Рыцарь из Дома Драконов
Шрифт:
Гледерик замолчал, ожидая ответа. Артур подумал - как бы повел себя он сам, если бы враги захватили Малерионский замок и присвоили себе? Попытался бы отобрать, конечно. Малерионом может владеть лишь он сам, его законный хозяин, и никто больше. Артур сделал бы все, чтоб вернуть родовые владения. Он бы лгал, предавал и убивал ради этого, возникни нужда, и ничуть бы не тяготился совершаемыми злодеяниями. И, раз оно так, имеет ли он право осуждать Гледерика?
Странное дело, но в воздухе будто слегка похолодало. То ли солнце стало меньше припекать, во что верилось с трудом, то ли просто ударил озноб. Артур поежился. Его пальцы машинально расчесывали конскую гриву, отделяя друг от друга белоснежные пряди. Молодой
Кардан никак не пытался поторопить Артура - он был терпелив, этот король, считающий себя законным. Гайвен тоже не проронил ни слова.
– Орсон Уилан, - сказал Айтверн.
– Прошу прощения?
– Гледерик Кардан впервые выказал нечто, смахивающее на удивление.
– Орсон Уилан, - повторил герцог.
– Приближенный моего отца. Капитан его гвардии. Здоровенный такой мужик с русой бородой и шрамом на виске, под правой бровью. Сэр Уилан находился в Тимлейнском замке, когда вы пошли на приступ. Что с ним сталось?
– Боюсь, я не знаю, - Кардан нацепил на лицо легкое сожаление. Месяц назад, наверно, Артур поверил бы, что узурпатор и впрямь испытывает некую досаду - но за последний месяц утекло слишком много воды.
– В бою погибло много воинов и с вашей стороны, и с моей... Я не могу назвать всех по именам.
– Вы видели капитана Уилана. Он сопровождал отца и меня на той памятной ночной встрече.
– Ах, вот вы о ком... Теперь понял. Я не знаю, что с ним сталось. Должно быть, погиб при штурме.
– Хорошо, - бесстрастно сказал Артур.
– А как насчет сержанта Кремсона? Сержанта Донована? Сержанта Торберса?
– Если это все люди твоего отца...
– Это люди моего отца, пребывавшие в столице на момент переворота, - подтвердил Айтверн все таким же лишенным эмоций голосом.
– Вам известна их судьба?
– Боюсь тебя огорчить, но нет. Мне очень...
– Жаль? Разумеется, - Артур кивнул. Вуаль равнодушия вдруг разбилась, разлетелась на осколки, и Айтверна захлестнуло пьянящее веселье.
– Ладно, пойдем дальше, - сказал он.
– Что вы можете сказать о лейтенанте Эдвардсе? Служил в королевской гвардии. Сэр Малькольм Эдвардс. Лет сорока, седой как лунь, потерял левую руку при Портерер-Харлс. Как у него сейчас дела? Жив, надеюсь? Что, не в курсе? Какая досада. А Фрэнки Байерс? Главный королевский конюший. Лошадкам у него живется, как в раю. А Мэри Пэлтон, встречали вы Мэри Пэлтон? Веселая девчонка, служит в вашем, как вы утверждаете, замке горничной. Веснушки на обе щеки, серые глаза и улыбка, такая белозубая, что ею можно по ночам освещать город. Опять качаете головой? Отвратительный из вас король, Гледерик. И еще смеете на что-то претендовать?
Артур любил позлить врагов, не говоря им ни капли лжи и не оскорбляя - просто бросал правду в лицо, а потом любовался, как они запляшут от услышанной правды, подобно чертям на сковороде. И выкажи Гледерик на сей раз хоть тень злости, раздражения или растерянности - это бы доставило Айтверну мало с чем на свете сравнимое наслаждение. Чужая ненависть иной раз дороже золота, слаще вина и женских объятий. Но Кардан всего лишь легкомысленно улыбнулся, в который уже раз за их беседу:
– Может, и не смею. Но ведь претендую же, правда? И что мне может помешать претендовать в дальнейшем? Читаемые тобой морали? Умоляю, не смеши. Твой отец был храбрым и благородным человеком, однако он лежит в той же могиле, в которой лежит и отец этого мальчика, которого ты с собой приволок. А я сижу верхом на коне, и держусь в седле получше, чем мои враги. У моего жеребца хорошие подковы на копытах, и эти копыта переломают кости всем, кто посмеет выступить против меня. Не тебе судить, какой из меня король.
