Рыцарь и Ведьма
Шрифт:
Полдня под деревом в раздумьях просидел,
Устав за чудом наблюдать со стороны
Я ощутил, как кто-то в спину мне смотрел,
Укрывшись за стволом большой сосны.
Забилось сердце, ускоряя бег,
Пьянели мышцы в ожиданье схватки,
Но я расслабился, шпион то просто смех —
Пацан в штанах: заплатка на заплатке.
— Иди, не бойся, юный следопыт,
Когда следишь, не становись
Ты носишь хлеб, мой нос мне говорит,
Тебя легко учуять за сто метров.
Смой пот, одежку хорошенько отстирай,
Быть незаметным — целая наука,
По мху, а не хвое сухой ступай,
Не выдавай себя случайным звуком.
— Когда я вырасту, то прятаться не стану, —
Сказал он, гордо встав передо мной, —
За справедливость бьются без обмана! —
Такой наивный, но уже герой.
— Ну, хорошо, так может мне ответишь,
Какие качества в бою всего важней, —
Я полагал, он скажет как все дети:
Быть ловким, самым смелым, всех сильней.
Он не спешил, смешно наморщив лоб,
Задумался, и лишь потом ответил:
— Я полагаю, что важнее, чтоб
В бою не жаждать для другого смерти.
В его словах почувствовал укор,
Но я никак не мог в душе смириться,
Что на носилках вот сейчас в шатер,
Быть может, вносят нового убийцу.
Весь день возился с этим малышом,
Передавал премудрости похода,
Показывал захват, уход с броском,
Игрался с ним, забыв совсем про годы.
Смотрел в его горящие глаза,
Казалось мне, что в зеркало сквозь время,
Вернулся в прошлое на много лет назад,
Когда вот также был заброшен всеми.
И лишь когда иссяк остаток дня,
И месяц вышел в небо красоваться,
Мальчишку отослал в объятья сна,
А сам ее остался дожидаться.
***
Но вот, похоже, завершилось чудо,
Ее под руки из шатра ведут,
Замолкли доводы, что днем собрал рассудок,
Она без сил, волненья обождут.
Не спрашивая, взял ее на руки,
Она лицом уткнулась мне в плечо,
Ей месяц волосы, наверное, со скуки,
Подкрасил в серебро своим лучом.
Несу в руках, не ощущая веса,
Ночной прохлады тело чуть теплей,
Едва заметное дыханье у принцессы,
Иду и негодую все сильней.
Она едва живее мертвеца,
Которых днем у смерти отбирала,
В ее груди затихла хрипотца,
Она в моих объятьях мирно
К приходу в очаге огонь трещал,
И на столе стоял горячий ужин,
Я благодарность мысленно послал,
Теперь я знаю, здесь никто не служит.
При свете ношу чуть не уронил,
Поверьте, на то веские причины:
Я на руках старуху притащил,
Ей время кожу источило на морщины.
Седые космы, тощая как смерть,
И тут в деяньях угасающего яда,
Я разглядел тепло знакомых черт,
И глаз зеленых потускневший цвет
Меня молил простить влюбленным взглядом.
За жизнь пролил немало слёз чужих,
Её кормлю, а сам впервые плачу
От безысходности намерений благих,
В глазах и по щекам огонь горячий.
Она уснула прямо за столом,
Так пусть сегодня больше не тревожат,
А мне осталось жить вчерашним днем,
И шкурою прикрыть ее на ложе.
Да, я хотел бы с нею встретить старость,
Но не такой чудовищной ценой,
И тут слеза предательски сорвалась,
Сна безмятежного нарушивши покой.
Она ладошкою слегка щеки коснулась,
Вмиг успокоилась мятежная душа,
И на меня с такою нежностью взглянула,
Как смотрит мать над колыбелью малыша.
***
Когда очнулся, как уснул — не помнил,
Темно, она спиною за столом,
Из уголков души чужих и темных
Страх выползает угольным котом.
Снаружи по привычке жизнь бурлила,
Народ, похоже, до сих пор не знал,
Что королева их с собою сотворила,
И я б забыться многое отдал.
Оставлю мысли горькие в покое,
Страх загоню туда, где потемней,
Я буду с ней и в радости и в горе,
Я буду с ней остаток наших дней.
Но стоило мне только шевельнуться,
Она уже в объятиях моих,
Едва успела губ моих коснуться,
Забыты все тревоги в тот же миг.
Когда очнулся от любви рассудок,
Я бросился к столу свечу зажечь,
Ждало в постели рыженькое чудо,
Маня в свои объятия прилечь.
Глазам своим на грош не доверяя,
Закрыл их, и дыханье затая,
От поцелуев сердце замирает,
Прикосновения, объятья... понимаю—
Со мною рядом ведьмочка моя...
***
Она хотела после завтрака сбежать,
Но я за нею следом увязался,