Рыцарь курятника
Шрифт:
– Самая вероятная возможность успеха заключается в награде, обещанной тому, кто его выдаст. Она может прельстить кого-нибудь из его шайки.
– Я и сам об этом думал.
Начальник полиции взял письмо Рыцаря Курятника и положил его в карман.
– Сегодня вечером, – сказал он, – я вернусь в Версаль и покажу это письмо королю.
В дверь постучали.
– Войдите, – сказал Фейдо.
Дверь отворилась, и в кабинет медленно вошел один из шести агентов, с которыми Фейдо говорил накануне. Он походил скорее на призрак или тень; он поклонился Фейдо де Марвилю.
– Вам что, Жакобер? – спросил начальник полиции.
Прежде чем ответить, тот огляделся и, убедившись, что в
кабинете нет посторонних, поклонился во второй раз.
– Ваше превосходительство говорили о Рыцаре Курятника? – спросил он.
– Да, – отвечал Фейдо.
– Ваше превосходительство назначили десять дней для поимки?
– Ни одной минутой более.
– И тому, кто выдаст Рыцаря Курятника через десять дней, ваше превосходительство заплатит двести луидоров?
– Без сомнения; ведь я обещал эту сумму вам, Деланду, Леду, Нуару, Арману и Ледюку.
– Да, но что ваше превосходительство даст тому, кто выдаст Рыцаря Курятника нынешней ночью?
Фейдо сделал шаг к агенту.
– Я удвою сумму!
– А тому, кто выдаст не только Рыцаря Курятника, но и все секреты его шайки?
– Тысячу луидоров.
Жакобер поклонился в третий раз.
– Сегодня ночью, – пообещал он, – я выдам Рыцаря Курятника и всю его шайку.
– Ты? – удивился Фейдо, быстро переглянувшись с Беррье.
– Я, – подтвердил агент.
– Ты знаешь, где Рыцарь Курятника?
– Знаю.
– А если знаешь, почему раньше этого не сказал? – спросил секретарь.
– Я об этом узнал только что.
– Каким образом?.. Объяснись! Говори! Я хочу знать
все!
– Ваше превосходительство, – продолжал Жакобер, – вот что случилось в эти шесть дней. Мне было поручено караулить улицы Английскую, Ореховую, Бернардинскую, и я устроил свой главный наблюдательный пункт на площади Мобер. У меня была комната на первом этаже дома, выходящего на угол площади и улицы Потерянной. Обращая внимание на каждую мелочь вокруг, я заметил то, чего никто не замечал до сих пор: на самой площади, на углу улицы Галанд, есть дом, окна и двери которого постоянно заперты.
– На улице Галанд, на углу площади Мобер? – сказал Беррье.
– Да, господин секретарь, – отвечал Жакобер.
– Дом с кирпичной дверью?
– Именно.
– Продолжай.
– Очевидно, – продолжал Жакобер, – этот дом необитаем, а между тем к нему не было прибито билета о продаже или сдаче внаем. С другой стороны, я замечал, что люди подозрительной наружности приходили в определенное время, и именно после наступления ночи; эти люди останавливались у дверей, стучались и входили, но ни один из них не выходил.
– Как? – спросил Фейдо.
– Ни один.
– Получается, что они исчезали?
– По крайней мере на время, потому что на другой день я часто видел, как вновь приходили те же самые люди, которых я видел накануне.
– Значит, в доме было два выхода.
– Нет, ваше превосходительство. Я внимательно изучил это место. У дома только один вход и выход – тот, который выходит на площадь Мобер. Дом находится у Кармелитского аббатства, а дома, находящиеся по правую и по левую его сторону, даже не сообщаются друг с другом – я в этом удостоверился.
– Однако, – сказал Беррье, – куда могли выходить люди, которые входили в дом?
– Этого я еще вчера не знал, а узнал только прошлой ночью. Эти постоянные визиты в одни и те же часы показались мне странными, и я внимательно наблюдал за ними. Я часто замечал, что эти люди приходили по двое; я их подстерегал, подслушивал: они говорили на воровском жаргоне, который мне знаком. Среди них я узнал Исаака, бывшего раньше в шайке Флорана и не знавшего, что я теперь служу в полиции. Решившись, на другой день (это было в восемь часов вечера) я переоделся и пошел в кабак, смежный с таинственным домом, я притворился пьяным, но не спускал глаз с запертого дома.
Пробило восемь часов; ночь была темна. Я узнал Исаака и его друга, проходивших мимо кабака. Стоя в дверях, я запел; он меня узнал. Я предложил возобновить нашу прежнюю дружбу – он согласился и вошел в кабак со своим другом; мы откупорили несколько бутылок. Начались признания. «Что ты собираешься делать?» – спросил он меня. «Не знаю, – отвечал я. – Я ищу работу». «Работай с нами». – «Каким образом? Что значит «с вами»?» – «Хочешь, я тебя сегодня представлю тетушке Леонарде? Ты узнаешь все». – «Хорошо, – сказал я, – я тебе верю». – «Идем же, я представлю тебя!»
Мы направились к дому. Он постучался условным стуком – дверь отворилась, мы вошли. Мы находились в узком сыром коридоре, плохо освещенном сальной свечкой. В конце коридора Исаак обратился к своему спутнику: «Мы поднимаемся или спускаемся?» – спросил он. «Спускаемся, – отвечал тот. – Внизу лучше забавляются»! Мы спустились в пещеру, очевидно, находящуюся под площадью Мобер и о существовании которой не подозревает никто. В пещере за столами сидело множество людей, они ели, пили, играли и пели. Я перетрусил – боялся, что меня узнают, но, к счастью, так переоделся, что этого не случилось. Изможденная старуха, похожая на скелет, прислуживала всем. Я смешался с присутст-
вующими. Исаак со своим товарищем оставили меня. Старуха, которую все находившиеся тут называли Леонардой, подошла ко мне.
«Ты здесь новичок?» – спросила она меня. «Да», – отвечал я. «Кто тебя привел?» – «Исаак и его друг». – «А-a, Зеленая Голова! Ты не принят?» – «Еще нет». – «Ты будешь представлен нынешней ночью. Ты давно в Париже?» – «Три дня». – «Откуда ты?» «Из Нормандии». – «Ты уже промышлял?» – «В шайке Флорана». – «У тебя есть наши пароли?» - Я тотчас вынул из кармана несколько вещиц, которые дал мне Флоран, когда приехал в Париж; они должны были убедить любого вора, что я с ним одной породы.