Рыцарь Святого Гроба

Трубников Александр

– Не возражаю, – ответил бальи. – С чего начнем?

– Если ваша милость не против, то с обвинения о нарушении перемирия с конийскими турками.

– Не против, – выжал из себя бальи. Толстяк под взглядом адвоката неуютно поежился.

– Обвинение располагает свидетелями описанных событий? – переходя к делу, осведомился адвокат.

– Какое еще нужно свидетельство помимо послания самого бальи Иерусалимского королевства? – искренне изумился в ответ Мартин Аквитанский и обвел глазами присутствующих, словно говоря: «И где берут таких бестолковых юристов?»

– Думаю, что это не совсем так, –

тем же ровным голосом произнес Ги, на сей раз обращаясь к председателю. – Вот здесь у меня имеется письменное свидетельство десяти тосканских арбалетчиков, сделанное в присутствии епископа Акры и заверенное его печатью. И оно говорит о том что не христианские рыцари, а именно подданные султана во главе с эмиром совершили нападение на марсельский неф. Буря загнала его в прибрежные воды, но не вынесла на берег, таким образом, он не попадает под действие берегового права. Вышеозначенное свидетельство не далее как позавчера было предъявлено самому бальи, сеньору Томмазо. Узнав всю правду о событиях, он был взбешен и немедленно отправил конийскому султану ответную ноту. Мало того, тосканцы свидетельствуют, что именно благодаря бесстрашию и мастерству сира де Мерлана это нападение было отражено. Я думаю, с этим пунктом обвинения мы покончили? – спросил адвокат у бальи.

– Следующее обвинение, – ответил апулиец, скорчив при этом такую мину, словно его заставили при всех съесть кислейший сирийский лимон.

Из толпы присутствующих донеслось недовольное гудение. Жак перевел дух, Робер приосанился, а на лице легиста из Бейрута, которое по-прежнему охраняло жизнерадостное выражение, промелькнула некоторая обескураженность.

– Далее рассмотрим обвинение в убийстве сервов достопочтенной госпожи Корлеоне, – продолжил Ги. – Располагает ли обвинение очевидцами этих событий?

– Непременно, ваша милость! – обращаясь к бальи, просиял легист. – Здесь присутствуют два копейщика донны Корлеоне, которые могут в подробностях рассказать о том, что произошло.

Обвинитель бросил просительный взгляд на Витторию, та махнула сложенным веером, и на середину зала вышли два ее охранника. Оба они были одинаково широкоплечи, светловолосы и голубоглазы, а кроме того, одинаково одеты и имели одинаковое выражение лица. «Ну, просто двое из ларца, как в старой кельтской сказке, которую долгими зимними вечерами рассказывала покойная бабушка», – подумал про себя Жак.

– Что ты видел? – спросил, обращаясь к одному из них, обвинитель.

– Однако, мы гулял, – с готовностью начал тот, – ночная ветром свежего. Тут сразу этот мечом нападать. Пока моя своя тесак вынуть – она Михаилу и Вадиму давай кирдык. А мы воздух дышать завязамши и госпожа вернулись охранять.

– Стало быть, насколько я понял, – осведомился Ги, обращаясь прямо к Виттории, – ваши слуги сразу же доложили вам, сеньора, о том, что на них совершено столь дерзкое нападение?

Та в ответ высокомерно кивнула головой.

– А какие же меры вы приняли для того, чтобы обезвредить опасного преступника? – задал следующий вопрос защитник. – Ведь насколько я понимаю, человек, способный напасть посреди ночи на четверых вооруженных молодцов безо всякой видимой причины и с легкостью убить двоих, крайне опасен для путников. Или же причина все же была? – обратился он

к свидетелям.

– Никак не была, – в этот раз ответил второй, – он сам нападать, убивать…

– Но мои подзащитные свидетельствуют прямо противоположное, – объявил адвокат. – Именно эти двое молодцов напали на них ни с того ни с сего. Благородная сеньора, разумеется, говорит нам чистую правду, поэтому защита склонна считать, что солгали именно эти двое. Так как все свидетели – и со стороны защиты, и со стороны обвинения – это заинтересованные люди, то дело должно быть решено судебным поединком между одним из свидетелей обвинения и моим подзащитным. Обвинение соглашается на поединок?

При последних словах адвоката «двое из ларца» испуганно переглянулись, Робер встопорщил усы и выпятил грудь, а обвинитель подпрыгнул на месте. Теперь его лицо выражало лишь испуг и смятение. Донна Корлеоне нахмурила лоб, немного поразмышляла и отрицательно мотнула головой.

– Сеньора, будучи уверена в своей правоте, вынуждена отказаться от обвинения за недостаточностью доказательств, – объявил легист. Охранники с облегчением вздохнули, Робер разочарованно сплюнул, а бальи помрачнел больше прежнего.

– Теперь рассмотрим обвинение в краже коня, принадлежащего ордену Храма, – считая и этот вопрос исчерпанным, продолжил защитник. – Уважаемый мэтр, повторите, пожалуйста, кто выдвигает это обвинение?

– Его светлость бальи Иерусалимского королевства, – крайне неуверенно ответил легист.

– Стало быть, вы действуете от его имени, по его письменному или устному поручению?

– Мне поручил это дело бальи города Тира, – очень тихо ответил Мартин из Аквитании. Он уже понял, в какую ловушку его загоняет коварный акрский законник.

– Ваша милость, – обратился Ги к председателю, – защита и обвинение предлагают отставить рассмотрение этого пункта до тех самых пор, пока с жалобой о краже коня не обратится представитель ордена либо уполномоченное им лицо. Вы не возражаете, коллега? – развернулся он к Мартину. Тот густо покраснел и в знак согласия кивнул головой.

– Следующий пункт, – ни на кого не глядя, объявил бальи.

– Предлагаю все обвинения, выдвинутые его светлостью господином бароном Бейрутским, рассмотреть по совокупности, – продолжил защитник. – Так как самым существенным из всего является обвинение в мятеже, с него, пожалуй, и начнем. Никто из присутствующих не будет возражать против того, что столкновение между рыцарем де Мерланом и его оруженосцем Жаком из Монтелье состоялось примерно на полпути от Черной Скалы до Белых Камней?

– Совершенно верно! – обрадованно подтвердил Мартин. – А как известно, все побережье до Белых Камней является владением господина барона…

– До каких пор я буду слушать эту чепуху? – взвился бальи Сидона, который, оказывается, тоже присутствовал в зале. – Во всех жалованных грамотах черным по белому прописано, что границы сидонских земель простираются вдоль берега до самой Черной Скалы, известной как место отличной рыбной ловли!

– Искони, еще со времен взятия Бейрута, известно, что границей Бейрутского баннерета являются Белые Камни! – рявкнул с другого конца зала барон. – Мы неоднократно подавали жалобы Его Святейшеству, дабы он рассудил этот многолетний спор.