Рыцарь XX века(Повесть о поэте Абд ар-Рахмане аль-Хамиси из долины Нила)

Моисеева Клара Моисеевна

Обнимаю тебя. Твоя мама».

Анистена! — Ты осчастливил нас!

о соседству с домом, где жил Абд ар-Рахман, жила семья феллаха Абуль-Фаувада. Четверо его детей мал мала меньше не учились, и юный аль-Хамиси свободные часы рассказывал им сказки, пел песни. Дети его любили и бегали за ним, как маленькие собачонки.

Феллах, работающий на земле богатого феодала, возвращаясь домой

уже на закате, голодный, изнуренный, находил часок, чтобы посидеть со своим юным другом. Он полюбил Абд ар-Рахмана всей душой. У него появилась необходимость поделиться с ним размышлениями о трудной жизни египетской деревни. Мальчик слушал его с большим вниманием, глаза его говорили о том, что он все понимает.

Показывая на две роскошные виллы, возвышающиеся на самом красивом месте аз-Зарки, феллах говорил:

— Посмотри, сынок, разве это справедливо? Вся богатая и плодородная земля нашей деревни принадлежит этим толстопузым богачам. Они, словно султаны, повелевают нами. Мы ничем не отличаемся от рабов, которые строили пирамиды. Нам платят гроши за тяжкий труд, а им достаются большие барыши. Посмотри, у них — электричество, у нас — темнота. Не каждый имеет керосиновую лампу. У меня нет даже рваных сандалий, а дети мои никогда не имели новой чистой одежды, носят обноски, босые, не учатся. Их доля предрешена. Милость Аллаха распространяется только на эти два богатых дома. Где справедливость, скажи, сынок?

Мальчик слушал в глубокой задумчивости. Он от всей души жалел своего друга. Он видел его всегда усталым, запыленным, босым. Он вспоминал слова мамы о тяжком труде феллахов. Теперь перед его глазами такой труженик. Он растит овощи и фрукты. Целыми днями под знойным солнцем не разгибаясь обрабатывает каждый кустик. А когда приносит домой немного зелени, огурцов и помидоров, обязательно угощает, словно у него полным-полно в закромах. Какой добрый человек! Надо написать об этом маме.

«Дорогая мама! Любимая мама! Я так хочу тебя увидеть! Я так печалюсь! Мне очень плохо по вечерам, когда я выхожу на улицу и слышу грустные песни феллахов. Бывает, я плачу, когда слышу пение моего соседа Абуль-Фаувада. Он чинит полуразрушенную овчарню, стучит молотком и поет, словно плачет. Мама, помнишь, мы слушали с тобой сонату Моцарта. Хорошо бы мне иметь такую пластинку. Но у меня нет граммофона. Во всей деревне ни один феллах не имеет граммофона. Только помещики имеют эту дорогую музыку. А у нас — пастушья свирель.

Дорогая мама, мой сосед Абуль-Фаувад — удивительный человек. Он великий труженик. Один обрабатывает поле с рассвета до заката. Его маленькие дети ему помогают, но он их жалеет и посылает домой. Вчера он спросил меня: «Скажи мне, мальчик, почему ты печален? Чего тебе не хватает в нашей деревне? Посмотри, наша аз-Зарка такая красивая. Школа у нас хорошая. Почему у тебя невеселые глаза?» Я ответил ему: «Беда — я одинок. Я хочу домой, к маме. Я хочу, чтобы наша соседка, гречанка Медея, заводила для меня свой граммофон. Я хочу, чтобы мама читала мне стихи и сказки из «Тысяча и одной ночи». Мне здесь нехорошо…»

Мама, если бы ты услышала, как стал меня утешать этот добрый человек. Он сказал, что его жена, дети и сам он любят меня, что я им как дорогой сынок. Он так сказал, что я едва сдержал слезы. Мне хотелось ответить, что никто не заменит мне моей мамы. Но я не решился, постеснялся. Я спрятался в своей комнате. Мама, я не люблю эту комнату, она противная. Но я потерплю. Когда закончу школу в аз-Зарке, я вернусь к тебе. Хорошо?

Твой любящий сын Абд ар-Рахман».

«Сын мой, дорогой Абд ар-Рахман! Какое хорошее письмо ты прислал мне. Представь себе, это грустное письмо обрадовало меня. Я узнала, что тебя любят, что твои друзья внимательны к тебе. Боже мой, как украшает человека доброта и приветливость! Твой друг Абуль-Фаувад очень хороший человек. Он жалеет своих маленьких детей, о тебе помнит и заботится. А ведь мог быть суровым и злым, обозленным на свою тяжкую долю. Спасибо ему!

