Рыцарь в черном плаще
Шрифт:
— Негодяй! — сказал Петушиный Рыцарь, грозно подняв руки над головой Монжуа. — Ты будешь говорить, будешь!
Приподнявшись на цыпочки, он смотрел Монжуа прямо в глаза. В подошел и напомнил:
— Час пробьет.
— И эти женщины умрут, — простонал Рыцарь. — Умрут! О Господи!
На него страшно было смотреть.
— Умрут! — повторил он.
Схватив Монжуа за руки, он рванул с такой силой, что порвал связывавшие их веревки. Сжимая руки барона в своих пальцах, он еще раз повторил:
— Говори! Говори!
Он произнес последнее слово с такой энергией, что Монжуа опрокинулся назад.
— Он будет говорить, — сказал В, подошедший вплотную к упавшему.
Петушиный Рыцарь выпустил руки Монжуа, тот оставался неподвижен. Рыцарь взял опять его правую руку — Монжуа вздрогнул, и дрожь пробежала по всему его телу.
— Ты будешь говорить? — спросил Рыцарь.
— Да, — пролепетал Монжуа разбитым голосом, как человек, побежденный после продолжительной борьбы.
Рыцарь и В переглянулись.
— О наука, наука! — прошептал В. — Вы им повелеваете! Он будет отвечать! Он уже не принадлежит себе.
Рыцарь медленно приподнялся.
— Подвергаются ли Нисетта и Сабина смертельной опасности?
Монжуа изгибался в страшных конвульсиях. Рыцарь взял две склянки, по одной в каждую руку. Эти склянки имели форму лейденских банок. Он приложил медную пробку одной банки к голове Монжуа, а другую к сердцу. Монжуа испускал хриплые вздохи, судороги увеличивались.
— Подвергаются ли Нисетта и Сабина смертельной опасности? — повторил Рыцарь. — Отвечай!
Губы Монжуа раскрылись.
— Отвечай! — повторил Рыцарь.
Монжуа еще сопротивлялся. Мышцы его лица судорожно сжимались. Рыцарь поднял обе руки надо лбом Монжуа.
— Отвечай! Они в опасности?
— Нет.
— Значит, ты солгал?
— Да.
— Ты хотел меня обмануть, чтобы купить себе свободу?
— Да.
— Ты понимаешь, в каком состоянии ты находишься?
— Нет…
— Что ты чувствуешь?
— Сильную боль в голове.
— Чего бы ты хотел?
— Чтоб ты прекратил эту боль.
Рыцарь и В опять переглянулись.
— Вам всемогущество, — проговорил В, — а графу де Сен-Жермену бессмертие!
Раздалось громкое «кукареку». В поспешно обернулся к двери и открыл ее. Тюлип, стоявший на пороге, подал письмо.
— От доктора Пейрони, — сказал он.
В поспешно подал письмо Рыцарю, который распечатал его.
— Этот человек сказал правду, — проговорил он, указывая на Монжуа, — Нисетта и Сабина не подвергаются никакой опасности: это утверждает Пейрони. Теперь настало время отомстить, — прибавил он с радостным трепетом. — Проснись! — приказал он хриплым голосом, схватив за руки Монжуа.
Эпилог
ПРОШЛО ТРИ МЕСЯЦА
I
Гроза
9 августа 1745 года Людовик XV после трехмесячной военной кампании вступил в столицу своего королевства во всем величии славы. На перекрестках горожане устраивали танцы, вечером на улицах пускали фейерверки. Два дома на улице Сент-Оноре были украшены и иллюминированы особенно празднично: дом Даже, королевского парикмахера, и Рупара, чулочника.
Рупар стоял перед лавкой, закинув руки за спину и вздернув кверху нос, чтобы лучше любоваться своей иллюминацией. Его окружала группа соседей.
— Как чудесны слава и победа! — восклицал Рупар. — И как подумаешь, что я, говорящий с вами, лично присутствовал при этом!
— Да, ведь вы были при Фонтенуа, — сказал кто-то из соседей, с восторгом сложив руки.
— Был. Я победитель!
— И не были ранены?
— Нет, но мог бы быть ранен!
— Так вы были в сражении?
— Был ли я в сражении! — вскричал Рупар. — Ноя больше ничего не делал! Я слышал, как свистели пули, я видел мертвых и раненых.
Рупара окружили. Он был в восторге, оказавшись в центре внимания.
— Король меня видел и говорил со мной, — продолжал он.
— И остался доволен вами?
— Он был в восторге!
— Уж не произвел ли вас король в генералы? — спросил молодой белокурый приказчик чулочника.
— Я не просил его, — скромно отвечал Рупар, — однако я присутствовал при сражении.
— Спрятавшись в комнате по другую сторону реки, — сказала Урсула, вышедшая из лавки. — Уж лучше тебе меньше хвастаться своими подвигами! Если бы у короля были все солдаты такими, он проиграл бы сражение.
— Но, моя подруженька, мне кажется, что…
Урсула перешла через улицу, не выслушав своего мужа, и встретила Арманду, выходившую из салона Даже.
— А я шла за вами, — сказала Арманда. — Нисетта и Сабина хотят посоветоваться с вами насчет подвенечных платьев, которые только что принесли.
— Значит, свадьбы состоятся скоро?
— На будущей неделе.
— Почему же не на этой? Сегодня только понедельник.
— Жильбера нет в Париже. Он был вынужден уехать по делам, и вернется только в пятницу или субботу. Войдите, — прибавила Арманда, переступая порог салона. — Вы увидите моего нового друга.
— Кто это?
— Войдите, войдите, увидите!
Урсула вошла первой, Арманда вслед за ней. В эту минуту по внутренней лестнице спустились два человека: первым был Ролан, сменивший мундир на свой прежний костюм, вторым — лейб-гвардейский сержант.
— Месье Тюлип! — Урсула всплеснула руками.
— Собственной персоной! — ответил Тюлип, любезно кланяясь.
— Вы в Париже!
— С нынешнего утра. Я имею честь находиться в конвое его величества и вступил в Париж вместе с королем. Ролан заставил меня поклясться, что мой первый визит будет к нему, и я сдержал слово.