Рыцарь нашего времени
Шрифт:
– Анька, кто там? – крикнули из квартиры, и Бабкин узнал голос.
– Вы кто? – хрипло спросила девица.
– Мы к Марии Сергеевне.
Девица, поколебавшись, пустила их внутрь, и Сергей с Макаром оказались в просторной комнате, по-видимому, объединенной из двух. Узкий темный коридор уводил в глубь квартиры, оттуда доносился запах плова. В комнате не было никакой мебели, кроме двух стульев; чисто вымытые окна беспрепятственно пропускали свет, падавший на многочисленные скульптуры.
– Анька, дура, подгорело! – бросила Томша, появляясь из коридора, и осеклась,
Но тут же на лице ее появилась улыбка узнавания, и она шутовски поклонилась Бабкину, бросив оценивающий взгляд на Илюшина. Тот учтиво поздоровался, представился, но прежде чем назвать цель их визита, покосился на желтоволосую девицу, повернувшуюся к ним спиной. Томша отреагировала немедленно:
– Слышала, что я сказал? – она подтолкнула девицу в сторону коридора. – Иди, следи за пловом.
Та ушла, шаркая дырявыми тапочками по паркету.
– Ну что, хотите посмотреть? – с двусмысленной улыбкой спросила Томша, махнув рукой в сторону скульптур и не сводя глаз с Макара.
– Сначала я хотел вас кое о чем спросить. Если вы не против, конечно.
Томша, пожав плечами, указала на стулья, а сама, не дожидаясь, пока они сядут, опустилась на пол, приняв непринужденную позу. Излишне непринужденную, как показалось Сергею: на скульпторше была мужская фланелевая рубашка, доходившая невысокой Томше до колен, и когда она села, полы рубашки распахнулись, обнажив полные смуглые ноги, которые Мария Сергеевна поджала под себя по-турецки. Они лоснились, словно их намазали маслом, и, уловив еле слышный запах сандала и каких-то незнакомых ему восточных пряностей, Сергей подумал, что так оно и есть.
Сегодня ее глаза в щелочках опухших век казались еще меньше, как будто она не выспалась. Волосы по-прежнему висели неаккуратными прядями вдоль лица, пухлые губы блестели, словно их смазали чем-то жирным, и Бабкин вспомнил про плов на кухне. Он не мог объяснить себе, в чем притягательность этой женщины – она скорее отталкивала его, но в ее развязной непринужденности, полном пренебрежении к внешности и в бесстыдном внимании к мужчинам было что-то влекущее.
Макар подумал, что так мог бы выглядеть божок сластолюбия. Но в следующую секунду Томша перевела взгляд с Сергея на него, и то, что он прочитал в этом взгляде, заставило его прибавить «и гордыни». Старый Чешкин был прав.
Не пытаясь выдавать себя и Бабкина за покупателей, Илюшин рассказал, чем вызван их визит, упомянув в качестве причины рассказ Полины Чешкиной. Услышав о девушке, Мария Сергеевна раздвинула толстые губы в довольной улыбке.
– Помню эту дурочку, – насмешливо протянула она. – Приходила, бедненькая, зубками у меня стучала – то ли от страха, то ли от холода, уж не знаю. Не поверила Димке Силотскому, красавчику моему, решила сама спросить у Маши, правду ли ей сказали.
– И вы ей подтвердили слова Силотского, – утвердительно произнес Макар.
– Не подтвердила, – поправила его Томша, – а рассказала то, что было. Может, мой рассказ с Димочкиным и не во всем совпал – он фантазер был тот еще, мог и придумать ерунды для красоты сюжета. Я ведь не в курсе, что он ей плел.
Она потянулась нарочито медленным
– Дениска Крапивин хотел, чтобы я его друга выманила из дома, – равнодушно проговорила она. – Мне что, жалко, что ли? Во-первых, не чужой человек попросил, а во-вторых, он мне за такое развлечение заплатить обещал.
– Заплатил?
– А как же! Дениска мальчик не бедный, ему мелочиться незачем.
– А вы знали, чем вызвана его просьба? – спросил Сергей, стараясь скрыть неприязнь.
– Зачем мне об этом знать? Он сам не говорил, а я не спрашивала. Может, Дениска хотел другу подарок сделать?
Мария снова призывно улыбнулась Сергею.
– Подарок получился на славу, – промурлыкала она с довольным видом. – Димка примчался, как будто его за ниточку потянули. Мы ведь с ним до этого расстались – надоел он мне немножко, решила отдохнуть от мальчика...
В том, что она называла тридцатипятилетнего мужчину мальчиком, тоже было что-то дразнящее и одновременно противное.
– А тут и самой стало любопытно! Я его по-хорошему встретила: белую сорочку надела, с эдакими прорезями... вот тут и вот тут, – она показала, где именно были прорези, откровенно потешаясь над сыщиками. – Очень она Димочке пришлась по вкусу. Я его не с пустыми руками встретила, а за вином спустилась, конфет-фруктов прикупила, и пока ходила, он и примчался, сокол мой. Вот удивился-то, что ему не открывают! – она рассмеялась от воспоминаний. – А тут я поднимаюсь, с вином и фруктами. В пальто. А под пальто у меня... – она подмигнула Бабкину, – только та самая белая сорочка. Знала я, что Димочка оценит! Жаль, конечно, что потом ему нелегко пришлось, друзья-то совсем от него отвернулись. Дениска Крапивин, хитрец такой, и руку ему перестал подавать при встрече, и Сеньку-Швейцарца на это подговорил. Димку я жалела, да...
– А ведь вы были знакомы и с Николаем Чешкиным, – не задумываясь, заметил Бабкин. – Его вам совсем не жалко?
Лицо Томши неуловимо изменилось. Исчезла веселость, глаза помрачнели, и ее улыбка стала похожа на гримасу.
– Не тогда, так на день позже, – отрезала она. – Хотите, чтобы я причитала, как остальные: «Ах, какой талантливый мальчик погиб»? Не смешите меня! Видела я их талантливого мальчика – больной он был, законченный шизофреник. Его бы лечить надо, а вместо этого с ним возились, как с недоношенным. А уж как старый дурак над ним трясся – смотреть смешно было.
– Под старым дураком вы, надо полагать, подразумеваете Владислава Захаровича? – осведомился Макар.
– Именно так и надо полагать, – передразнила Томша. – Как еще его назвать? Не уберег внука-то, как ни старался.
– Вы тоже сыграли в этом некоторую роль, – не удержался Сергей.
– Бросьте! Не я, так другая баба оказалась бы на моем месте. Димочка был известный ходок, мужской силой его бог не обидел. Да и Дениска Крапивин постарался бы, и не получись у него в тот раз, получилось бы в другой. Он, Дениска, человек упрямый: если что в голову себе вбил, так добьется непременно.