Я думаю, мой дружок, что и ты, в свою очередь, добр и внимателен к этим людям. Твоя приветливость и отзывчивость,

твоя добрая улыбка завораживают. Какое это счастье! Я всегда боялась, что ты унаследуешь от отца его суровость и замкнутость. Ведь он намного лучше, чем кажется. Не правда ли? Я думаю, ты уже убедился в этом. Твой отец честный, добрый и мужественный человек. Но все это спрятано в его душе. Не сразу его разгадаешь. А ты растешь человеком с нежной душой, открытой добру. Я верю, у тебя всегда будет много друзей. Это будут верные друзья, а с друзьями легче жить на свете. Я молю бога, чтобы ты всегда оставался таким же чистым, открытым и любящим человеком, каким я вижу тебя сейчас. Да благословит тебя бог!

Пиши мне, дорогой!

Твоя мама».

Как-то, вернувшись домой после беседы с соседом, Абд ар-Рахман сочинил стихи о добрых людях. Он рассказал в них о тяжкой доле феллаха, о его бедности, о его готовности поделиться последней коркой хлеба. Мальчик писал неумело, не всегда находил достаточно яркую метафору, но писал так искренне, от всей души, что до слез растрогал Абдуль-Фаувада.

— Ты сочинил эти прекрасные стихи? — удивлялся феллах. — Ты, мой маленький друг, умеешь писать такие стихи? Это просто чудо! Позовем соседей, пусть послушают тебя. Может быть, ты еще что-нибудь написал? Прочти нам. Я всегда знал, что ты умный мальчик. Как я рад! Анистена! Ты осчастливил нас!

С тех пор соседи часто собирались у дома Абуль-Фаувада и слушали юного поэта. Некоторые строки они стали распевать, пользуясь народными мелодиями, которые были им знакомы с детства и неведомо кем созданы. В такие дни юный аль-Хамиси забывал о своем одиночестве. Рядом были люди, которые искренне его любили. Как это хорошо!

А занятия в школе шли своим чередом и приносили Абд ар-Рахману всё новые знания, но и ставили много вопросов. В этой школе не было тягостных часов ожидания — когда же наконец закончится урок? Особенно радостными были занятия на уроках литературы. Преподаватель был просвещенным человеком. Он стремился открыть детям красоту и величие арабской литературы, знакомил их с европейской поэзией. Он читал им лирические строки из поэзии Древнего Египта и главы из «Илиады» Гомера. Дети с увлечением писали школьные сочинения на самые разнообразные темы. Как-то учитель предложил написать сочинение о закате солнца. Его любимый ученик написал это сочинение стихами. И так были хороши стихи девятилетнего аль-Хамиси, что учитель счел необходимым прочесть их перед классом.

После занятий в школе аль-Хамиси садился у крошечного окошка своей комнаты и читал книги, которые ему давал преподаватель литературы. А в сумерках, когда становилось грустно, он вспоминал дом мамы и гречанку Медею с ее граммофоном. На этот раз он вспомнил рассказ Медеи о священном греческом городе Дельфы, о руинах храма Аполлона, где в давние времена могли предсказывать будущее. Она показала ему альбом, где были цветные изображения таинственной рощи; мраморные белые колонны с капителями и каменный алтарь, под которым сидела Пифия. Глядя на этот алтарь, хотелось представить себе, как толпы людей подходят к колоннаде, как долго стоят в ожидании своей очереди, когда Пифия ответит им на вопросы. Наконец жаждущий стоит у алтаря и слышит хриплый голос пророчицы. Понять ее бормотание может только жрец. Он стоит рядом. Он вручает ответы, написанные на папирусе или пергаменте. Ведь человек, пожелавший получить ответ на трудные вопросы, давно уже отдал жрецу письмо с этими вопросами.

«Какие вопросы задавали люди, прибывшие в Дельфы?» — спросил тогда любознательный Абд ар-Рахман.

«Разные. Купец спрашивал: стоит ли ему отправиться в далекую страну, будет ли ему удача при продаже серебряных сосудов и шерсти? Молодой человек спрашивал: счастливым ли будет брак с юной красавицей? А больной старик, задыхаясь от кашля, хотел знать, есть ли целебное зелье от удушья?»

Сейчас юный аль-Хамиси думал о том, что охотно пошел бы в Дельфы, чтобы узнать свое будущее. Это так интересно! Вдруг ты узнаешь, что через много лет какой-то журнал напечатает два твоих стихотворения. Только два. Но весть об этих стихах облетит весь Египет. Люди узнают его мысли, а мысли будут хорошие, разумные.