Рыцарь из Дома Драконов
Шрифт:
– Тебе тоже? Вот и я уснуть не смогла. Такое чувство, что раньше все было плохо - а дальше будет еще хуже. Хотя, может, это все пустое.
Они помолчали, глядя на огонь и думая каждый о своем.
– Меня учили править, - неожиданно сказал Ретвальд.
– Сколько себя помню, меня учили править. Набрали лучших наставников, со всего королевства и из-за границы тоже. Настоящее королевское воспитание. Ораторское искусство. Военное дело. Я был прилежен, никогда не отлынивал от наук. Но это знание... Оно мне не дается. Оно легло мертвым грузом, я не могу взять его в руки. Артур смеется, что я слишком влюблен в свои книги, и порой мне начинает казаться, будто он прав. Книги - они действительно не помогут, и чужие слова не
Голос Гайвена стал совсем тихим.
– А знаешь, что самое страшное? Не то, что отца считали ничтожеством - то, что сам он в это поверил. Его убивали - но добил он себя сам. Он не неделю назад умер - давно не жил. Я все смотрел на него, и видел, как придворные смотрят на меня. Они кланялись мне, а сами думали - "вот еще один Брайан Ретвальд, такой же слабак, как и папаша". И я поклялся, что никогда не буду таким, как отец. Я буду достоин трона. Я стану учиться, и выучусь, и вот тогда я смогу - убеждал я себя, садясь за книги и слушая наставников. А этого оказалось мало. Как я могу заставлять людей умирать за меня, если я не достоин их смерти?!
– Он замолчал и отвернулся, утонув в тени.
Айна передернула плечами. Жаркая исповедь, обрушенная на нее Ретвальдом, повергла девушку в растерянность. Кажется, в таких случаях полагается попробовать как-то ободрить, утешить, но она совсем не умела утешать, не знала, как это делается. Да и потом, Гайвен говорил правду, и утешить его значило лгать. А она не имела права лгать своему будущему королю, не тогда, когда на кону стоял весь Иберлен и жизни тех людей, которые еще не умерли, но могут умереть, когда на них обрушатся жернова войны.
Она была дочерью драконов, потомком людей настолько сильных и гордых, что самые небеса позавидовали бы их силе. Она не могла осквернить свои уста ложью. И поэтому Айна сказала:
– Гайвен... Ты говоришь правильные вещи. Но ты не король. И я не знаю, станешь ли ты им.
Ретвальд развернулся к ней - быстро, рывком. Айна вздрогнула.
– А я не знаю другого, - сказал он с жаром.
– Не знаю, стоит ли мне становиться королем. Кто такой этой Гледерик Кардан? Отчего столько достойных людей признали его своим повелителем? Может, он будет более достоин, чем я? Может, я разрушу Иберлен, если стану править, а он сумеет спасти? Имею ли я право посылать людей в бой? Твоего брата, лорда Тарвела, простых солдат. Они пойдут умирать за меня - а должны ли?! Никакой человек не должен умирать раньше своего срока, и тем более не должен умирать за неправое дело. Ради ничтожества, которое хочет вернуть Серебряный Престол, как ребенок хочет вернуть отобранную погремушку. Я стою как в темноте, и мой враг передо мной, хотя я его никогда не видел... а если увижу? Что я должен буду сделать? Убить его - или преклонить перед ним колено?
Он посмотрел на Айну. Шевельнул губами, будто что-то вспоминая.
– Хотя нет, - вымолвил Гайвен Ретвальд, не отводя от девушки взгляда.
– У меня есть один довод. Смешной, маленький и ничтожный. Но пока он со мной - мне кажется, я прав.
– О чем ты?
– спросила Айна.
– Что это за довод?
– Мой довод - ты, - просто сказал Ретвальд.
Девушка отстранилась, настороженно на него глядя.
– Я? Почему я?
"Почему все вокруг норовят использовать меня в качестве решающего аргумента в своей войне? Я человек - или разменная монета для всех этих мужчин?"
