Рыцарь Святого Гроба
Шрифт:
На месте, предназначенном для председателя, расположился сам правитель города. По правую руку от него восседал архидьякон каноников архиепископства, а но левую – какой-то жизнерадостный толстяк.
– Ничего себе толпа, – пробормотал у него за спиной Робер. – Слушай, а мы с тобой, случайно, не узурпацию королевской власти замыслили? В зале только Фридриха и папы не хватает…
– Тише, прошу вас, тише, – взмолился стоящий рядом адвокат. – Ради бога, не говорите резких слов и уж ни в коем случае не упражняйтесь в остроумии. Когда нужно будет пошутить, поверьте, я с этим отлично справлюсь и без вашей помощи.
– Слушайте!
– К наместнику Его Императорского Величества Фридриха, императора Священной Римской империи, короля Германии, короля Ломбардии, короля Иерусалима, – продолжил пристав, – обратились просители с множественными обвинениями, выдвигаемыми против рыцаря Робера, шевалье де Мерлана из Арденн, и сержанта Жака из Монтелье.
– Кто будет выдвигать обвинения? – не поднимаясь, спросил бальи.
– С вашего позволения, – жизнерадостный толстяк вскочил с места и, сделав несколько воробьиных скачков, вмиг оказался между судьями и подсудимыми, – я, Мартин из Аквитании, легист его светлости барона Жана де Ибелина Бейрутского, по всемилостивейшему соизволению своего господина буду представлять здесь его интересы. Помимо этого меня также сделали своим представителем сеньор Пьетро ди Россиано из дома Сеньи и сеньора Витториа ди Корлеоне. Позволите ли мне предъявить обвинения?
– Начинайте, – буркнул бальи.
Легист сноровисто отцепил от пояса свиток, развернул его и начал декламировать, словно кюре, читающий пастве Священное Писание. Время от времени он отрывал глаза от текста и обводил присутствующих ищущим понимания взглядом. Описав в цветистых выражениях обстоятельства появления в королевстве двух крестоносцев, он особое внимание уделил тому, что оба они взяли крест не из любви к Господу, а дабы найти защиту от справедливого возмездия за тяжкие преступления.
– Врет же как сивый мерин! – взвился при этих словах Робер.
– Подождите, сир, – прошептал ему на ухо адвокат. – Не мешайте ему рыть себе яму собственным языком.
– Донна Корлеоне, – продолжал толстяк, – обвиняет их в намеренном убийстве двух ее слуг, совершенном во время плавания на нефе «Акила». А закон, как известно, гласит, что, если кто лишит жизни, продаст или отпустит на свободу чужого серва, присуждается к уплате сорока ливров. Стало быть, за убийство, совершенное вдвоем, двух сервов сеньоры обвиняемым подлежит к уплате всего сто шестьдесят ливров виры.
– Желаете возразить? – спросил у адвоката бальи.
– Нет, монсир, – ответил тот, делая пометки на восковой табличке, – мои подзащитные прежде хотят выслушать все обвинения.
– Кроме того, – продолжил Мартин, дождавшись, когда председатель в знак согласия кивнет головой, – бальи Иерусалимского королевства обвиняет их в том, что эти двое нарушили перемирие между императором и султаном Конии, совершив разбойное нападение на принадлежащий ему город и пленив его родственника. А таковые действия, как известно, караются смертной казнью.
Далее. Во время описи имущества задержанных, вышеозначенных сира Робера и Жака, обнаружен боевой конь с клеймом ордена Бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова. Так как никаких дарственных либо купчих грамот на сей счет не обнаружено, бальи счел разумным обвинить их в краже вышеозначенного
Помимо вышесказанного, имеются еще обвинения, которые выдвинул его светлость барон Бейрутский. Прибыв в Святую Землю, обвиняемые оскорбили действием родственника господина барона а кроме того, нанесли оскорбление словом самому господину барону в его собственных покоях. Затем они напали оружно на ближнего родственника его светлости на его собственной земле, что по сути является вооруженным мятежом. Как известно, вооруженный мятеж против сеньора и его семьи, а равно и помощь вилланам, восставшим против сеньора, для человека благородного происхождения карается лишением титула и рыцарского достоинства, а для виллана и горожанина – смертью. Ко всему прочему, они ограбили и избили серва барона Жана Ибелина Бейрутского, жонглера Рембо из Прованса. Все эти обвинения подтверждаются многочисленными свидетельствами, в чем уважаемый суд может легко убедиться.
За означенные преступления, по их совокупности, обвинители – его светлость барон, Жан де Ибелин, бальи Иерусалимского королевства граф Томмазо Д'Арчерра и сеньора ди Корлеоне – помимо положенной виры, требуют полного возмещения убытков.
Услышав, что имя бейрутского барона объявлено легистом перед именем императорского наместника, тирский бальи недовольно скривился, но промолчал.
– Слушай, Ги, – Робер повернулся к адвокату, – это куда он гнет? Я так прикинул, что вира и возмещение убытков потянут на все наши деньги и имущество?
– Терпение, сир, терпение, – прострекотал защитник, не отрываясь от своих записей.
– Мнение обвинителей понятно, – произнес бальи. Все это время он разглядывал свои холеные пальцы, стараясь не встречаться взглядом ни с рыцарем, ни с вилланом. – Это все?
– Нет, монсир, к величайшему сожалению. – Легист барона Ибелина улыбнулся при этом столь лучезарно, что у Жака не осталось ни малейших сомнений в том, что на самом деле он хотел сказать «к счастью». – Сеньор Пьетро ди Россиано заявляет, что означенный рыцарь Робер де Мерлан во время турнира одержал над ним победу при помощи колдовства. Некая еретичка и знахарка перед схваткой надела ему на шею бесовской амулет. Таким образом, еще и нарушен турнирный кодекс, что делает вышеозначенного рыцаря подсудным и за это преступление. Опираясь на письма Гроба Господня, которые, как известно, являются истинными ассизами Иерусалимского королевства, обвинение просит лишить шевалье де Мерлана рыцарского звания и титула. Кроме того, перед судом святой равноапостольной церкви я уполномочен обвинить означенного рыцаря в колдовстве.
Все присутствующие со стороны обвинения довольно закивали. Жак оцепенел, а у Робера от изумления отвисла челюсть. Защитник слегка похлопал его по плечу, чтобы успокоить, сделал шаг вперед и, оказавшись прямо напротив Мартина Аквитанского, стал его разглядывать с нескрываемым сочувствием. Так порой ярмарочная публика разглядывает шута, который спьяну либо по старости лет не справился с самым простым кульбитом.
– Что скажет защита? – хмуро осведомился бальи.
– Защита категорически отрицает все обвинения и предлагает начать опрос свидетелей по каждому из них, – не отрывая глаз от обвинителя, прострекотал адвокат Ги.