Рыцарь XX века(Повесть о поэте Абд ар-Рахмане аль-Хамиси из долины Нила)
Шрифт:
Абд ар-Рахман плакал от радости, от счастья прикоснуться к матери. Но в это время он услышал цокот копыт, крики, свист. За ними мчалась целая ватага всадников. Мама задыхалась. Что-то шептала ему на ухо. Он еще не понимал, что замысел матери не удался.
Всадники уже рядом. Он услышал голос отца:
— Остановись! У меня оружие! Я не отдам сына! Напрасно ты затеяла похищение. Это не женское дело!
Они спешились. Мать прижала его к груди, целуя, прося помнить, любить. Лицо ее мокро от слез. Но и его душили рыдания. Абд ар-Рахман целовал руки матери, обнимал, искал защиты. Но подошел отец, схватил его, чтобы унести.
Спутники Аиши поддерживали ее, видя, что она в обмороке. А Абдель Малик усадил сына на своего коня, крепко держа его, подобрал поводья и крикнул:
— Хорошо, что соседи увидели твоего посланца и сказали мне. Вот мы и догнали. Запомни, я не отдам сына! Не женское это дело растить мужчину. Чему ты его учила: стихи, сказки, музыка, а молитву Аллаху мальчик не знает. Позор!
Аиша в обмороке. Она ничего не слышала. Спутники сняли ее с коня, принесли воды из соседнего дома, попрыскали, подождали, когда она очнется, и помогли сесть на коня. Абдель Малик аль-Хамиси был уже далеко. Он мчался домой, поддерживая сына, который потерял голос от слез и горя.
Когда Абдель Малик аль-Хамиси принес сына на руках, все повторилось, как в тот памятный день похищения. Абд ар-Рахман был неутешен. Ни отец, ни бабушка не смогли его успокоить. Мальчик отказался есть, отказался ложиться в постель, не желал разговаривать. Тогда дед увел внука в свою комнату, посадил его рядом и обратился к нему со странным вопросом:
— Знаешь ли ты, мой внук, что мой отец Мурад был мамлюком? Знаешь ли ты, кто такие мамлюки и как жестока их судьба? Ты молчишь, но я думаю, что ты ничего не знаешь о твоих предках. Послушай меня внимательно, я расскажу тебе о своей судьбе. Послушай, и ты поймешь, что твоя судьба благосклонна и не так жестока. Есть что-то общее в нашей с тобой судьбе. Общее в том, что в семь лет в нашей жизни произошли большие изменения. Все то, что было нам близко и дорого, привычно и знакомо, — всего этого мы лишились. Я не стану говорить а тебе. Я хочу рассказать о себе.
В очень давние времена — в XII веке — султаны династии Аийубидов задумали создать могучую гвардию из отборных и верных воинов. Они отбирали невольников тюркского, черкесского и грузинского происхождения, обращенных в ислам, обучали их военному делу и заставляли воевать с врагами Египта. Отбирали для этой цели самых рослых, красивых и сильных молодых людей. Им давали хорошую одежду, вдоволь кормили, всячески поощряли к верной службе. Египетские султаны не жалели денег для покупки рабов, они платили работорговцам большие деньги за подростков, украденных у состоятельных родителей, чтобы иметь здоровых воинов. У бедных людей дети бывают хилыми и немощными. Долгое время, сотни лет, султаны создавали воинство из рабов. Но настал день, когда в Египте оказалось так много мамлюков, что они сумели захватить власть в стране и основали династию мамлюкских султанов. Эта власть принадлежала бывшим невольникам почти триста лет, вплоть до завоевания Египта турецким султаном Селимом I в 1516 году.
Прошло более двухсот лет, и новый правитель Египта Мухаммед-Али решил избавить страну от мамлюков, он их боялся и учинил жестокую резню. Много мамлюков погибло от руки его воинства. Кто мог — бежал из больших городов в далекие селения. Мой отец — мамлюк бежал на коне с мешком добра и прибыл в деревню. Здесь женился. Я его единственный сын.
Мне было семь лет, когда враги сообщили в Каир о том, что наша семья прячется в их деревне. Это сделали родственники жены деда. Они были из враждебной семьи, которая жаждала кровной мести. Были присланы солдаты. Они убили отца и мать. Я в это время играл с мальчишками во дворе. А когда пришел домой — меня не пустили в дом. Я долго слонялся на улице и только ночью пробрался тайком и увидел кровь на крыльце и в комнатах. Я увидел испуганные лица чужих людей. Мне сказали, что родители мои убиты.
