу, Гиллинг испепелял Крола взглядом, однако Крол не дрогнул. Сидевшая на плече у Гиллинга Идн немного наклонилась и что-то прошептала королю на ухо. Он яростно потряс головой.
– Они просят позволения…
– Молчать! – Гиллинг поднял руку. – Вы обвиняете нас в мошенничестве.
– У меня и в мыслях не было ничего подобного,
– Мы такого не потерпим. Кто выдвигает обвинение? Ты сам? Маленький человечек, присланный Арнтором?
– Никто, ваше величество. Ровным счетом никто!
Гиллинг улыбнулся:
– Значит, все сразу. Позвольте объяснить вам. Мы могли бы выставить наших лучших воинов против ваших рыцарей. Но это было бы нечестно, и потому мы так не поступили. Вы видели, как мы выбирали. Мужчина против мужчины, с одинаковым оружием. Это честно – честно по отношению ко всем. Мужчина против мужчины, меч против меча. Некоторые из вас сомневаются в том, что мы мужчины.
Про себя Тауг сказал: «Да, некоторые действительно сомневаются, и я один из них».
– Мы позволили вашим рыцарям надеть доспехи, чтобы возместить недостаток роста и физической силы. Теперь вы требуете большего. Но большего вы не получите. Тиази!
Тиази торопливо подошел к королю.
– Стой здесь. Когда ты поднимешь свой жезл, обе стороны приготовятся к бою. Когда ударишь жезлом в землю, сражение начнется. Все понятно?
Крол шагнул вперед:
– Мы просим ваше величество официально заверить нас, что вмешательства зрителей не последует.
Кулак Гиллинга размером с человеческую голову сбил Крола с ног. По грузному немолодому телу поверженного пробежала легкая судорога, а потом оно застыло в нелепой позе – и четыре лилии у него на спине словно увяли.
– Внимание! – Тиази поднял жезл, словно ничего не случилось. – Когда я ударю жезлом оземь, сражение начнется!
– Я принес ваш шлем, сэр Свон, – прошептал Тауг, протягивая шлем. – Он вам нужен?
Свон помотал головой. Он держал меч наготове, клинок блестел в свете факелов.
– Вы победите, – прошептал Тауг. – Я знаю.
Свон не ответил, он не сводил глаз с недвижного тела Крола.
Голос Гиллинга отразился многократным эхом от холодных каменных стен, перекрывая вой ветра.
– Все готовы? Отвечайте – или Тиази даст сигнал к схватке.
К удивлению Тауга, Свон подал голос:
– Убить герольда – значит нарушить все освященные временем обычаи войны.
Ангриды дружно рассмеялись, и Гиллинг присоединился к ним, а в следующий миг золотой жезл Тиази ударил по камням мощения.
Скоэл и Битергарм неуклюже двинулись вперед; первый держал огромный меч одной рукой, второй размахивал своим, схватившись за него обеими руками. Плечом к плечу Гарваон и Свон шагнули навстречу противникам. Мгновение спустя Свон отразил щитом мощный удар, поваливший его на колени.
И вновь громадный меч Скоэла взметнулся вверх, а потом стремительно опустился: такой силы удар легко рассек бы пополам боевого коня.
Но не рассек Свона. Он молниеносно прыгнул вперед, а когда отскочил назад, его клинок был обагрен кровью до половины.
Мани, вспрыгнувший к Таугу на плечо, прошептал:
– Слабые должны держаться по возможности ближе к противнику, а сильным надо стараться не подпускать их к себе. Странная битва, ты не находишь?
Тауг сам удивился своим словам:
– Они похожи на быков, отбивающихся от мух.
– Сэр Гарваон полоснул своего противника по кистям. Отлично! Гарваон действует расчетливо и ловко.
Мани говорил Таугу прямо в ухо, но ангриды-зрители ревели столь оглушительно, что разобрать слова было трудно. Сам Тауг понизил голос:
– Разве твое место не рядом с королем?
– Леди Идн бурно размахивала руками и случайно скинула меня с плеча. Я вернусь, когда все закончится. Смотри! Гарваон повержен!
Да, он действительно лежал на земле – и Тауг, задохнувшись от ужаса, на мгновение исполнился уверенности, что сейчас Битергарм рассечет поверженного рыцаря пополам. Но вместо этого великан повернулся – медленно, как вращаются каменные жернова мельницы, – чтобы прийти на помощь Скоэлу.
Мечи ангридов рубили снова и сновa, мерно взлетая и падая, точно цепы молотильщиков. Сверкающий клинок Свона – смазанный маслом клинок, до блеска отполированный Таугом только сегодня утром, – раз за разом молниеносно вылетал вперед, язвя противника.
Злобно рыча и изрыгая проклятия, ангриды-зрители стали подступать ближе; Тауг и Мани забрались на тюки сена, нагроможденные на стоявшую поблизости телегу.
– Уродливый пытается зайти Свону за спину, – заметил Мани.
– Они оба уродливые. – Тауг старался говорить спокойным тоном.
– По-настоящему уродливый.
По-настоящему уродливым был Битергарм, и он продолжал двигаться влево, пусть медленно и неуклюже, все дальше и дальше оттесняя Свона, занятого схваткой со Скоэлом. Охваченный ужасом, Тауг увидел, как Свон подступил слишком близко к одному из зрителей, который толкнул его в спину навстречу Скоэлу.
Страшный удар огромного меча, пришедшийся по щиту Свона, сбил последнего с ног и отшвырнул далеко в сторону. Ангриды-зрители попытались расступиться, но не успели. Свон ударился о ноги двоих великанов и отлетел под телегу.
Гиллинг с горько плачущей Идн на плече грузной поступью вновь вышел на середину двора. Он поднял руки, требуя тишины, – и смех, торжествующие крики и проклятия ангридов постепенно стихли. Вистан стоял на коленях подле Гарваона. Тауг запоздало осознал, что его место рядом с хозяином, который, возможно, еще жив, и принялся слезать с телеги.