Рыцарь с железным клювом
Шрифт:
– Ага!
– радостно воскликнул Дима.
– Имеем прекрасный случай выказать свое милосердие и прекраснодушие!
Он подошел к нищенке, вынул из Володиного мешка все его спортивное снаряжение и протянул одежду женщине:
– Берите, бабушка! Сей отрок жалует вам со своего плеча одежку! Не взыщите, что мало, может, червонца два и выручите!
– Ох, спасибо милые!
– зашамкала женщина.
– Бог вас наградит!
Но Дима отчего-то внезапно нахмурился и строго заявил:
– Не надо нам Бога! Мы и без его помощи себя наградить сумеем! Поняла?
Бабка даже опешила, испугавшись холодного тона своего "благодетеля".
– Ну, как знаете...
– растерянно пролепетала она, пряча вещи в свою сумку, а Дима уже тянул Володю прочь из вестибюля метро.
Мальчику не очень-то понравилось, как обошлись с его спортивной формой: и трико, и кеды покупал ему отец, и Володе даже нравилось заниматься в них на уроках физкультуры. Теперь же оказывалось, что они годны лишь для того, чтобы быть брошенными или отданными в виде милостыни. Но Володя решил, скрепив сердце: все это нужно для успешного окончания дела.
Дима, чему-то посмеиваясь, повел Володю по Невскому, потом они свернули на одну из соседних улочек, и предводитель толкнул дверь какого-то частного магазинчика. Он тут же заявил хозяйке-продавщице, указав на Володю, что этого-де мальчугана нужно срочно принарядить в спортивный прикид самого лучшего качества. Продавщица, видно, сразу же смекнула, что имеет дело с настоящим покупателем, и перед Володей перво-наперво выставила три пары суперкроссовок: "Найки", "Пуму" и какие-то тайваньские, с хитрым названием. Володя, которого Дима сильно ткнул в бок, понял, что от него требуется, и тотчас выбрал, вначале примерив, высокие белые "Найки", удобные и легкие.
Потом ему пришлось в закутке магазина натягивать один за другим три спортивных костюма. Один оказался сильно велик, и Володя был похож в нем на клоуна. Второй не понравился Диме, потому что был слишком ярок - малинового цвета. Зато третий, темно-зеленый фирмы "Адидас", удовлетворил как "мальчугана", так и его наставника, и Дима приказал Володе не снимать его, а также надеть и новые кроссовки.
– А теперь, мамочка, - обратился Дима к хозяйке магазина, - вы нам куртень получше подыщите. Не слишком длинную, но и не короткую, не узкую, но и не широкую. А, пожалуй, пошире давайте - мальчуган тяжелой атлетикой заниматься хочет, так у него скоро мышцы некуда прятать будет.
– Поняла, поняла!
– упорхнула в свои закрома улыбающаяся хозяйка, довольная тем, как идет продажа, и очарованная симпатягой-покупателем.
Скоро появились и куртки. Дима отнесся к ним ещё более придирчиво, чем к прочим шмоткам: и то было не так, и это. Но покуда Дима заставлял продавщицу таскать ему все новый товар, Володя начал смекать, что его приятель отбирает вещь не из соображений щегольства, но желает одеть своего подручного в будущем предприятии в костюм, соответствующий возложенному на него трудному и опасному поручению.
Но наконец и куртка была подобрана - удобная, но не теплая, просторная и шикарная по покрою, но не броская цветом - серо-стальная.
– Сколько с меня?
– бросил Дима продавщице, засовывая руку в нагрудный карман куртки.
Хозяйка потыкала своим длинным ногтем в кнопки калькулятора и выдала итог:
– С вас восемь тысяч триста двадцать. Нет, ошиблась, - тридцать.
– Здесь девять, - бросил Дима на прилавок несколько новеньких купюр. И оставьте сдачу себе на мороженое с сиропом или без, как хотите. Пойдем, будущая звезда российского спорта.
Нет, Володя не был поражен Диминым размахом. Теперь ему казалось, что коль их дело стоит миллионов, то какие-то десяток тысяч на подготовку предприятия являются сущими пустяками, обязательными впрочем. Но все эти мысли не мешали Володе, однако, любоваться самим собой. Когда они вышли из магазинчика, мальчику казалось, что все идущие ему навстречу пешеходы восторгаются теми дорогими шикарными вещами, что были на нем. У Володи никогда не было таких нарядов, он даже не смел мечтать о подобном "прикиде", но тогда, прежде, ему бы не пришла на ум мысль, что одежда, которая ещё минуту назад была чужой, теперь становится как бы слита с телом, становится частью тебя, нет, даже больше - заменой многих качеств, обычно людьми одобряемых.
Поглощенный своими открытиями, наслаждающийся ощущением собственного достоинства, Володя и не заметил, как Дима направил его под арку проезда во двор. Там, над входом в двухэтажную дворовую постройку, висела большая яркая вывеска:
СПОРТЦЕНТР "АЯКС"
– Давай, заваливай, надежда русского спорта!
– хамовато подтолкнул Володю Дима к дверям.
– Поразомнемся с тобой немного. Мне, дружок, нужны соратники здоровые, как спартанцы. И лишенные всяких там общественных комплексов, подобно афинянам. Пошли!
В раздевалке, куда Дима завел Володю, мальчик рассмотрел сложение своего наставника. О, это был полубог! Никаких гор мышц у Димы, правда, не было - его стройная фигура словно таила силу под гладкой кожей, но стоило Диме сделать любое, пусть даже легкое движение, как отчетливо, рельефно проступали группы мышц, являвшихся словно по чьему-то приказу, чтобы выполнить именно это движение, а потом скрыться, уступая возможность покрасоваться другим мышцам.
"Да, такой мужик не только с шестого этажа спустился бы, а и с небоскреба без веревки!
– с восхищением и завистью рассматривал Диму Володя, покоряясь "предводителю" все полнее и полнее.
– А я зачем-то его тогда подсек..." И Володе уже в который раз стало стыдно своего подвига, которым он ещё совсем недавно гордился.
Зашли в зал, и к Диме тотчас подошел огромный увалень, показавшийся Володе то ли тренером, то ли хозяином спортзаведения "Аякс".
– Ну, здравствуй, Мишка, дорогой мой корешан!
– с восторженной фамильярностью обратился увалень к Диме, и Володя поразился тому, что Диму назвали "Мишкой", но тут же понял: "Так надо".
– Что-то долго не захаживал! Смотри, жиром заплывешь, как тюлень!
– Не заплыву, Аякс!
– хмуровато поздоровался с крепышом Дима, а Володя сразу же смекнул: "Мишка и Аякс - это всего лишь клички. Понятно!" - Я тут с другом - Вольдемаром его зовут, - представил Дима "мальчугана".
– Он с недельку к тебе походит. Поднакачай его, только не слишком мучай, а то ты, я знаю, человека истерзать горазд - ещё тот палач.