Я бежал из дома. Я не хотел жить в доме, где были убиты мои родители. Несколько месяцев я шел пешком в город аль-Мансуру, изнемогая от голода и усталости. Никто не ждал меня в этом городе. Не было ни одного дома, где бы нашлось для меня прибежище. Когда я пришел в аль-Мансуру — бедный оборвыш, я иногда получал корку хлеба от такого же голодного и бездомного дервиша. Но дервишей люди уважают и жалеют. Им дают подаяние, бывает, что пускают на ночлег. А голодный мальчишка никому не нужен. Как ему добыть пропитание? Как ты думаешь?
Меня взял к себе старьевщик. Он торговал в своей маленькой лавчонке. Старье надо было собирать в деревнях. Он давал мне мешочек дешевых конфет и посылал по селам, приказав обменивать конфеты на всякую рвань. Я ходил из деревни в деревню и таскал на себе мешки. Ночевал в сарае, иногда на кухне. Как-то забрался в овчарню, спал рядом с овцами. Плохо маленькому человеку без заботливых родителей, без крыши над головой. Долго я скитался. Не знал я ни детства, ни юности. В голоде и тяжких трудах прошли мои годы. А когда подрос и стал хорошо работать, тогда появилась возможность даже построить себе небольшой деревенский дом. Мне помогали добрые люди. Бедный феллах никогда не откажет в помощи соседу. Пока строил дом, познакомился с хорошей девушкой, черкешенкой из большой семьи. У нее было пятнадцать братьев и сестер. Они жили по соседству и были добры ко мне. Я женился на этой девушке, это твоя бабушка.
Она тоже из мамлюков. Трудную прожила жизнь. Давно уже перестала улыбаться, но не перестает трудиться и хлопотать о доме. Она любит тебя и жалеет. Бабушка не может заменить тебе мать, она совсем другая. Что поделаешь? Аллах милостив и милосерден, он поможет нам вырастить хорошего человека.
Старик потрепал курчавую головку внука и сказал:
— Тебе лучше живется, чем сыну убитого мамлюка. Ты в доме отца и бабушки. Ты в моем доме. Я крепко его сколотил. Старался, на долгие годы готовил жилище для моей семьи. Тебе будет хорошо в нашем доме. Не печалься, Абд ар-Рахман. Учись прилежно. Ты умный, выйдешь в люди. Это говорю я — старый мамлюк. Жизнь меня многому научила.
Абд ар-Рахман с удивлением смотрел на деда. Его пылкое воображение рисовало ему картины печальной и трудной жизни этого старого человека.
— Почему убивали? — спросил он. — Почему люди такие злые? Донесли на соседа. Почему?
— Когда подрастешь, может быть, поймешь, — ответил дед. — А теперь пора спать. Уже полночь. Ступай, внучек!
Старик поцеловал его в щеку и за руку отвел к постели. Мальчик не сопротивлялся, не плакал. Он покорно улегся и долго еще думал о дедушке. Он представил себе одинокого мальчика, бредущего во тьме ночи неизвестно куда, мальчика, который в семь лет уже добывал себе пропитание.
«Дед не стоял с протянутой рукой, — подумал Абд ар-Рахман, — а в Порт-Саиде я видел столько мальчиков, которые бегут за прохожими и вымаливают монетку. Каким отважным мальчиком был дед аль-Хамиси! Зарабатывал себе на хлеб, когда ему было семь лет. Удивительный дед!»
Абд ар-Рахман еще долго не мог уснуть. Его встревожил рассказ деда. Но еще больше горечи принес ему неудачный побег. Он старался представить себе, как было бы хорошо дома, у мамы. С какой радостью она стала бы его мыть, одевать, кормить. И все время они бы смеялись и радовались встрече. Он бы рассказал ей о жизни в деревне. А она рассказала бы ему о том, откуда взялись красивые лошадки и как она догадалась переодеться в крестьянскую одежду и так изменилась, что родной сын ее не узнал. Бедная, она так плакала, когда отец схватил его и унес. Ускакал…