Рыцарь XX века(Повесть о поэте Абд ар-Рахмане аль-Хамиси из долины Нила)
Шрифт:
Вдруг Абд ар-Рахман услышал:
— Аль-Хамиси, как я рад нашей встрече! — Школьный товарищ Али-Мухаммед бросился к Абд ар-Рахману и сжал в своих объятиях. — Где ты учишься? Где напечатаны твои стихи? Пойдем поговорим. Вспомним последний вечер в аль-Мансуре. Как ты хорошо читал свою любовную касыду!
— Ты стал еще красивей, Али-Мухаммед. Как хорошо, что ты приехал в Каир. Поступил в университет? Посидим в парке, поговорим.
Обнявшись, они пошли к фонтану и уселись на скамье. Аль-Хамиси спросил о товарищах по школе, порадовался успехам Али-Мухаммеда. Он поступил на филологический факультет. Его мечта — литературоведение.
— Я еще не устроен, — признается Абд ар-Рахман. — А стихи пишу. Они одолевают меня по ночам. Терзают мне душу. Я пишу, словно в забытьи. А потом читаю свои скорбные касыды. Я знаю: их не напечатают, но не могу не писать. Прочту тебе несколько строк стихотворения «Крик». Это заключительные строки. Начало прочтешь сам, если напечатают в журнале. Не знаю, есть ли такой журнал на свете?
— Прочти мне этот «Крик», я люблю твои стихи. Я старый твой поклонник. Помнишь, как я устраивал твои вечера?
— Хорошо.
…Я смеюсь! Так смеется вулкан, Извергающий лаву, Так хохочут под пыткой, Ногтями лицо разодрав. Я кричу, проклиная Безумцев слепую ораву: Пейте кровь мою, Сердце живое Ногами поправ! Вы вольны растоптать Лишь мое беззащитное тело, Все равно никогда Я под вашей пятой не склонюсь. Даже если мне грудь Разорвут ваши черные стрелы,— Я, в крови захлебнувшись, Вам прямо в лицо Рассмеюсь!— Ты делаешь успехи, мой друг! — воскликнул Али-Мухаммед. — Это стихотворение мне очень понравилось. Поищи в своем кармане, если оно записано, подари мне.
Они условились вскоре встретиться, обменялись адресами. Али-Мухаммед унес с собой стихотворение.
С трудом собирали реквизит для бродячего театра. Пригодились старые платья мамы и брошенная одежда дедушки Бадии. Накупили пестрой бумаги, грим. Самое главное, как считал аль-Хамиси, — музыкальный инструмент. У него была флейта — единственный подарок отца, Абдель Малика. Не зная нот и законов композиции, Абд ар-Рахман успешно сопровождал придуманной им мелодией текст песни. Часто ему вспоминались народные мелодии. Некоторые стихи отлично звучали в их сопровождении. Бадиа их разучила и, когда пела своим друзьям, слышала искренние похвалы.
Абд ар-Рахману удалось получить временную работу кондуктора в трамвае. Каждый день, на рассвете, он спешил в трамвайный парк. Он начинал работу в шесть утра, а домой возвращался поздно вечером. Стихи для песен он сочинял по ночам. Аиша, видя трудолюбие сына, восхищалась, но и огорчалась.
— Бедный мальчик, — говорила она, — ты изводишь себя непосильной работой. Как мне печально, что мы бедны, что нет у нас денег платить за учение в университете. Там тебе место, мой дорогой.
— Не огорчайся, мама. Работать кондуктором очень интересно. Сколько разных людей проходит мимо меня за день! Сколько характеров! Для писателя это целый университет.
— Дай тебе бог, сынок, выйти в люди. Какой это университет?
— Мама, я уверен, чтобы сочинять, надо знать жизнь. Когда я вижу озабоченные лица, мне хочется себе представить этих людей в их доме или за работой. Но главное желание сейчас поскорее заработать деньги на доктора и лекарства. Я заработаю — ты поправишься. Все будет хорошо. Знаешь, мамочка, я задумал устроить бродячий театр. Бадиа согласна поехать. Мы пригласим еще парочку молодых неустроенных актеров и отправимся в деревню. Я сочинил несколько маленьких пьес, сочинил песни. Теперь остается купить реквизит для самой бедной постановки. Когда соберу немного денег, мы уедем на гастроли. Хорошо я придумал?
— Ты всегда был фантазером, мой дорогой. Я помню, как ты разговаривал с деревьями. Ты был уверен, что они тебя понимают. Тебе было пять или шесть лет. Каким забавным ты был, мой мальчик!
Абд ар-Рахману удалось заработать совсем немного. Через три месяца ему сказали, что он больше не нужен, сокращается какая-то линия.
Огорченный и разочарованный аль-Хамиси решается ехать в деревню со своим бродячим театром. Он знал, что у старого феллаха, его друга в аз-Зарке, есть большой сарай. «Абуль-Фаувад очень обрадуется», — подумал Абд ар-Рахман. Вскоре бродячий театр прибыл в аз-Зарку и был радушно принят феллахами всей деревни. Детишки сопровождали актеров, помогая тащить свертки с одеждой и цветной бумагой для декораций. Их предстояло сделать здесь, на месте выступления.
Абуль-Фаувад загнал своих овец в угол сарая, расчистил помещение, принес деревянные суфы и устроил всю труппу на ночлег.
Утро начиналось с репетиции. Двор оглашался звуками флейты — музыкальное вступление, потом пела Бадиа. Веселые песни молодого поэта и композитора пришлись по вкусу всем соседям. Женщины и дети бросали свои занятия и усаживались во дворе, наслаждаясь небывалым развлечением. Бадиа прерывала пение и просила угнать блеющих овец. Тогда дети Абуль-Фаувада, верные поклонники аль-Хамиси, бросались к овцам и уводили их со двора.
Когда все было готово к выступлению, стали искать помещение для театра. К счастью, нашелся брошенный дом на окраине деревни. Абуль-Фаувад со всей своей семьей взялся навести порядок. Побелили стены, подправили пол, помогли раздобыть у соседей несколько керосиновых ламп. Было много тревог и волнений. Но вот настал день первого спектакля. Феллахи, их жены и дети приоделись в праздничные одежды и пришли в назначенный час. Наспех сколоченные скамьи были заполнены зрителями. Понравится ли им представление?
Аль-Хамиси, в гриме и одежде пастуха, заиграл на флейте. На сцену вышла Бадиа в венке из живых цветов — настоящая Исида. Она отлично спела любовную песнь пастушки, а пастух вторил ей на флейте. Веселых и грустных песен было много. Успех был огромный. Потом выступили молодые актеры со смешной пьесой о глупом султане и умном слуге. Султан был толстый, с брюхом из пуховой подушки, а слуга, смазанный сажей, выглядел настоящим нубийцем с юга Судана. В аз-Зарке еще ни разу не было такого забавного представления. Обычно, когда бродячие актеры приходили со своим спектаклем, они изображали доброго и умного султана, а глупый и невежественный слуга во всем угождал господину, но при этом получал колотушки. Незадачливый слуга не смешил, а только вызывал раздражение. А в этом театре все было наоборот и очень понравилось феллахам, не избалованным веселым зрелищем. Глупый султан и умный, лукавый слуга понравились зрителям.