Рыцарь из рода драконов
Шрифт:
– А вы неправильно деретесь, - заметил Джайлс, кое-как отразив коварный выпад Артура и принявшись осторожно обходить герцога по кругу.
Заслышав эдакую наглость, Айтверн чуть не поперхнулся.
– Неправильно дерусь?
– ошарашенно переспросил он.
– Ну и ну, какие удивительные заявления порой можно услышать от собственного оруженосца! Объясните же, мастер Джайлс, сделайте одолжение. Отчего же, если я неправильно дерусь, вы с треском продуваете мне раунд за раундом?
Блейр поджал губы:
– Не в этом дело... Ясно, что вы меня раскололи на орехи, и еще сотню раз расколете. Вас с самого детства учили
Артур усмехнулся и покачал головой:
– Сегодня день удивительных открытий. Оказывается, можно быть искусней кого-то и все время побеждать, а потом услышать от него же, что ты сам - неуч. Ну так расскажи мне, приятель, изволь уж, поведай, в чем именно я ошибаюсь. Может быть, я не с того конца держусь за оружие? Да как будто бы нет, с того.
– Ну... Так сразу не объяснишь... Но я попробую.
– Джайлс вспыхнул, видно было, что он не на шутку смущен. Паренек помялся, а потом принялся рассказывать.
– Ну, вот смотрите... Как именно вы сражаетесь... Вы очень быстрый, спорить не могу, считаете движения, каждый удар ясен и доходит до конца... Это вы правильно делаете. Но вот как именно вы бьетесь... В основном колете, так? Вы полагаетесь на острие, я почти не замечал, чтоб вы хлестали или тем более рубили. Вы всегда очень сложно бьете... много финтите, обманок много, замороченных всяких штуковин... Вы как играете с врагом. Путаете его. Связываете, как... как... ну, как паук в паутину.
– Я рад, что ты уловил основную суть моей техники, - ядовито сказал Айтверн.
– Приятно, что за время наших схваток ты успел заметить хотя бы это. Единственное, что я не понимаю - где в моей технике изъян.
– Подождите... Я как раз до этого дойду... Так вот. Вы деретесь на такой манер потому, что вы дуэлянт. Понимаете, в чем тут дело? Вы именно дуэлянт, а не солдат. Вас так учили - чтоб было красиво, и очень сложно, и по-хитрому... Чтоб получилось дворянски. Но вот скажите... Вы когда-нибудь были в настоящем большом сражении?
Артур небрежно пожал плечами:
– Когда я состоял на службе у герцога Тарвела, то принимал два раза участие в облавах на местных разбойников.
– Я не про то... Я про большой бой. Настоящий большой бой, когда на поле сразу тысячи людей. Вы в таком бывали?
– Никогда, - неохотно признался Артур.
– А какое это может иметь значение?
– А вот такое. Вы хороший фехтовальщик, я уже сказал... Одного врага вы легко убьете, ясное дело. И двух-трех - тоже. А вот когда вокруг вас сотни, тысячи людей, и все пытаются кого-то убить, друг друга или вас... Когда всюду свалка, и не протолкнешься. Толку тогда с вашего фехтования? Вы в толчее не успеете никакой финт сделать, раньше сомнут, не один, так второй. Колоть - никакого проку, ведь в бою все в доспехах, вы, по привычке видно, больше к шпаге приноровились, а она вам в сражении не поможет. Там самое малое полуторник нужен или вообще эсток. Ну допустим, возьмете вы палаш, он получше шпаги, или какой еще меч на одну руку... Начнете колоть - никакую броню не проколете, тут один выход, метить в сочленение доспеха, в открытые места всякие... а как вы в них попадете, если вокруг целая толпа врагов и каждый миг на счету? Не успеете просто, не выгадаете. Извините... но так вы, со своим искусством, быстро сгинете.
– Я понял, к чему ты клонишь, - раздраженно сказал Артур.
– Но учти. Мои наставники были не глупей тебя, и ознакомили меня с разными способами вести бой. Я прекрасно представляю, как вести себя в битве, меня учили всем необходимым приемам.
– Верю. Что вас всему учили. Да вот... Вы эти приемы хорошо запомнили? По вам так и не скажешь. Я конечно согласен - вы все, что надо, знаете. Но знаете... просто головой. Умом. А тело ваше совсем к иному приучено. Вы все больше хитрите, а к прямому бою не приноровились. И если даже пойдете в битву... вы первым делом станете сражаться по-обычному, просто по привычке. Ваши руки не привыкли к другому. Вы бы с топором поупражнялись, чем со шпагой плясать.
В словах Джайлса имелся определенный резон, причем немалый. Айтверна порядком разозлило, что Блейр смеет давать ему советы, но верхом глупости было бы считать эти советы лишенными смысла.
– Даже не пойму, кто тут учитель, а кто ученик, - усмехнулся Артур.
– Ну-ка, признавайся. От кого набрался таких премудростей?
– От моего лорда, - ответил Блейр и тут же помрачнел и весь как-то замкнулся в себе.
– От твоего лорда, - эхом откликнулся Артур, чувствуя, как похолодало в воздухе.
– Вот оно так...
Джайлс вскинул голову, его глаза были чуть сощурены:
– Да, именно так, - с вызовом сказал он.
– Сэр, у меня еще много забот на сегодня, нужно доспехи почистить, оружие, за вашим конем опять же присмотреть... Да и вам самим найдется, чем заняться, что мне вас отвлекать. Доброго вечера, сэр.
– Блейр не без ловкости вложил учебный меч в ножны и отвесил чопорный поклон, очень напомнив в этом миг Александра.
– Послушай, - начал было Айтверн, но понял, что не понятия не имеет, о чем говорить.
– Да я бы послушал, - с готовностью отозвался Джайлс, - вот разве что одна загвоздка - вы и сами не знаете, что сказать... Не знаете же, верно?
– Появись на лице Блейра хоть тень иронии, Артур не раздумывая бы ударил его. Но оруженосец оставался совершенно серьезным, в его голосе даже сквозил намек на участие.
– А жаль... Вы ведь хотели бы по правде узнать, что мне ответить... Вам это не для меня надо, для себя. Вы никогда не говорите для других, сэр, даже когда сами думаете, что убеждаете их, или спорите, или пытаетесь приказывать. Вы говорите только для себя... сами пытаетесь поверить в то, что произносите.
– Ты...
– Голос Артура напомнил ему самому скрежет меча о точильный камень.
– Ты... Да какое тебе дело до того, во что я верю или не верю? Ты присягнул мне, так вот и изволь выполнять приказы, и не забывай про субординацию!
Блейр сделал шаг ему навстречу и негромко спросил:
– А чем вы, сэр, станете дышать, когда все вокруг превратятся в ваших слуг? От одиночества не задохнетесь?
– и, не дожидаясь ответа, развернулся и направился к крыльцу. Артур растерянно смотрел ему вслед. В какой-то момент он захотел окликнуть Джайлса, заставить остановиться, попросить прощения за свою грубость или может даже поблагодарить за сказанные слова, но он не стал этого делать. Герцог Запада не имеет права унижаться перед безродным крестьянином, раньше прислуживавшим врагу и подобранным тем едва ли не в канаве.