Рыцарь ночи

Лазарева Ярослава

— И в чем они заключаются? — нетерпеливо спросила я.

— Температура нашего тела необычайно низка, — пояснила она. — Ты наверняка заметила, какие холодные у Грега руки. И когда мы попадаем на солнце, от естественного тепла она повышается, что для нас очень плохо. Начинается естественная реакция охлаждения тела, и если мы остаемся на солнце долго, то из-за этой реакции невольно впадаем в состояние, сходное с анабиозом. Мы становимся обездвижены и беспомощны. И охотники знают об этом. Они между собой называют это «сон вампира» и

тщательно выискивают «спящих». Уничтожить вампира в таком состоянии не представляет труда. Но кто по своей воле впадет в него? Поэтому мы тщательно избегаем солнечных дней и жарких стран.

— Вот оно что! — задумчиво проговорила я.

— Но учти, что я сейчас дала тебе оружие против нас с Грегом, — заметила Рената. — И ты должна молчать об этом.

— Могла бы и не говорить! — обиделась я. — Я никогда не причиню вам вреда! Ни за что!

— Кто знает! — вздохнула Рената и отодвинулась от меня.

Затем вообще пересела на кресло.

— Ты меня волнуешь, — с трудом произнесла она, и я увидела, как раздулись ее ноздри, а верхняя губа начала приподниматься. — Не представляю, как Грег сможет справиться с собой.

— Ты по поводу поверья? — уточнила я, чувствуя, как на меня накатывает волнение.

— Секс с девственницей, — прошептала Рената. — Нет, это невозможно! Есть вещи, которые невозможны по определению. Такая кровь лишит разума даже самого сильного, сопротивляться этому никто не сможет. И Грег не первый пытается пройти этот путь.

— Вот как? — заметила я и поежилась.

— К тому же он нарушил одно из условий, он тебя полюбил! И кто знает, чем это может закончиться! Атанас уже пытался, — после паузы добавила она.

— Ваш дед? — уточнила я и вспомнила страшное письмо Дино.

— Ну да, мы его так называем, ведь он из нашего рода самый древний.

— И что произошло? — в нетерпении спросила я.

— Его полюбила девственница… Но он не смог совладать со своей натурой и, почувствовав запах ее крови, потерял рассудок и выпил ее до дна. Она умерла в его объятиях. А после этого он стал одним из самых кровожадных и ненасытных вампиров в округе. Он родом из Чехии.

«Да, видимо, Дино писал именно об этом вампире, — мелькнула мысль. — Слишком много совпадений. И наверняка он не все мне открыл».

— Атанас сейчас здесь? — поинтересовалась я, пытаясь справиться с волнением.

— Я думала, что ты уже все поняла, — тихо сказала Рената. — В вашей деревне в последнее время происходили непонятные для жителей истории. Вначале телята, затем коза…

— И Миша?! — вскрикнула я.

Рената молча кивнула и приложила палец к губам. Я вскочила и забегала вдоль дивана. Она меня не останавливала. Мне хотелось закричать, может, даже ударить ее, только бы избавиться от боли, которую я сейчас испытала. Но я понимала, что Рената, по большому счету, здесь ни при чем. Как и Грег.

— Атанас, не хочет или не может придерживаться… нашей с Грегом диеты, — продолжила Рената, когда увидела, что я вновь опустилась на диван. — Поэтому после случая с твоим односельчанином семья решила, что ему лучше отправиться в Лондон. Там почти постоянно живет Порфирий, или отец, как мы его называем.

— Так Грег сейчас с ними? — догадалась я.

— Да, он пока там, — кивнула Рената. — Надеюсь, я ответила на все твои вопросы.

Она вдруг встала. Я видела, что она очень нервничает, но не могла понять почему.

— Тебе пора уходить, — тихо произнесла Рената. — Я больше не могу находиться рядом с… — она запнулась и взглянула на меня. Потом все-таки закончила: -…с твоей кровью.

Я тут же вскочила.

— Не бойся! — сказала она. — Я в состоянии себя контролировать. К тому же я только что утолила жажду, чтобы облегчить себе общение с тобой.

Я тут же вспомнила о клетках с кроликами на ее «кухне» и внутренне содрогнулась.

— Я пойду, — сказала я.

— У меня есть для тебя новогодний подарок, — сообщила Рената.

Я удивленно на нее посмотрела, но она лишь молча улыбнулась и поманила меня за собой. Мы прошли в ее мастерскую. На мольберте стояла картина. И я невольно вскрикнула, увидев изображение. Рената, несомненно, была необычайно талантливым художником. Прямоугольное полотно четко разделялось на две половины — темную и светлую. В темной части сидел Грег, в светлой — я. Мы сидели на земле боком к зрителю, соприкасаясь спинами. Фоном для темно-серой фигуры Грега служило черно-фиолетовое небо. И только его белый четкий профиль светлым пятном выделялся в этой мрачной ночи. Моя фигура в белом воздушном платье была изображена залитой солнечным светом. Я держала поднятой правую руку, на ее раскрытой ладони сидела лазоревая бабочка.

Рената сняла холст с мольберта, тщательно упаковала его в плотную бумагу и перевязала шпагатом.

— Раму закажешь сама, — виновато произнесла она. — Я не знаю твой вкус и убранство твоей комнаты.

Я так разволновалась, что не могла вымолвить ни слова. Она посмотрела на меня, улыбнулась и протянула картину.

— Ты не представляешь, какой это для меня подарок! — наконец обрела я дар речи. — Я так скучаю по Грегу! Но я знаю, что не могу ни сфотографировать его, ни запечатлеть на видео. А мне так хотелось иметь его изображение! Благодарю!

— Я рада, что доставила тебе удовольствие, — сказала она.

Я взяла картину, и она показалась мне довольно громоздкой и тяжелой.

— Нужно вызвать такси, — предложила Рената. — А то тебе тяжело будет ее нести.

Она быстро набрала номер и сделала заказ. Я поставила картину на пол и обвела глазами стены. Но поразившего меня тогда триптиха не увидела.

— А где?… — начала я и кивнула на середину стены.

— Триптих Грег забрал себе, — пояснила Рената. — Но, кажется, он его спрятал, так как в его квартире он отсутствует.