– Я люблю тебя, Айна Айтверн, - ответил принц.
– Я помню, как тебя представили ко двору. Ты стояла у подножия отцовского трона, в синем с золотом платье, а я наблюдал за тобой из своей тени и не мог отвести взгляда. И до сих пор не могу. Я понимаю, я не тот человек, которого ты наверно ждешь. Но когда я буду сражаться с Эрдером, я буду сражаться за тебя.
Айна просидела молча с минуту.
Она готовилась к необъявленному еще никем, но очевидному для нее браку с Гайвеном так, как готовится к браку любая леди - воспринимая его как долг, который предстоит выполнить, во имя своей семьи и ее чести. Но этот долг не вмещал в себя и не мог вместить ничего общего с любовью.
Конечно, его высочество был очень красив. Он был хорош собой - с его учтивой речью и благородной внешностью. С рассудительными речами и умным взглядом глубоко запавших глаз, с кудрями цвета ночи.
Айна просто не знала, что ей сказать. В темнице Эрдера, наверно, и то было легче. Сейчас она не испытывала ничего, кроме недоумения и усталости, и хотела, чтобы этот дурацкий сон поскорее кончился и сменился каким-нибудь еще.
Гайвен придвинулся ближе к ней, оказался совсем рядом.
– Я понимаю, - сказал он.
– Это не те вещи, что стоило говорить.
– Гайвен... Гайвен, пойми меня пожалуйста правильно...
– Не надо, - принц чуть отстранился, - молчи, не надо ничего объяснять. Я понимаю, тебя бы все равно отдали мне в жены, будь живы наши отцы. Но теперь живы только мы с тобой, и если не хочешь - не надо. Я найду, на ком жениться. Я не хочу тебя принуждать. Ни к чему.
– Ваше высочество...
– Да, моя леди?
Айна запнулась, чувствуя в себе смятение. Гайвен Ретвальд - самый завидный жених из всех, что могут ей повстречаться в ее жизни. И он, совершенно, ни капли, не Александр Гальс. В Гайвене нет отчаянной злости, способной погасить и вновь зажечь солнце. Нет бесшабашной смелости, с которой легко прыгнуть смерти в пасть, нет насмешки, совершенства, силы, гордости, тайны. Он далекий теплый свет, но свет не нужен. Нужна жестокая, безумная звезда, горящая высоко над горизонтом.
И все-таки Гайвен мужчина. Не худший из всех, что есть. И он любит ее. Может быть, если он не покажет ей, какова любовь на вкус, не покажет уже никто? Злая звезда погасла, и до нее уже не дотянуться рукой. У злой звезды были другая вера и другая страсть, и эти вера и страсть привели ее к падению. Наверно, все звезды однажды гаснут.
– Если можно, поделись со мной своими мыслями, - попросил принц, видя ее сомнения.
– Нечем делиться, Гайвен, - ответила она через силу, стараясь не думать о том безумно одиноком и холодном мужчине, что вывел ее из тьмы к свету.
– Ерунда это все, - сказала Айна тихо. И, прежде чем Ретвальд успел бы что-то ответить, девушка прижалась к нему, обхватив его шею руками. Запрокинула голову, заглянула принцу в лицо.
– Поцелуй меня, - сказала она.
– Я не ослышался?
– спросил он будто через силу.
– Ты действительно меня об этом просишь?
– Прошу. Ты признался мне в любви, верно? Подтверди истинность своих слов.
– Я не верю, - ответил Гайвен наконец очень тихо, - что это то, чего ты хочешь на самом деле.
– А тебе не надо ни во что верить. Просто делай. Если ты мужчина.
На какой-то очень длинный момент его лицо замерло, сделалось совершенно неподвижным, и принц будто перестал дышать. А потом резко подался вперед, взяв ее за плечи. Он склонил голову, прикрыл глаза. Скользнул губами по губам Айны, тут же отстранился, словно обжегся или не счел себя вправе продолжать.