Рыцарь из Дома Драконов
Шрифт:
В двери постучали, и, даже не дожидаясь ответа, в кабинет вошел запыхавшийся стражник. Совсем молодой парень, и взволнованный на вид.
– Лорд Верховный констебль!
– торопливый поклон.
– К вам пришли. Они явились к воротам, и Терхол велел их пропустить.
– Он верно с ума сошел?
– рывком поднялся герцог.
– Я же приказал...
– Мало ли что вы приказывали, господин мой, - с насмешкой сказал из коридора знакомый голос, и Раймонд приложил все усилия, чтобы не улыбнуться от облегчения.
– У господина генерала не было иного выхода, нежели опустить мост. Иначе бы я оскорблял его последними словами с другой стороны рва, но в полный голос... На глазах у всего войска. Незавидная участь, правда?
Артур
– Дети мои, - сказал он сухо.
– Вы явились как никогда вовремя.
Артур сделал шаг к отцу и вдруг остановился. Его улыбка пропала, сменившись отчужденным выражением, столь неожиданным на молодом лице. Герцог Запада знал это выражение, знал до боли - тысячу раз оно взирало на него с родовых портретов и из зеркала.
– Иногда я прихожу вовремя, милорд, хоть вам в это и не поверить, - холодно сказал Артур.
– Я привел вам ваше дитя. Айну спасли... хотя это сделал и не я.
– Ничуть не удивлен, - склонил голову Раймонд, стараясь скрыть свои удивление и интерес. Времени сейчас не было ни на то, ни на другое.
– Вы ничего не умеете делать сами, Артур, - сказал герцог сухо.
– Даже такая малость, как вести себя разумно, вам не по плечу. Куда вы полезли на сей раз? Прямиком в осиное гнездо? Интересно, а что б случилось, если бы вас убили там? На кого я оставил бы тогда Иберлен? Не отвечайте мне, сын.
Он и не ответил. Лицо Артура затвердело еще больше. Он вскинул подбородок и встретил взгляд отца. Раймонд чуть не отшатнулся. Из глаз Артура рвался наружу уже не гнев - рвалась ненависть. Раймонд Айтверн встречал такую ненависть нечасто, и лишь у людей, которых собирался убить. Или которые собирались убить его.
"Он просто глупый щенок".
– Мне жаль, что вы так ничего и не поняли, - сказал герцог.
– Очень жаль. А вы, дочь моя? Что скажете мне вы?
– Ничего, - ответила Айна безразлично, - ничего я вам не скажу.
– Девушка стояла, распрямив спину.
Интересно, подумал Раймонд, а она знает, о чем он говорил с Эрдером нынешней ночью? Должно быть знает, Артур не мог не сказать. Тогда это многое объясняет. Но что же с ними обоими теперь делать? Не хватало еще, чтоб путались под ногами во время боя.
Раймонд вновь всмотрелся в лицо своей дочери, пристально, будто видел впервые. Тонкие изящные черты, будто вырезанные из белого мрамора, окаймленные волосами, удержавшими в себе солнечный свет. До чего же, однако, Айна похожа на Артура. Брат и сестра отражают друг друга, как в зеркале, и не видно между ними разницы в четыре года. А Артур невыносимо похож на него самого. Фамильная внешность, куда от нее денешься - передающаяся из поколения в поколение уже больше тысячи лет. Ни у Айны, ни у Артура не осталось ничего от матери, ни единой черты - на них обоих пламенела печать их отца. Ничего от Рейлы. "Господи, ну почему ты караешь меня даже сейчас, здесь и сейчас? Почему в этом мире остался только я и то, что мной создано? Почему Рейлы больше нет нигде, совсем нигде, даже в наших детях?"