– Нет, милостивый государь, вы ошибаетесь, - перебил его Айтверн.
– Мне и никому другому! Потому что кто, если не я? Ваши доводы, Гледерик Кардан, выслушаны, измерены и взвешены. И признаны никчемными. Между нами не будет мира, и я не собираюсь признавать ваши притязания. Вы красноречивы. Вот только я не верю, что вас интересует на самом деле хоть что-либо, помимо власти. Извольте катиться к дьяволу, сэр.
Гледерик запрокинул голову и от души расхохотался:
– А у тебя, мальчик, хорошо получается пытаться меня пристыдить. Не знаю, какой из тебя герцог, но менестрель выйдет - в самый раз. Когда я разобью твоих клоунов, то могу даже сохранить тебе жизнь. И сделать придворным бардом. Будешь развлекать меня старинными легендами про всяческую доблесть. Эй, змеиное отродье... Ты, вроде бы, хотел войны? Ты ее получишь, а когда она закончится - я надену на тебя шутовской колпак.
– Нет, - вдруг раздался очень спокойный голос Гайвена Ретвальда.
– Никакой войны не будет.
От неожиданности Артур вцепился в поводья. Он обернулся, посмотрел на принца, так внезапно нарушившего свое молчание. Гайвен уверенно сидел в седле, выпрямив спину и разведя плечи, глядя узурпатору прямо в глаза. Айтверн заметил единственную каплю пота, проступившую у принца на лбу.
– Никакой войны не будет, - повторил Ретвальд. Его голос зазвенел, готовый в любую секунду порваться. Губы и то сделались мертвенно белыми.
– Господин Кардан, я не намерен скрываться от судьбы. И не хочу, чтобы из-за меня гибли невинные. И не хочу, чтоб невинные гибли из-за вас. Вы говорите... вы говорите...
– голос Гайвена наконец дрогнул, но мгновением спустя принц овладел собой, - вы говорите, будто этот трон - ваш. Может быть, не знаю, кто тут уже разберется. Я вызываю вас на дуэль - пусть наш спор решат клинки. Победитель взойдет на иберленский престол.
– Гайвен! Да ты с ума сошел!
– крикнул Артур.
Сын короля Брайана довольно ловко соскочил с коня, расстегнул стягивающую воротник серебряную заколку и позволил черному плащу упасть на землю. Медленно, очень медленно стянул перчатки, смял их и сунул в карманы брюк.
– Герцог Айтверн, - принц даже не смотрел в его сторону, - вы ошибаетесь, если желаете обвинить меня в безумии. Я ничуть не сошел с ума. И я прошу вас не вмешиваться ни во что. Сойтись с этим человеком в поединке - мое решение, и не советую мне препятствовать.
Айтверн спешился и схватил Ретвальда за рукав.
– Остановись, - прошипел он.
– Ни шагу вперед. Он же тебя убьет, как ты не понимаешь? Прекрати немедленно эту дурь. Сейчас ты вежливо сообщишь Кардану, что погорячился, и мы отсюда уедем.
Гайвен рывком освободил руку:
– Ты не имеешь права мне приказывать.
– Зато имею возможность тебе помешать.
– Правда?
– голос Ретвальда упал до шепота.
– Как же ты будешь мне мешать, Артур? Ты заберешь у меня шпагу? Свяжешь руки? Ударишь по голове? Не смеши. Я - твой сюзерен. Ты не можешь идти против своего сюзерена.
– Ах ты ублюдок, - прорычал Айтверн, не помня себя от ярости.
– Законный сын, - поправил его Гайвен.
– Ты меня, кажется, перепутал с Гледериком. Стой смирно и ни во что не вмешивайся. Засвидетельствуешь потом, что поединок прошел по всем правилам.
– Не дожидаясь ответа, принц отвернулся и сделал шаг в сторону узурпатора. Айтверну отчаянно захотелось его остановить, но он сдержался.
– Надеюсь, вы там уже что-то решили?
– осведомился Гледерик слегка недовольно.
– Или мне до конца века стоять и слушать, как вы пререкаетесь?