Рыцарь дорог: Рыцарь дорог. Войны морей
Шрифт:
Презрение, прозвучавшее в голосе Ли, подействовало на кочевников не хуже плети. Отбросив дубины и ножи, парни кинулись в драку, стараясь массой сбить Ли на землю и навалиться разом.
Не дожидаясь, пока противники приблизятся к нему, Ли разбежался и взвился в прыжке, нанося удары обеими ногами. Двое кочевников оказались на земле, выплёвывая кровь и зубы. Оставшиеся трое попытались зайти с разных сторон. Постоянно перемещаясь, Ли сбивал их с траектории, заставляя натыкаться друг на друга. Чуть усмехаясь, он убрал руки за спину и начал работать одними ногами.
Наконец эта игра ему надоела. Нанеся несколько быстрых ударов, он отключил сообщников Шрама, оставшись с ним один на один. Увидев, что помощи ждать неоткуда, Шрам попятился и выхватил нож.
– Это ты называешь честным боем? – презрительно скривился Ли.
– Ты сдохнешь, проклятое животное! – брызгая слюной, прорычал Шрам и бросился вперёд, нанося удар ножом.
Мягко переместившись, Ли перехватил его руку и, разворачиваясь в противоположную сторону, резко вывернул её. Раздались сухой хруст и дикий вопль боли. Выронив нож, Шрам упал на колени, прижимая покалеченную руку к животу. Не останавливаясь, Ли переместился кочевнику за спину и, оплетя его голову руками, резко повернул их. Очередной хруст, и Шрам упал мёртвым: Ли сломал ему шею.
Отступив в сторону, Ли повернулся к вождю.
– Ты видел всё сам. Потребуешь платы?
Вождь отрицательно покачал головой.
– Ты был в своём праве. Я попрошу только об одном: прости нас и позволь остаться хотя бы на несколько дней. Животные не вынесут перехода. Ты убил только зачинщика. Он был неплохим бойцом, и я не знаю, что на него нашло. Спасибо, что пожалел остальных. В клане слишком мало людей, чтобы терять их так глупо. Я повторяю свою просьбу. Животные погибнут, а следом погибнем и мы.
– Сколько человек в твоём клане?
– Двадцать мужчин и тридцать четыре женщины, – вздохнув, ответил вождь.
– По-твоему, сколько из них считает так же, как Шрам?
– О чём ты?
– О том, что я животное, – зло ответил Ли.
– Такой разговор у нас состоялся впервые, – покачал головой вождь.
– Хорошо. Мы проверим это.
Ярость душила Ли, перехватив горло стальным кольцом. Такое с ним случилось впервые, и он не мог справиться с собой. Встав перед костром, он поднял своё оружие и повернулся ко всем собравшимся.
– Пусть те, кто живут семьями, встанут отдельно, а неженатые и те, кто остался один, отдельно, – скомандовал он.
Кочевники непонимающе зашевелились. Не найдя в этой команде ничего особенного, вождь молча кивнул и сделал людям знак подчиниться. Кочевники быстро разбились на две группы. Сделав семейным парам знак отойти, Ли шагнул к оставшимся. Медленно обведя взглядом женщин, он повернулся к вождю и жестом подозвал его. Подойдя, вождь встал рядом и непонимающе посмотрел на него.
Ли обратился к оставшимся одиночкам:
– Кто из вас
Кочевники отрицательно закачали головами. Все, за исключением избитых в драке.
– Хорошо. Тогда я хочу получить плату за вашу стоянку у воды. На те дни, пока вы будете здесь, мне нужна женщина. Кто она будет, мне всё равно. Если нет, то я никого не держу.
Сжав зубы, вождь молча кивнул. Это было обычным делом в пустыне. Тот, кто был способен и желал заплатить, мог получить свободную женщину из клана. Единственное условие – её добровольное согласие. Иногда и кочевники получали плату таким образом. Возразить вождю было нечего.
Ли отступил в сторону и ждал решения. Вождь посмотрел на людей и молча направился к сидевшим в стороне приспешникам Шрама. Подойдя к ним, он неожиданно пнул одного из них, прорычав во весь голос:
– Ублюдки! Из-за вашей глупости пострадает весь клан!
Молча утерев лицо, кочевник отполз в сторону, со страхом поглядывая на вождя.
Женщины молча переглядывались между собой, не решаясь что-то предпринять. Тишина становилась всё более напряжённой. Смущённо пряча глаза, женщины медленно отступали, стараясь спрятаться за спины подруг.
Ли обернулся к вождю:
– Ты видишь всё сам. Твои люди лгут. Завтра вас не должно быть здесь. Это всё.
– Хранитель… – начал было вождь.
– Ты видишь, – оборвал его Ли. – Для твоего племени я животное, зверь. А зверь не знает жалости. – И, круто развернувшись, он скрылся в темноте.
– Хранитель! – раздался в ночи отчаянный крик вождя.
Но ответом ему была лишь тишина.
– Тупые ублюдки! – обернулся вождь к клану. – Вы хуже нашего стада. Своей глупостью вы погубили всех нас! – Затем, развернувшись к свободным женщинам, он зло продолжил: – Что, побоялись, что от вас убудет? Или забыли, как стелились под грязных дикарей, лишь бы они не перестреляли вас?
Схватившись за голову, вождь устало сел на песок и тихо застонал.
– Я не думаю, что он начнёт убивать нас, – проговорила одна из девушек.
– Дура, – коротко ответил вождь. – Ему и не надо убивать нас. Достаточно, если он напустит на стадо свою кошку. Он расправился с пятерыми без помощи рук, а теперь представь, что будет, если он возьмётся за оружие, – тихо проговорил вождь, не сводя остановившегося взгляда с пламени костра.
– Стоун, что делать со Шрамом? Тело скоро начнёт разлагаться.
– Эта злобная мразь испортила мне всё дело. Поставил под удар весь клан!
– Он наш соплеменник и… – прошамкал разбитым ртом один из приспешников Шрама.
– Ты, ты, ты и ты, – ткнул пальцем Стоун в нападавших на Ли людей, – возьмите эту падаль и отнесите в пустыню. Никаких похорон. Бросить на поживу падальщикам, – яростно приказал вождь, не обращая внимания на изумлённые взгляды.
Стоун недаром стал вождём клана. Избитые не посмели возразить и, взяв тело, потащили его в пустыню. Мужчины уже убедились, что их глупый выпад закончился проблемой для клана, и усугублять положение не хотел никто.