Прошло много лет с того дня, когда лорд Айтверн потерял жену, но забыть ее он так и не смог. Рейла. Неотмирный синий взгляд, темные волосы, гордая осанка, голос, звенящий серебром и снегом. Его Рейла, которая на самом деле никогда ему не принадлежала. То была обычная история - брак по сговору, жених и невеста, впервые увидевшие друг друга лишь на самой свадьбе. Отец Раймонда был человеком старых правил, и находил выгоду в браке своего наследника с племянницей тогдашнего графа Гальса. Гарольд Айтверн надеялся на прочный союз с повелителями Юга, вот и повел сына под венец. Разумеется, он был прав, интересы дома куда выше личных чувств, да и в жену свою Раймонд влюбился до потери рассудка. Вот только насильный брак не стал оттого менее насильным, и чувства Раймонда так и не нашли у его супруги ответа.
Рейла не любила своего мужа, хотя и честно исполняла возложенный на нее долг. Однако, не любя его, она пожертвовала ради Раймонда жизнью, когда против него и государя составили заговор. И составил его не кто-нибудь, а родной брат Раймонда, Глэвис Айтверн. Случилось это в дни, когда умер старый король Торвальд, а его сын, Брайан, вступив на престол, не выказал в себе задатков сильного правителя. Лорд Глэвис счел, что пора повелителям Запада забрать корону себе, раз уж семя Короля-Чародея наконец ослабло и больше не способно держать Иберлен в стальной хватке.
Раймонд не поддержал брата. Брайан, может, и не казался ему способным государем - но это не было поводом лишать его власти ради удовлетворения личных амбиций. Раймонд бросил родичу вызов, и они сошлись в поединке, прямо в королевских покоях, куда Глэвис явился, желая убить Брайана Ретвальда. В тот день там присутствовала и Рейла.
В памяти герцога Айтверна навсегда отпечаталась эта сцена. Глэвис выбил у него оружие из рук, взмахнул клинком - а леди Рейла оказалась на пути этого клинка, бросившись наперерез смертельному выпаду. Она попыталась спасти нелюбимого мужа, и острие меча вышло у нее из спины. Когда она с криком опустилась, умирая, на запятнанный кровью ковер, Раймонд уже поднял собственный клинок и пронзил Глэвису сердце. Раймонд защищал своего короля, а Рейла защитила его самого.
Стоя над телами мертвых брата и жены, Раймонд дал себе клятву жить так, чтоб его жизнь оправдала те жертвы, ценой которых она оказалась куплена. Сегодня, ради исполнения этой клятвы, он отдал собственного ребенка на поживу Джейкобу Эрдеру. Лучше было поступить так, нежели предать Иберлен.
"Я все отдал этой стране, - подумал Раймонд с тяжестью на душе.
– Я отдал королевству всего себя, все, чем я владею, все, что я есть, до последнего вздоха, до последнего волоса, до последней капли крови. Поколениям предков не в чем будет меня упрекнуть. Всю жизнь я служил земле, на которой рожден. Порой мне приходилось делать ужасные вещи во имя моего служения. Я допустил войну на восточной границе королевства, и позволил ей длиться год за годом много лет подряд, пока она не стала привычной. Это был единственный шанс отвлечь всех этих Коллинсов и Тресвальдов от сердца страны, не дать им выступить против меня. Пока нам грозит враг, никто не будет грозить мне - Раймонду Айтверну, подлинному правителю королевского домена. Пока мы воюем с Лумэем и Бритером, мы не воюем друг с другом. Ни один дурак не уподобится моему брату. Королевство не разорвет на куски, иберленские владетели не опустошат собственную землю. Я добился этого дурным путем, но все-таки добился - я делал добро из зла, потому что люблю Иберлен. А раз так - убереги, Боже, эту страну от чумы и смуты. Это единственное, о чем я прошу".
Лорд Раймонд Айтверн указал на стоявшие у дальней стены покрытые бархатной обивкой кресла:
– Присаживайтесь. Что вы встали?
Айна дернулась было в сторону кресел, но тут же замерла на месте. Мелькнувшая на ее лице растерянность тут же сменилась тщательно изображенным равнодушием. О да, - пронеслось в мыслях Раймонда, - мы все обожаем играть в равнодушие, но получается не больно хорошо. У Айны вот получилось совсем плохо. В этом, конечно, не было ничего страшного - в конце концов, не Айне предстояло возглавить со временем владетельный дом и окунуться в государственные дела, а ее нерадивому старшему брату. Смотреть на собственного сына Раймонду было немного больно.