Рыцарь отражений
Шрифт:
— Отныне ты — страж Источника, — объявила она, — и отвечаешь только передо мной. Ты признаешь это?
Потемневшие губы искривились.
— Да, — последовал ответный шепот.
— Теперь ступай, собери пламя, — приказала она, — начни свое пребывание в этой должности.
Кажется, он кивнул — в тот самый миг, когда снова начал погружаться. Еще немного, и остался только похожий на вату клочок волос, а в следующее мгновение земля поглотила и его. Силовая линия исчезла.
Я откашлялся. Тут Ясра уронила руки и обернулась ко мне. На ее губах играла легкая
— Жив он или мертв? — спросил я, и добавил: — Чисто академический интерес.
— Право, я точно не знаю, — ответила она. — По-моему, всего понемножку — и как у всех нас.
— Страж Источника, — задумчиво произнес я. — Интересное существование.
— Лучше чем быть вешалкой, — заметила она.
— Смею сказать.
— Полагаю, ты считаешь, что за то, что ты вернул меня в прежнее состояние, я должна теперь испытывать к тебе определенную благодарность, — заявила она.
Я пожал плечами.
— По правде говоря, у меня есть о чем подумать, кроме этого.
— Ты хотел положить конец междоусобице, — сказала она, — а мне хотелось вернуть этот замок. К Амберу у меня по-прежнему нет добрых чувств, но я желаю сказать, что мы квиты.
— Так и порешим, — сказал я ей. — Есть верность — правда, она невелика, — которую я могу разделить с тобой.
С минуту она изучала меня прищуренными глазами, потом улыбнулась.
— Насчет Люка не беспокойся, — сказала она.
— Но я не могу иначе. Этот сукин сын Далт…
Она продолжала улыбаться.
— Ты знаешь что-то, чего не знаю я? — спросил я.
— Много всякого, — ответила она.
— Может, тебе хотелось бы поделиться чем-нибудь?
— Знания — товар ходкий, — заметила Ясра. Тут земля слабо задрожала, а огненная башня закачалась.
— Ты предлагаешь, чтобы я помог твоему сыну, а за это ты продашь мне информацию, с чего начать?
Она рассмеялась.
— Если бы я думала, что Ринальдо нужна помощь, — сказала она, — сейчас я была бы рядом с ним. Полагаю, тебе будет легче ненавидеть меня, если ты сочтешь, что я лишена даже такой добродетели, как материнский чувства.
— Эй, я думал, мы объявили ничью, — сказал я.
— Ненавидеть друг друга это не мешает, — ответила Ясра.
— Ну-ну, леди! Если забыть о том, что год за годом ты пыталась меня убить, я ничего против тебя не имею. Ты случайно оказалась матерью человека, который нравится мне и которого я уважаю. Если он в беде, я хочу ему помочь, и охотно установлю хорошие отношения с тобой.
Языки пламени стали ниже футов на десять, дрогнули, и еще больше приблизились к земле. Мандор откашлялся.
— На случай, если недавние усилия пробудили у вас аппетит, — заметил он, — у меня есть отличные заклинания, чтобы приготовить поесть.
Ясра улыбнулась, почти кокетливо и, могу поклясться, подмигнула ему.
Не знаю, можно ли назвать Мандора красивым, хотя со своей буйной седой шевелюрой он выглядит потрясающе. Я никогда не понимал, отчего женщин так влечет к нему, и даже проверил, не наложил ли он на себя заклятие по этой части. Но нет. Должно быть, это — волшебство совершенно иного порядка.
— Прекрасная мысль, — отозвалась она, — антураж я обеспечу… если вы позаботитесь об остальном.
Мандор поклонился; языки пламени съежились, прошли остаток пути до земли и впитались в нее. Ясра выкрикнула какое-то приказание Шару, Невидимому Стражу, велев там и удерживать пламя. Потом она развернулась и повела нас к лестнице вниз.
— Подземный ход, — объяснила она, — к более цивилизованным берегам.
— Мне пришло в голову, — заметил я, — что, кого бы мы ни встретили, они, скорее всего, останутся верны Джулии.
Ясра рассмеялась.
— Как до нее оставались верны мне, а до меня — Шару, — ответила она. Это профессионалы. Они переходят из рук в руки вместе с замком. Им платят за то, чтобы они защищали победителей, а не мстили проигравшим. После обеда я устрою торжественный выход, произнесу речь и буду наслаждаться их безымянной и сердечной преданностью… до прихода следующего узурпатора. Осторожно с третьей ступенькой. Там камень шатается.
Итак, она вела нас вперед, сквозь поддельный участок стены в темный тоннель, который, как мне показалось, вел на северо-запад, в ту часть Цитадели, что уже была отчасти исследована мной в прошлый раз, когда я попал сюда. Именно в тот день я спас ее от Маски (Джулии) и вернул в Амбер, чтобы она некоторое время побыла вешалкой в НАШЕЙ крепости. Мы вошли в тоннель, где было совершенно темно, но Ясра сотворила стремительно мчащуюся яркую точку, мгновенно проносившуюся мимо, и та повела нас сквозь сырость и мглу. Воздух был спертым, стены — в паутине. Под ногами была голая земля, и только посередине шла неровная дорожка из каменных плит; время от времени по обе стороны попадались вонючие лужи; мимо и по земле, и по воздуху то и дело проносились маленькие темные создания.
В действительности мне свет был ни к чему. Может статься, он не был нужен никому из нас. Я владел Знаком Логруса, и тот обеспечивал мне магическое зрение, даруя серебристый рассеянный свет. Поддерживал я его еще и потому, что Логрус предостерегал меня от магических воздействий — на постройки могли быть наложены заклятия-ловушки или, коли на то пошло, можно было ждать мелкого мошенничества со стороны Ясры. Такой способ видеть давал еще одно: я заметил, что и перед Мандором тоже вырос Знак — а насколько мне известно, Мандору тоже не стоило излишне доверять. Туманное и неясное нечто, похожее на Лабиринт, занимало такую же позицию напротив Ясры, замыкая круг осторожности. А свет продолжал танцевать перед нами.
Из-за груды бочек мы вышли в помещение, напоминающее весьма загруженный винный погреб. Сделав полдюжины шагов, Мандор остановился и осторожно вынул из стойки слева от нас пыльную бутылку. Уголком плаща он протер этикетку.
— Ничего себе! — заметил он.
— Что это? — спросила Ясра.
— Если оно не испортилось, я сочиню к нему незабываемую трапезу.
— Правда? Тогда, чтобы убедиться наверняка, возьми еще несколько бутылок, — сказала она. — Оно появилось тут еще до меня… может быть, даже до Шару.