Рыцарь чужой мечты
Шрифт:
Объяснение было так себе, едва тянуло на троечку, но Стас неожиданно успокоился. Вернулся в кровать и требовательно потянул ее на себя.
– Теперь все в порядке? – замурлыкал он ей на ухо, лениво поглаживая ее кожу.
– Ну да… Все в порядке, милый.
– Давай тогда, показывай, как сильно ты меня любишь, Ир…
Она едва не провалила экзамен. Еле хватило сил снова не расплакаться от его требовательности и собственного нежелания идти у него на поводу. Первый раз, наверное, за все время замужества ей подумалось вдруг, что муж-то ее не так уж и хорош. И что многого в нем она не видела до этого момента. И не так уж
Засыпала она со странными мыслями. В то время как голова ее покоилась на плече задремавшего супруга, голова эта была полна весьма запретными желаниями. Правильнее, одним-единственным желанием – хоть бы с Александром все было в порядке. Хоть бы он был жив и оставался жить еще очень-очень долго.
А кого выносили сегодня под тревожный рокот толпы зевак из подъезда, она все равно узнает. Еще не знает – как, но узнает непременно.
Три дня до выходных Ирина металась между собственным домом, работой и квартирой Наташи. Она буквально разрывалась на части, стараясь все успеть, никого не обидеть и никого не обделить своим вниманием. И если на работе ее рвение тут же было отмечено начальницей, и даже было обещано вознаграждение к отпуску, то в собственном доме и у Наташи все было совсем худо.
Стас эти три дня почти не выходил из квартиры. На все ее осторожные вопросы с хмурым видом сообщал, что на работе выдались неожиданные выходные. Ирина ему и верила, и не верила. А потом – ближе к пятнице – ей вдруг начало казаться, что он принялся следить за ней.
Да, он утверждал, что все время сидел дома, никуда не отлучался, а вот дозвониться по домашнему телефону она до него почему-то не могла. И однажды в супермаркете ей показалось, что она видит его макушку за соседним стеллажом. Достала мобильник и принялась звонить тут же, безо всякой задней мысли причем. И показалось ей в тот момент, что она слышит знакомую мелодию. И тут же…
– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
Как и кому такое понравится? Разозлившись и забыв об осторожности, Ирина рванула с нагруженной тележкой в соседний ряд, а там никого. Правильнее, Стаса там не было. Так показалось ей или нет, что она его видела? И если видела именно его, то зачем ему от нее скрываться? Если, конечно же, он и в самом деле не устроил за ней слежку…
С Наташкой все обстояло много хуже.
Она поначалу порадовалась, дура, приехав к ней и обнаружив идеальный порядок в доме, подругу в чистых шортах, кофточке, с аккуратной прической и с обновленным маникюром. Поцеловала ее в щеку, хотя та и уворачивалась. Принялась ее хвалить, вываливая на стол в кухне гору продуктов, которую покупала специально для нее. И тут:
– Ты ко мне больше не приходи, Ириша.
– Что? – Она не поняла поначалу, как раз в этот самый момент пересыпала сахар из полиэтиленового мешка в большую стеклянную банку со смешным зайцем вместо крышки.
– Глухая, что ли? – Наташа ухмыльнулась недобро, отобрала у нее банку с сахаром, поставила на прежнее место в шкафу, поправила дорогую ажурную кофту на груди и повторила: – Ты ко мне больше не приходи. Теперь слышала?
– Да, но…
Ирина растерянно оглядела упаковки макарон, печенья, две палки сухой колбасы, соты яиц. Она же так старалась
– За это не беспокойся, все съем. Деньги, если требуется, отдам.
– Не нужно. О чем ты? Я старалась для тебя, Наташ. Думала всегда, что мы подруги. Не обижай меня, не надо, – от обиды голос у Ирины задрожал. – Я ведь не навязываюсь, я просто… Просто хотела быть тебе полезной.
– Пользы от твоего участия никакого. – Подруга обмахнула лицо, будто боролась с собственным наваждением. – Мне еще больнее видеть тебя такую.
– Какую?
– Счастливую! Счастливую, понимаешь! Ты счастлива со Стасом. Он любит тебя, ты любишь его. А я… Я теперь совершенно одна. Ни мужа, ни ребенка – ничего! Мне нужно начинать все заново, а за что браться, с чего начинать – ума не приложу. И тут ты мельтешишь со своей заботой. А ты спросила меня: оно мне нужно?! Я, может…
– Что? Договаривай уж.
Ирина все еще не решалась уйти. Все надеялась, что Наташка сейчас передумает. Подойдет к ней, привычно обнимет, и они вместе расплачутся. Плакать ведь хотелось снова, сил просто не было.
Но Наташа плакать не стала. Жестко и хлестко она изложила ей перечень пунктов своей реабилитационной программы – так ведь прямо и назвала, будто робот какой, ей-богу. И самым первым пунктом стояло полное отсутствие Ирины и ее близкого окружения – подразумевался, видимо, Стас – в жизни Наташи. Никого вроде бы из прошлой жизни она видеть и знать не хочет, раз решила начать жить заново. С чистого листа будто бы.
– Ты поняла меня, дорогая? – решила уточнить напоследок Наташа, когда пошла все же проводить ее до двери. – Никаких звонков и визитов. До тех пор, пока я сама не захочу тебя увидеть. Поняла?
– Да. Я поняла.
Ирина вышла на улицу. Уселась на той самой скамейке, где в прошлый раз ее поджидала Светлана Мохова, и все же расплакалась.
Да что же это такое в самом деле, а! Да за что же ей такое?! Она рвется, она старается, она носится как угорелая, а все зря? Никому не нужна ее забота, получается? Видеть ее не желают и уж тем более не желают тащить чемоданом без ручки в новую жизнь, так?..
– А я что тебе говорил! – обрадованно подхватил тут же Стас, когда она с великой бабьей дури своей решила ему пожаловаться. – Я тебе говорил – поменьше носись со своими подружками и друзьями. Хорошо еще, что так все закончилось.
– А как еще могло? – Она подняла на него зареванные глаза.
Ревела ведь и дома, забравшись с ногами на диван. Упаковку бумажных носовых платков перевела за жалобами и слезами. И что услыхала в ответ? Утешения? Черта с два! Стас только что в пляс не пускался от возможности лишний раз щелкнуть ее по носу.
– А могло, знаешь, еще как получиться? – Он присел к ней на диван, посматривая без намека на сочувствие, с таким зловредным торжеством, что хотелось дать ему в лоб.
– Как?
– Тебя могли еще в милицию или прокуратуру начать таскать.
– З-зачем? – Ирина скомкала последний платок из упаковки, засовывая его в карман домашних брюк.
– Хорошо, что Генка своей смертью умер, а если бы нет? Начали бы составлять список подозреваемых, с кем он в тот день общался. А ты ведь таскалась к нему? Спрашивается, зачем?! Помирить хотела, дурочка! Они же не маленькие, сами без тебя разобрались бы. Жаль вот, что не успели.