Рыцарь любви (сборник)
Шрифт:
– Булонские граждане охраняют сокровища Франции! – сухо заметил Шовелен с прежним жестким смехом.
– Наше свидание окончено? – с наружным спокойствием спросила Маргарита. – Могу я удалиться?
– Когда вам будет угодно, – насмешливо ответил он, видимо, любуясь ее красотой. – Неужели вы все-таки не верите, леди Блейкни, что у меня на сердце нет никакой вражды к вам или к вашему супругу? Ведь я сказал вам, что не хочу его смерти!
– И однако, отправите его на эшафот, как только он попадет в ваши руки.
– Я уже объяснил вам, что хочу лишь захватить его, а там уже от него будет зависеть, куда отправиться: под нож гильотины или вместе с вами на свою яхту.
– Вы хотите предложить сэру Перси на выбор: сохранить свою жизнь… взамен чего?
– Взамен его чести.
– Вы получите отказ!
– Посмотрим!
На звонок Шовелена явился солдат, который привел Маргариту. Шовелен встал со своего места и низко поклонился ей, когда она с гордо поднятой головой проходила мимо.
Как только Маргарита скрылась за дверью, из глубины комнаты послышалось громкое зевание, за которым последовал целый поток самых грубых ругательств, и из темного угла вылезла нескладная, с ног до головы покрытая еще пылью фигура и грузно уселась в кресло, на котором недавно сидела Маргарита.
– Ушла наконец проклятая аристократка? – хриплым голосом спросил этот человек.
– Ушла, – коротко ответил Шовелен.
– А вы чертовски много времени потратили на эту дрянь, – проворчал его собеседник. – Еще немного, и я пустил бы в ход свои кулаки.
– И сделали бы то, на что не имеете никакого права, гражданин Колло, – спокойно заметил Шовелен.
– Если бы со мной посоветовались, я при первой возможности свернул бы ей шею, – свирепо проворчал Колло.
– И Алый Первоцвет не попал бы в ваши руки, – ответил Шовелен. – Если бы его жены здесь не было, англичанин ни за что не сунул бы голову в ту западню, которую я ему так заботливо подготовил.
– Оттого-то я и настаивал на принятии всевозможных мер, чтобы эта женщина не убежала.
– Вам нечего опасаться, гражданин Колло: она отлично поняла, что наша угроза не пустая шутка.
– Не шутка? Вы правы, гражданин! Если эта женщина сбежит, клянусь, я сам стану управлять гильотиной и собственноручно отрублю головы всем мужчинам и женщинам Булони. А что касается проклятого англичанина, то – попади он только в мои руки – я застрелю его как бешеную собаку и освобожу Францию от поганого шпиона.
– Этим вы ничего не достигнете, так как он действует не один, а своим убийством вы только создадите ему славу героя, погибшего за свои благородные поступки.
– А все-таки вы до сих пор не поймали его, – фыркнул Колло.
– Это будет сделано завтра, после заката.
– Каким образом?
– Я приказал звонить к вечерней молитве в одной из запертых церквей, а он принял вызов на дуэль со мной на южном крепостном валу как раз в это время.
– Вы, вероятно, принимаете его за дурака? – сказал Колло.
– Нет, за безумно смелого искателя приключений. Он обязательно придет.
– И что будет дальше?
– На валу будут ждать двенадцать вооруженных людей, готовых схватить его при первом появлении.
– Чтобы немедленно расстрелять?
– Я предпочитаю получить его жизнь, имея в виду оружие, которое для него гораздо действеннее смерти.
– Что это за оружие, гражданин Шовелен?
– Бесчестье и осмеяние – взамен его жизни и жизни его жены.
– Вы, кажется, с ума сошли, гражданин, и оказываете республике плохую услугу, щадя жизнь ее величайшего врага.
– Щадя его жизнь? – расхохотался Шовелен. – Нет, гражданин, после всего этого в Англии этот человек, обожаемый, как какой-то бог, в один момент сделается посмешищем и предметом всеобщего презрения. Только тогда будем мы в безопасности от этой шайки английских шпионов, когда ее предводитель будет принужден в самоубийстве искать спасения от губительного презрения целого мира. А теперь не пойти ли нам спать? – предложил Шовелен, желавший поскорее остаться наедине с собой.
К его удовольствию, Колло что-то проворчал себе под нос, что выражало согласие, и, кивнув, вышел из комнаты.
Удобно усевшись в кресле, Шовелен предался приятным размышлениям.
– Ну, мой неуловимый герой, – шептал он, – мне сдается, что мы с тобой теперь расквитаемся! Бесчестье и осмеяние! – почти вслух повторял он, с наслаждением лакомки произнося эти слова, как вдруг до его слуха долетел знакомый беззаботный смех.
– Ради Бога, скажите, месье Шобертен, как намерены вы привести в исполнение эти приятные вещи?
В одно мгновение Шовелен был на ногах и с широко раскрытыми от изумления глазами смотрел на ярко освещенного луной сэра Перси, который в широком плаще, накинутом поверх его обычного элегантного костюма, спокойно сидел на окне.
– Услышав, как вы повторяли такие интересные слова, я не мог устоять от искушения заглянуть сюда, – хладнокровно пояснил сэр Перси. – Человек, разговаривающий сам с собой, находится в незавидном положении: он или дурак, или сумасшедший. Разумеется, эти эпитеты к вам не могут относиться, месье Шобертен… э… э… простите… Шовелен!